Не обращая внимания на взгляды прохожих, я, должно быть, пробежал почти милю. Когда я проходил мимо газетного стенда, то увидел постер газеты EveningStandard, который высушил бы слезы в глазах большинства взрослых:«Брэнсон продает за £560 млн. наличными». Я пробежал мимо него, слезы все текли по моему лицу, и я как-то свернул домой. Джоан не было, поэтому я пошел на кухню и поставил чайник. Это было холодное мартовское утро, но вишни в конце сада и в Холланд-парке начинали зацветать. Уставясь на улицу, я заметил, как лисица пролезла сквозь изгородь и поспешила к задней двери, где Джоан оставила объедки для нее. Она схватила остатки цыпленка, развернулась и исчезла в подлеске. На последней фотографии лорда Кинга, которую я видел, он сидел верхом на лошади, великолепный, в полном охотничьем снаряжении.
«Чувствую себя совершенно подавленным, – написал я в записной книжке по поводу решения взять деньги вместо акций. – В первый раз в жизни решил выбрать консервативный путь. Все мои советники (не считая Джона Торнтона) поддерживали его».
Наряду с получением дополнительных £10 млн. благодаря принятому варианту с фиксированным долгом Кен заработал для нас еще £9 млн. прибыли на переводе валюты компании Fujisankei. Компания Thorn EMI заплатила £510 млн. наличными, из которых £127. 5 млн. мы должны были выплатить Fujisankei. Она хотела получить свои деньги в йенах, поэтому их надо было обменять. У нас был месячный перерыв между получением денег и их передачей, сроком завершения финансовых операций было 1 июня. Следовало решить, когда переводить фунты в йены. Саймон и Тревор хотели сделать это немедленно, чтобы знать, каково наше положение. Кен и я не спешили с этим и склонялись к тому, чтобы поиграть на разнице стоимости валют. Мы хранили деньги в фунтах стерлингов, и на нашу удачу фунт вырос в цене по сравнению с йеной. Мы выждали и поменяли валюту в последний момент, заработав на этом еще £9 млн. прибыли. Ничего даже чуть похожего на удачу!
Таким образом, кризис был преодолен. От первоначальной цены покупки за наличные в £510 млн. компания fujisankei получила £127. 5 млн., а мы – более £390 млн. Саймон и Кен взяли свои части и разошлись в разные стороны. Я использовал свою часть для возвращения долга банку, а оставшиеся деньги инвестировал в Virgin Atlantic. Слухи о том, что virgin atlantic вынуждена расплачиваться за топливо наличными, теперь были по-настоящему опровергнуты. У нас было больше наличных денег, чем у british airways.
Мне немедленно стали звонить из банков, в нетерпении, которое проявлялось с новой силой, – только уже не требовать назад своих денег, поскольку мы рассчитались за долги. Мне предлагали положить мои средства на депозит под высокий процент или на оффшорные счета, инвестировать их; меня приглашали на обед, желали заключить какую-нибудь сделку и, не усматривая в этом иронии, предлагали взаймы для финансирования любых будущих проектов столько денег, сколько я хочу!
Потребовалось некоторое время, чтобы осознать последствия продажи. Первый раз в жизни у меня было достаточно денег, чтобы осуществить свои сумасбродные мечты. Однако в ближайшем будущем я не мог останавливаться на этом, потому что на той же неделе история с British Airways приняла такой оборот, что потребовала моего полного внимания. В некотором смысле я был рад, что у меня нет времени думать о продаже Virgin Music. Я ненавижу жить прошлым. Особенно я не хотел думать обо всех друзьях, которых потерял. Но груз был снят с моих плеч и глубоко в душе я знал, что virgin group теперь вольна развиваться в каком угодно направлении. virgin music, возможно, и ушла в прошлое, Кен, Саймон и я расстались, но лучшее было еще впереди.
Пятница. 13 марта 1992 года
– Ричард, я только что получил довольно необычную запись, – сказал Крис Мосс, директор по маркетингу Virgin Atlantic. – Я получил ее вчера, это просто кассета в крафтовом конверте. Я подумал, что это какой-нибудь оригинал посылает демонстрационную музыкальную запись, поэтому до последнего момента не удосужился ее послушать.
– Так что же это?
– Это запись разговора двоих человек, и я думаю, что один из них – Колин Маршалл.
– О чем они говорят?
– Они говорят о телевизионной программе «Осквернение Virgin?» и упоминают Криса Хатчииса и запись Бешама. Один говорит, что здесь налицо дело о клевете,и он очень близок к тому, чтобы возбудить дело против авторов программы.
Я попросил Криса прислать запись. Это было поздним вечером в пятницу, и мы должны были поехать за город. Утром мы собирались на званый обед с Тони Смитом, менеджером группы Genesis. Я терялся в догадках, кому вздумалось отослать нам запись. Кто-то, несомненно, прослушивал телефоны British Airways, а затем отправил запись нам. Сначала я успокаивал себя мыслью, что это сделано для нашей пользы, но когда мы подъехали к Кидлингтону, осознал, что это все равно, что получить краденные вещи: это могло быть и какой-нибудь ловушкой. Я решил сразу отправить пленку назад в British Airways персонально сэру Колину Маршаллу.
Суббота. 14 марта 1992 года
Мы как раз уезжали на праздничный обед утром в субботу, когда зазвонил телефон.
– Поторапливайтесь, – сказала Джоан Холли и Сэму. – Мы садимся в машину прямо сейчас. Ричард, это тебя, Фрэнк Кейн. Не говори слишком долго.
– Я слышал, что вы наняли частных сыщиков, чтобы собирать сведения о British Airways, – начал Кейн. – У меня также есть доказательства, что вы прослушиваете телефонные разговоры, а мои источники в Virgin сообщили, что Тайни Роуленд провоцирует вас и держит на службе Фредди Лейкера.
– Не будьте смешным, Фрэнк, – сказал я. – Это полная чушь.
– Мне сообщили, что агентство частного сыска, услугами которого вы пользуетесь, это американское подразделение IGI, и что Goldman Sachs также вовлечена в эту деятельность.
– Фрэнк, я никогда не требовал ареста какой-нибудь газеты, но если вы полагаете, что можете это публиковать, я буду вынужден судиться с вами.
Я редко теряю самообладание, общаясь с журналистами, но с Кейном чувствовал себя абсолютно беспомощным. Я знал, что он опасен, поскольку может опубликовать какую-нибудь безумную историю, которая испортит нашу репутацию. Если бы он написал о том, что мы нанимаем частных сыщиков, то все решили бы, что virgin ничем не лучше, чем british airways. Я, было, хотел рассказать ему о необычной анонимной записи, которая была послана в Virgin, но что-то остановило меня. Если бы даже я допустил, что она принадлежит Кейну, он мог бы написать ложь, которую невозможно было бы опровергнуть. Он мог представить сэра Колина Маршалла в роли жертвы телефонного прослушивания, и все бы поверили, что только человек, работающий на Virgin, мог снабдить меня этой записью. Кто же еще? Негодующий Маршалл мог выразить беспокойство, что Ричард Брэнсон сумел перехватить пленку; он попросил бы полицию расспросить меня, и все выводы были бы не в мою пользу.
– Я не могу сейчас говорить, – сказал я, видя, что Джоан машет мне. – Позвоню вам позже.
Мы поехали к Тони Смиту, но я едва мог следить за дорогой. Я представлял себе пленку, которая ожидала меня в Холланд-парк, лежавшую в своем конверте, как бомба с часовым механизмом. Кто бы ни послал ее, этот человек поставил об этом в известность SundayTelegraph, что было очень страшно и умно одновременно. Успокаивало только то, что я не получил ее сам.
Тони жил в прекрасном доме георгианской эпохи, большая лужайка перед ним спускалась к озеру. Майк Ратерфорд, Фил и Джил Коллинзы были со своими детьми, и как только мы вышли из машины, дети побежали играть к озеру. Все хотели поздравить меня с продажей Virgin Music, Тони, Фил и Майк были очень благожелательны. Они понимали лучше, чем кто-либо другой, насколько я не находил себе места. Я был тронут их отношением.
– Прошу прощения, – сказал я спустя некоторое время. – Мне надо позвонить. Есть один несчастный журналист, который готов обвинить Virgin в использовании агентства частного сыска против ВА.
Тони одолжил мне мобильный телефон, и я пошел в машину. Позвонил в SundayTelegraph, меня соединили с Тревором Гроувом, редактором.
– Это совершенно безумное утверждение, – сказал я. – Вы не можете публиковать это.
Я понял, что Кейн тоже находится в офисе, потому что возникла пауза перед тем, как редактор ответил.
– Фрэнк говорит, что располагает точными документальными подтверждениями, – сказал Гроув.
– Как я уже сообщил Фрэнку, если вы опубликуете материал, у меня не останется иного выбора, кроме как подать на вас в суд за клевету.
– Я попрошу Фрэнка вернуться и проверить источники. – сообщил Гроув.
Я позвонил Джону Торнтону, которого упомянул Кейн.
– Рад, что вы позвонили, – сказал Джон. – Я только что говорил по телефону с журналисткой из SundayTelegraph Мэгги Пагано. Она хотела знать, правда ли, что вы наняли частных детективов следить за ВА.
– Что же вы ответили?
– Я сказал, что это не в вашем духе. Сказал, что на протяжении трех месяцев мы каждый день общались по поводу продажи Virgin Music, я очень хорошо знаю главу IGI Тэрри Лензера, и маловероятно, чтобы кто-то из вас не упомянул об этом. Затем она сказала, что ей сообщили в ВА, что вы этим занимались. На это я ответил, что в таком случае им бы лучше представить доказательства.