22
Утром все собрались у Жигулева. Вырисовывалась довольно ясная перспектива — разобравшись со смертью Хромова, ролью Мишенева в хищениях, они становились на главную тропу, ведшую к тем, кто действительно брал товары. Версия принадлежала полковнику Жигулеву. Он высказал ее так убежденно и доказательно, она была так естественна, будто лежала на поверхности зеркально спокойного пруда, что Воронов даже застонал от злости на себя, а Стуков восторженно развел руками.
— Обратите внимание, стоит только — условно, Чуеву — сорвать пломбу, как автоматически виновником становится водитель...
— При условии, — вставил Кириченко, — что не хватает товара. Мне думается, даже такому ловкому человеку, как Чуев, с его навыками мотогонщика, невозможно открыть на ходу дверь и уж совсем невозможно утащить ковров на тысячу пятьсот рублей.
Кириченко довольно хохотнул.
— Вы совершенно правы, Иван Петрович, — охотно, с нескрываемым удовольствием поддержал его Жигулев. — Чуеву и нет надобности тащить. Достаточно отправителю недоложить необходимый груз...
— Но если пломба на месте, виноват отправитель?
— Это «если» и возлагалось условно на Чуева...
— Но это значит, Виктор Иванович, что замешана большая группа людей?
— Думаю, да. Я уже попросил УБХСС дать справки по отправителям. Когда сложится общая картина, думаю, будут видны и параллели.
— Товарищ полковник, — не удержался Воронов. — Квартира Чуева напоминает антикварный склад. Хрусталя больше, чем во всех городских специализированных магазинах. Мимоходом спросил откуда, он ответил, что это призы. Наверно, стоит проверить, где и когда успел их завоевать мастер спорта Чуев.
— Разумно. И не откладывайте. Только осторожно. Хорошим доводом может оказаться при допросе, — согласился начальник отдела. — Пока же предлагаю провести следственный эксперимент — как срывал пломбу Чуев? Это раз. И второе, не откладывайте разговор с инспектором, который составлял протокол. Мелочи могут играть решающую роль.
Следующие два часа Воронов занимался организационными вопросами: заказывал машины, искал людей. За руль фургона, копия мишеневского, посадили своего, милицейского шофера. Пригласили и мотогонщика, тоже мастера спорта, динамовского, работавшего в отделении у Хромова. Майор с нескрываемым интересом отнесся к идее эксперимента, организовал все блестяще, даже перекрыл движение на напряженном отрезке дороги.
Водитель фургона своей задачи не знал — он должен был только вести, и притом внимательно, машину на крейсерской скорости, стараясь заметить как можно больше. Зато лейтенанта, выполнявшего роль Чуева, проинструктировали полностью. Он трижды подряд сорвал пломбу с фургона на полном ходу, а водитель так ничего и не заметил. Правда, первый раз, оборвав проволочку, он оставил пломбу висевшей на обрывке. Но это дела не меняло — дверь была распечатана.
После эксперимента довольно шумно обсуждали его результаты в кабинете у Хромова.
Воронов поблагодарил майора:
— Спасибо вам особое! Не наткнись вы на эту докладную о задержании Чуева, ей-богу, концов бы не нашли...
— Нашли бы... Концы, они всегда есть, — Хромов улыбнулся. — Вот только в службе нашей суетной порой не всегда хватает времени покопаться. Шерлоку Холмсу было хорошо, его сроками прокурорский надзор не сковывал. Да и процент нераскрытых преступлений мало волновал. Свободный художник, одним словом, а у нас... Вчера опять две аварии со смертельным исходом на «Жигулях». Быстрая, отличная машина. Требует хорошего глазомера и твердой руки. Опасная машина... И все-таки однофамильца своего забыть не могу...
Воронов сообщил:
— Проверка показала, что в картотеке таких отпечатков пальцев нет. Во время допроса постараемся взять у Чуева. Похоже, что именно он доводил дело до конца. Может, старик Хромов его засек. Судя по всему, отпущенный инспектором Чуев дело свое сделал — пломбы на месте не оказалось.
— Буду ждать известий с нетерпением, — майор признался как мальчишка, искренне и горячо: — Нет покоя, пока не уясню...
Он иронически взглянул на своего капитана, и тот, покраснев, опустил глаза. Воронов представил себя на месте капитана, и ему стало неуютно; так же чувствовал себя он сам, признаваясь полковнику Жигулеву, что отложил разговор со старым шофером.
Уже когда отъехали километров сорок от отделения Хромова, Воронов вспомнил, что хотел повидаться с инспектором, составлявшим протокол, но забыл это сделать. Предложение пригласить его на эксперимент полковник Жигулев отклонил, логично заявив, что круг посвященных лиц желательно не расширять.
«Ладно. Завтра обязательно встречусь с ним. Интересно, вспомнит ли он лицо Чуева? Надо подготовить портрет. И вообще, вспомнит ли он подробности того случая? Ведь у него вон сколько хлопот каждый день на участке. Со смертями...»
Но поговорить с инспектором назавтра не удалось. Полковник Жигулев предложил срочно провести допрос Чуева. Разработку ведения допроса закончили почти в два ночи. Чтобы не настораживать его преждевременно, — неизвестно, что даст допрос, может быть, Чуев станет в позу отрицающего все и вся, — решили ведение допроса поручить одному Воронову.
23
По согласованию с начальством Алексей назначил явку Чуеву на десять утра. Тот пришел точно в десять. Вошел в комнату аккуратно выбритым, причесанным, в нарядном костюме, и Алексей отметил про себя, что это, наверное, ужасно, когда костюм так меняет человека. Перед его глазами встала фигура в майке и трусах, с волосатыми ногами и полупьяным лицом.
Сейчас перед Вороновым сидел совершенно другой, нормальный человек.
Алексей ожидал встретить как бы сохранившееся с прошлого разговора нагловато-независимое отношение. Но то ли новая обстановка, то ли какие-то другие причины заставили Чуева изменить линию поведения. И Воронову, настроенному слишком агрессивно, пришлось свой боевой пыл несколько охладить.
Чуев сидел сдержанно-вежливо — само внимание.
— Я хочу вас предупредить, Петр Константинович, что в отличие от прошлого разговора у вас дома эта встреча официальная, протоколируется, записывается на магнитофонной пленке, и потому прошу быть в ваших же интересах очень внимательным с ответами и правдивым.
— И то и другое меня устраивает. Как гонщик, я привык всегда быть внимательным. Что касается правдивости, думаю, вы уже имели возможность в этом убедиться, проверив...
— Проверили... — перебил Воронов. — И потому, чтобы не пришлось мне вас больше прерывать, хочу попросить отвечать только тогда и на те вопросы, которые я вам задаю.