— Так, теперь вас нужно во что-то более подходящее одеть и подумать, под каким предлогом поселить у меня дома. Ну с домом — проще. Скажем маме, что вы мои друзья из Владимира. По легенде, именно там мы с Олей были две недели зимой. Вам все ясно? Одно хорошо, папа в командировке до понедельника, и спаивать вас никто не будет.
— Ну — усмехнулся Дерри, — нас так просто не споишь!
— Ой, — усмехнулась Анет. — Это ты моего папу не знаешь! Он кого угодно споит, а сам будет трезвым и счастливым. Издержки профессии. Кстати, мама с работы приходит поздно, по крайней мере, сегодня у нее — фитнес, потом — сауна. Завтра тоже что-то было запланировано. Короче, надеюсь, что часто вы пересекаться не будете. В любом случае старайтесь не выдать себя, ладно? По возможности вообще молчите. Это у вас на Арм-Дамаше к выходцам из других миров относятся спокойно, и удивить там этим кого бы то ни было сложно. А на Земле в существование иных реальностей не верят, и вы со своим странным для нашего мира поведением вызовете в лучшем случае недоумение, а в худшем — попадете в «дурку».
— Куда?
— В «дурку» — специальное место, в котором лечат умалишенных.
— А-а-а. Ладно, мы будем вести себя осторожно, чтобы не вызвать у твоей мамы недоумения, — согласился Дерри с заднего сиденья.
— Слушай, — обеспокоенно начал Стик, — а может, мы лучше где-нибудь в отеле остановимся, а? Ну чтобы никого не смущать и лишний раз не подставляться? У вас ведь есть постоялые дворы? Насколько я знаю, они есть везде.
— Ну уж нет, в гостинице я вас не оставлю, — уверенно заявила Анет. — У вас нет ни документов, ни знаний наших традиций и обычаев. Давайте ко мне, там намного безопаснее, все же под моим контролем. Одних я вас никуда не пущу. А потом, это вы там у себя — герцоги да графы и денег не считаете. А я сижу, думаю, на какие шиши вас обеспечить одеждой, а ты говоришь — гостиница.
— На какие… чего?
— Где найти деньги вам на одежду. Нет, у меня есть чуть-чуть, но боюсь, на все не хватит.
— Анет, — оскорбленно начал Дерри. — Неужели ты думаешь, что мы могли приехать к тебе в гости без каких-либо денежных средств? Ты нас обижаешь.
— Вот, — вытащил из кармана Стикур солидную пачку мятых бумажек. — Только деньги какие-то несерьезные. И это у вас в ходу?
— Баксы! — восхищенно выдохнула Анет и, забыв про дорогу, повернулась назад. Потом опомнилась и снова судорожно вцепилась в руль. Ладно хоть на трассе никого не было, а то так и в аварию попасть недолго.
— Не знаю, много ли здесь. Ваша валюта неходовая, и в банках можно достать только ограниченное количество.
— Что на бумажках нарисовано?
— Мужик какой-то, — Дерри внимательно изучил помятый дензнак.
— Да с мужиком-то все ясно, на баксах женщин не рисуют. Цифра какая стоит?
— Сто.
— Сто? Что, на всех сто?
— Ага, в банке других не было. Этого на что-нибудь хватит?
— Хватит. Для того чтобы купить вам необходимый минимум одежды, достаточно трех таких бумажек, ну максимум четырех. Только сейчас нужно заехать их поменять. У нас другая валюта, но баксы все равно хорошо. Проблем с разменом возникнуть не должно.
Анет остановилась у магазина с вывеской «Стильная мужская одежда». Конечно, стильного здесь ничего не было, и девушка прекрасно знала, что список ведущих производителей мужской одежды, указанный на баннере, не более чем дешевый рекламный трюк, и все эти «гуччи», «дольчегабанны» и прочее сделаны в лучшем случае в Китае, а в худшем на каком-нибудь небольшом левом заводике в России.
Но не ехать же за приличной одеждой за пятьдесят километров в областной центр, тем более нужна-то она молодым людям всего на несколько дней. Впрочем, сами ребята были иного мнения. Увидев полки с джинсами и манекены в свитерах всевозможных ярких расцветок, Дерри и Стикур как-то резко погрустнели. И началось. Проверив на ощупь сначала материал джинсов, а потом и нескольких маек, Дерри брезгливо передернулся и сказал, что даже мерить такую дрянь не будет. Стикур закивал, соглашаясь, и парни резво направились к выходу. Анет стоило неимоверных усилий уговорить их все же купить одежду в этом магазине и не заниматься поисками ради нескольких дней пребывания на Земле. В результате многочисленных примерок все же удалось приобрести относительно приличные джинсы, по паре маек и свитеров каждому.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
В этом же магазине, только в другом отделе, продавались кожаные курточки. Ребята уже не сопротивлялись, поняв тщетность своих усилий, и поэтому Анет подобрала им одежду на свой вкус. Дерри в очередной раз что-то пробурчал по поводу качества, но особо выпендриваться не стал, а Стикур преимущественно молчал, занятый какими-то своими мыслями.
Дома Анет, едва успев переодеться, кинулась звонить Ольге. Герцог нервно ходил по комнате, не обращая внимания на окружающий интерьер и развалившегося на диване Дерри, щелкающего пультом телевизора. Лайтнинг чувствовал себя с иномирной техникой вполне уверенно, из чего Стик сделал вывод, что нечто подобное друг уже где-то видел. Анет решила пока не сообщать подруге никаких подробностей, чтобы избежать недоразумений. Олину реакцию предугадать сложно. Кто знает, что на уме у этой бестии? Пусть уж увидит все своими глазами. Главное, чтобы явилась она быстро и без Дениса. Его Анет видеть не хотела. Пришлось сделать таинственный голос и заманить подружку обещанием рассказать «та-акое».
Ольга, заинтригованная звонком, примчалась минут через сорок. Яркая и стремительная, она ворвалась в комнату, распространяя вокруг себя аромат терпких духов, и остановилась, увидев Стикура. Дернулась назад, к выходу, но, посчитав, что подобное поведение будет выглядеть уж совсем глупо, замерла, косясь с немой злобой на стоящую у двери подругу.
— Не ожидала? — поднялся с дивана Стикур.
За вежливой улыбкой не получилось скрыть клокочущее в груди бешенство. В светлом свитере крупной вязки и джинсах он совсем не был похож на герцога. Обычный парень — красивый, высокий, сильный. На скуле три небольших пореза. Очень хотелось узнать, откуда они. Девушка с жадностью изучала знакомые черты и не знала, что сказать и как уйти. Молодой человек тоже был растерян, он внимательно смотрел на такую незнакомую Олю. Высокие шпильки, длинное темное пальто нараспашку и обтягивающая грудь тонкая материя под ним. Рыжих растрепанных волос не было. Только идеальная укладка из иссиня-черных завитых прядей.
— Оля, — осторожно начала Анет, не совсем понимая, почему у подруги такое странное состояние. Ну подумаешь, Стикур и Дерри здесь. Удивительно, конечно, но все же не до такой степени, чтобы дар речи терять. Хотя… — А мы тебя хотели пригласить на Арм-Дамаш немного развеяться.
— Чего? Куда? Когда? — Девушка явно была не в себе и с трудом воспринимала происходящее.
— Завтра. — Стикур решил ответить только на последний вопрос.
— Анет, вы что, сошли с ума? Какой Арм-Дамаш? У меня свадьба через месяц!
— Ну, это ненадолго. — Голос Анет стал заискивающим. — Недели на две, не больше. Стик, правда, ведь?
— Да, где-то так. Просто нам с Дерри нужна ваша помощь в его последнем задании, — самозабвенно врал герцог.
— Не-эт, — попятилась Ольга к двери и, ткнув в Анет коротким, ярко накрашенным ногтем, безапелляционно заявила: — Ну уж нет! В этот раз тебе не удастся втравить меня ни в какую авантюру, поняла? У меня скоро свадьба, и мне к ней нужно готовиться. — Это Оля сказала, похоже, больше для себя, нежели для друзей. — Всем пока, — бросила она напоследок. — У меня встреча с Денисом в ресторане. Завтра, может быть, забегу.
— Я же говорила, — буркнула Анет, присаживаясь на стул подальше от окна, рядом с которым стоял Дерри. В привычной современной одежде он выглядел очень родным и близким. Казалось, просто подойти и обнять, и все наладится и будет хорошо. «Нет, — одернула себя девушка. — Нет. Не наладится и не забудется. Долой глупые упаднические мысли!»
— Да уж. — Стикур грустно вздохнул. Ольга настолько изменилась, что герцог не мог найти ни одной ниточки, связывающей их. Он не понимал, зачем вообще было приезжать и наивно надеяться, что удастся что-то предотвратить. И еще напиться хотелось ужасно, наверное, в первый раз в жизни, а сказать об этом Анет было неудобно. — Может, Оля передумает? — задумчиво выдал он, едва не высказав вслух свое истинное желание. — Хотя… зачем?