усаживаясь в кресло.
Парнишка оказался крепким профи, все про все заняло минут двадцать.
— Начисто или эффект легкой небритости? — задал вопрос барбер.
— На твое усмотрение, — отмахнулся я, и парень достал инструменты, оставив мне немного щетины.
Новый образ по итогу не разочаровывал… Хотя глядя в зеркало, я с трудом мог себя узнать.
Родителей удалось застать дома — выходной как ни как. Дверь открыла мама и долго смотрела на меня, рассеяно моргая.
— Боже мой, Егорка это точно ты? — наконец спросила она.
— Неужели все так плохо? — смеясь, обнял её я.
Отстранившись, она теперь уже совсем не к месту пустила слезинку.
— Жених.
— Франт, — услышал я из глубины коридора, — Что же заранее не предупредил? Вдруг бы мы на дачу смотались?
— Если бы да кабы…
Отец подошел и крепко пожал мне руку.
— Мне кажется или ты покрепчал.
— Хорошая еда и ежедневные физические нагрузки творят чудеса, — ответил я.
— Ладно проходи, хватит в коридоре теснится. Есть хочешь?
Мы прошли в зал, и я с разгона плюхнулся в свое любимое кресло.
— Не только что перекусил. А от чая не откажусь.
Минут двадцать болтали о "погоде". Обсуждали последние новости, в которых я безбожно «плавал». Включили телевизор, и под заунывный вой какого-то неизвестного мне певца, пили чай с шоколадными конфетами. Я подбирал слова, пытаясь начать серьезный разговор. Но в итоге тупо протянул отцу пластиковую карту.
— Кстати насчет тесноты. Держи.
— Что это? — папа уставился на нее как на ядовитую змею.
— Деньги на покупку жилья, — улыбнулся я, — Подъёмные на новой работе.
— Прям сразу на покупку? И причем здесь мы? — упрямо игнорировал каточку отец.
— Прям сразу. Я теперь на хорошем счету. И мне эти деньги в ближайшее время не понадобятся. Ма, помнишь ты хотела свой дом? И жить чтобы, и огород под боком…
— Егор, это огромные деньги, — пролепетала она, не смея надеяться.
— Здесь лимит в двадцать пять миллионов.
— Слишком много, — нахмурился отец.
— Для меня это теперь норма. Сопоставимо с моим полугодичным заработком.
— Куда ты влез Егор? На госслужбе столько не платят, а частники…
— Топ менеджеры в компаниях могут столько и за месяц зарабатывать, — перебил я его.
— Топ менеджеры не инженеры. Надо быть поистине уникальным специалистом, чтобы тебе так платили.
— Па, не могу рассказать детали, но поверь, я и есть уникальный специалист. Один на сто тысяч. Повезло, конечно, и заслуга не совсем моя, но я и правда… — запнулся, подбирая слова, — Обладаю некими качествами, что ценят мои работодатели.
Отец недоверчиво уставился на меня. Он никогда не верил в лотерею и считал, что только заработанное упорным трудом, может быть для тебя наградой. Пережитки советского прошлого и ранних девяностых — если живешь лучше, чем прочие — то или украл или обманул.
— Ох не нравится мне все это…
— Андрей, мальчик в коем веке в гору пошел, а ты ему такие слова! — возмутилась мама, и бочком, так бочком протиснулась между нами.
Карта, что все еще оставалась у меня в руках, перекочевала к ней.
— Марина!
— Что, Марина? Тебе что человек с улицы деньги предлагает? Или ты из принципа будешь в нищете жить?
— Да разве мы в нищете…
— Ну не в богатстве точно! Когда мы последний раз на море были? А за границей, то хоть раз бывали? Даже в Турции и то не приходилось — все на дом откладывали… А тут…
— А тут, может и вовсе ворованное! — рявкнул папа, подтверждая мои умозаключения.
Не, ну это уже ни в какие рамки не лезет! Я вскочил зверем глядя на родителя.
“Егор, притормози, сделай глубокий вдох”, — раздался голос в голове, — “Он это не со зла”.
Последовал совету. Но дрожь в голосе сдержать не смог. Одно дело, когда такое чужой ляпнет — нахрен послал, и пошел дальше насвистывая. Другое — когда близкий такое сморозил…
— Знаешь, пап… А ладно, пойду я, — резко развернувшись я быстрым шагом направился к выходу, но на полпути был остановлен, железной хваткой.
— Что? — на этот раз рявкнул я.
Повисла долгая пауза. Развернувшись я видел непривычное, для этого, вечно уверенного в себе человека, выражение лица — растерянность и досаду. Он настолько привык быть для всех примером и опорой, что сейчас не мог подобрать слова.
— Ты, извини. Не подумавши ляпнул, — выдавил он.
В его голосе послышалась такая печаль, что мне стало не по себе. Стареет батя. И я тоже хорош…
— Да ладно, — пряча плаксивые нотки ответил я, обняв отца.
Мама тоже плакала, но это для неё нормальное состояние — она даже симпатичного котенка увидев слезу от умиления пускает. Вернулся в общем. Деньги с трудом, но убедил взять — если честно думал будет проще…
Ближе к вечеру заправившись борщом с чесноком и салом я вернулся на съёмную квартиру. Некогда успевшая стать домом, сейчас она казалась чужой. На столике лежала заколка со стразами. Сваровски — мой подарок Алисе на восьмое марта. Всего несколько месяцев назад она искренне радовалась этой дорогой для меня безделушке. А в тот вечер даже осталась у меня на ночь... Сердце болезненно сжалось. Вспомнилась её лучезарная улыбка и строгий взгляд... Ох, не проходит, такое бесследно. Нищеброд… так кажется она меня назвала? Или не так — в тот момент до меня больше доходил смысл сказанного, чем словесная обертка.
— Это будет выглядеть совсем по-детски… — услышал я голос Гисс.
— Может быть, но мне очень хочется, щелкнуть её по носу.
— Раз уж зачесалось — дерзай. Только постарайся, чтобы это выглядело максимально естественно, — усмехнулась симбионт, — И если не выгорит, не сходи с ума — знай, что есть те кто тебя любит.
— Это ты про себя что ли? — хохотнул я в ответ.
— Ммм… а знаешь, я ведь могу не просто одеждой обернуться… Руку там дополнительно отрастить и не только… — произнесла она томным голосом.
— Фу... Гисс. Больше не хочу подобное от тебя слышать! — наигранно возмутился