Читать интересную книгу "Bad idea - Ана Эспехо"

приветствует своего одногруппника и подперев щеку ладонью выжидает.

– Привет, Кэт, – Том выдавливает из себя слова приветствия, опаляя ее леденящем взглядом, что нисколько не смущает обладательницу изумрудных глаз. Раздражение британца пожирает его изнутри. Но всё что он может – это тихо беситься, негодуя, что кто-то вмешивается в наши отношения.

– Майя, идем!

Хард готов поставить себя в неловкое и невыгодное положение, потеряв остатки авторитета в глазах своих сокурсников и все ради того, чтобы увести меня подальше от парня, который по неосторожности улыбнулся мне больше двух раз. Томас берет меня под локоть и насильно поднимает на ноги, хотя я и не сильно противлюсь. Но выходка британца привлекает ожидаемое внимание.

– Ты спятил? Я разговаривала! – И что теперь мои друзья подумают? Что я живу по указке Харда? Но признаться мне по вкусу публичное проявление ревности Тома.

– Ты флиртовала! – он зло шипит на меня, опасаясь любопытных глаз. И несмотря на злостный шепот, он привлекает внимание нескольких студентов, которые заинтригованно косятся в нашу сторону, впитывая происходящее как губки, чтобы на следующей утро разнести весть о том, что Хард ревнует одну девушку.

– Что? Да как ты вообще разглядел с другого конца столовой, что я делала?

– Твой милый смех и это невинное похлопывание ресницами, когда собеседник тебе симпатизирует! – Томас выдыхает и одной рукой упирается в дверцу шкафу, а вторую ставит на пояс, показывая свою уязвимость и одновременно готовность до конца отстаивать свою неприступность.

– Мой смех милый?

– Ты не слушаешь меня, Майя! – я довела до ревности самого Томаса Харда!

– Ты мне мстишь за то, что я не дал тебе в душевой?

– Пф-ф-ф…– моё чувство самодостоинства наглым образом задето и его застали врасплох. – Слишком много чести, Хард! – в попытках реабилитироваться, напуская на себя надменный вид. – Ты был груб со мной! И это после всего, что я позволила тебе сделать со мной, – обиженно дую губки и вся злость с надменностью испаряются с лица Томаса. – Я тебе доверяю, а ты позволяешь себя срываться на мне, когда твоё настроение внезапно изменилось, – отчитываю его как мальчишку и вижу отблеск грусти в карих глазах. – Но твоя ревность мне приятна, Том, – сложив руки на груди, вызывающе смотрю на британца, чье лицо сводит от тихой злобы, и прелестная улыбка расцветает на моих губах.

– Я тебя убью, Майя! – Хард прижимает меня своим телом к шкафчикам, вызывая шум в коридоре.

– Если ты меня убьешь, то кого ты будешь трахать? – дразнящими движениями цепляюсь за ремень и спускаюсь ниже к паху. Хард отвратительно влияет на меня. Я веду себя вульгарно непристойно.

– Потому что как мы выяснили, на других девушек у тебя уже не стоит, – кокетливо целую его в подбородок, подливая масла в огонь. Хард начинает задыхаться и смотрит на меня голодным взглядом, жалея, что не дал мне желаемого ещё и в раздевалке. Он обнимает меня за талию и сжимает бока.

– Не смей лапать меня у всех на глазах! Это вульгарно и пошло! – отталкиваю назойливого британца, возвращая себе свободу и с гордо поднятой головой и с осанкой непреступной львицы оставляю Харда в университетском коридоре.

Глава 33. Майя

В мое отсутствие Кэт распиналась о своей вечеринке, подробно рассказываю Уиллу все, что она запланировала и намеривалась осуществить. Он пытался вставить свои замечания и поделиться мнением, даже пытался спорить с ней, но безнадежно проигрывал. Завидев меня, Кэт махнула головой и задержала взгляд на моем лице, убеждаясь, что все в порядке. Конечно, все в порядке! Хард униженный и оскорбленный стоит в коридоре и придумывает план мести. Сажусь на свое место и на мгновение погружаюсь в непринужденную атмосферу грядущего праздника, обсуждения которого приносят Кэт больше радости, чем непосредственно само торжество. Уилл забывает о своей подружке и сосредотачивает свое весьма навязчивое внимание на мне, безобидно улыбаясь. До пары до времени, пока Хард как скала не вырастает у меня за спиной и улыбка Уилла сменяется маской ужаса.

– Ты уже вернулся, Том? – прыскаю от смеха, находя в замечании Кэт толику сарказма, прекрасно осознавая, что ступаю по тонкому льду и выбешиваю его величество Неприступность своим поведением. Томас обжигает сокурсницу взглядом, достойно отвечающую улыбкой на его попытки испепелить ее. Уилл в ужасе смотрит на меня во все глаза и с каждой секундой его интерес ко мне возрастает в геометрической прогрессии, даже несмотря на присутствие Харда. Парню надоело жить! Мне, кажется, тоже, потому что с безучастным выражением лица поднимаю голову, с искренностью смотрю на своего гневного обожателя и невинно пожимаю плечами, демонстрируя свою непричастность. Ноздри Харда раздвигаются от сдержанного и прерывистого дыхания, а сузившиеся глаза сканируют меня, вызывая дрожь. Я непоколебимо удерживаю позиции своей невиновности, и мило улыбаюсь. Манерность моего поведения окончательно выводит Томаса. Он хватает меня за кисть, поднимает на ноги к удивленным охам и ахам всех студентов и уводит из столовой. Я успеваю только прихватить свой рюкзак и второпях забросить на плечо. Репутация Харда и так трещит по швам, но после сегодняшнего представления на глазах у всего университета, окончательно перестает существовать.

– Помедленней, Хард! – еле поспевая за разгневанным и потерявшим контроль британцем, я едва успеваю переставлять ноги, подстраиваясь под быстрый шаг Тома. Он толкает тяжелую дверь плечом, выталкивает меня на улицу и следует за мной попятам, прикрывая мои тылы и напрочь зарывая свой авторитет в землю. Подхожу к его машине, резко разворачиваюсь на пятках, и Хард впечатывается в меня на полном ходу.

– Ты снова ревнуешь, Том? – лукаво лыблюсь, попадая своим вопросом в самую цель. Хард негодующе таранит меня взглядом, не зная, что ответить, дабы сохранить остатки своего контроля над ситуацией.

– С чего вдруг мне ревновать тебя, Майя? – напыщенная надменность Томаса вызывает у меня приступ смеха, но я деликатно сдерживаюсь, чтобы не разрушить и не пошатнуть его самообладание.

– С того что своими выходками ты окончательно развеял ореол свой неприкосновенности, – шокированный моим заявлением и застигнутый врасплох столь возмутительной правдой, Хард открывает и закрывает рот как выброшенная на берег рыба.

– Просто сядь в машину, Майя, – он устало трет виски и закрывает глаза, но я не поведусь на эти жалкие уловки. Он просто хочет оставить последнее слово за собой.

– Нет!

Спорить и перечить Харду – сродни бесплатному адреналину, который в последнее время я принимаю огромными дозами.

– Майя…

– Поцелуй меня, и я сяду в машину, – губы разъезжаются в самодовольной улыбке, а Хард не знает куда деться во избежание неизбежного. Топчется на