Читать интересную книгу Книга 3. Пути. Дороги. Встречи - Георгий Сидоров

— Я же говорил вам, что в марте здесь, в Сымском крае, зима, — напомнил эвенк. — Но я согласен, до Ваха слишком далеко, а до Сыма километров пятьдесят, не больше.

— На Сым, так на Сым! Лишь бы не сидеть на месте, — засмеялся я.

Через несколько часов ходу мы опять вышли на оленьи покопы, и

нам пришлось снова делать изрядный крюк. Сразу на кочевую дорогу выйти не удалось, поэтому ночевали где попало. Дров было вдоволь, шёл мелкий снег, в воздухе чувствовалось приближение весны, но настроение почему-то было подавленное. Все осознавали, что скоро наши приключения закончатся, и мы по своей лыжне устремимся назад в суету мелких обыденных событий.

Назавтра в поисках старого маршрута мы набрели на стадо пасущихся оленей, и Николай выстрелом из своей винтовки добыл небольшого молодого быка.

— Мяса у нас теперь сколько хош! — веселился он, снимая с оленя камусы.

— Ну, а куда мы его денем? — охладил радость эвенка Н.Л.

— Как куда?! Есть будем!

— А ты что, голодный? Почти каждый день по глухарю уписываем, а то и больше, и ты всё наесться никак не можешь?

— Зато глухарей стрелять не надо будет, — защищался тот. — Мясо заморозим и разложим по нартам.

— А тянуть их нам! — не унимался Н.Л.

— Я тоже их тащить буду, — буркнул Николай.

— Сразу обе! — продолжал своё наступление Н.Л.

— Хватит вам зубоскалить! — вмешался я. — Хорошо, что мяса вдоволь, нам ещё идти и идти.

Но двигаться на север далеко не пришлось. Через день мы перешли Сым и, убедившись, что кочевая дорога всё так же уходит в сторону океана, скрепя сердцем повернули на юг. Когда мы снова подошли к странной избушке, то после бани и обильного ужина наш проводник сказал:

— Покойный дедушка мне как-то поведал, что западнее кочевой тропы на водоразделе островами стоят сосняки. Давайте пойдём через них, а не через нашу иглу.

— А найти мы их сможем? — спросил H.Л.

— Конечно! — чуть не обиделся эвенк. — Мы сюда шли по заросшему сверху озеру, потому и не было леса. А свернём — всё изменится. Там будет так — грива — болото, потом опять грива. Идти веселее! И оленей там полно, а на гривах зимние отстой лосей.

— Тебе бы только олени да лоси! Какой же ты всё-таки кровожадный? — снова задел эвенка H.Л.

— Ничего себе озеро! — перевёл я разговор на другую тему. — Закрытое моховым сводом море!

— А откуда ты знаешь, что мы шли по заросшему озеру? — снова обратился к Николаю H.Л.

— Потому что, когда летом по тропе идёшь, мох под ногами качается и прогибается. И оттуда выступает вода. И такая чистая, как в озере. А когда пробьёшь мох палкой, она уходит в глубину в воду. Некоторые кержаки, по рассказам стариков, там, где мы ночевали, даже рыбачили. Пробивали мох и таскали щук в рост человека.

— Так получается, что на самом деле Якынр всего лишь небольшая лужа! Выход громадного озера на дневную поверхность?

— Факты говорят сами за себя…

— Что же пойдём назад борами, — согласился с эвенком H.Л. — А то не дай бог местный Несси чего доброго захочет тобой закусить, ему пробить лёд и мох раз плюнуть. Сгребёт ночью спящего и спасибо не скажет!

Все поняли, что H.Л шутит, но он сделал такую тоскливую мину, от которой на голове зашевелился волос.

— Всё, решено, уходим борами, — поставил я последнюю точку в разговоре.

И на самом деле, идти по своей старой дороге было не интересно. Мы это поняли сразу же, как повернули назад. То ли дело: новый маршрут! Опять свежие впечатления. Другие пейзажи, другой — даже надоевший снег. Эвенк нас не обманул: вскоре на горизонте снежной равнины мы увидели поросшую сосняком гриву, за ней в километре другую, потом третью.

У одной из таких грив, натаскав сушняку, мы заночевали.

— Я вот что думаю насчёт озера: когда-то город, который мы видели, стоял на его берегу, и речка Чудинка, рядом с которой он находится, — древняя протока, соединяющая это гигантское озеро с Тымом, а точнее, Чудинка и его, Тыма, вершина! И она до сих пор течёт из этого безымянного подземного пресного моря.

— Всё, ни в Тыму, ни в Кети я больше купаться не буду, — заявил Н.Л.

— Это почему? — спросил Старков.

— Чтобы мною не закусил местный Несси.

— Как же он тобою закусит? — удивился Серёжа.

— Очень просто, — сделал скорбную физиономию Н.Л. — Из Якынр вытекает Орловка, так? А из подземного, продолжением которого является Якынр, Чудинка или вершина Тыма.

— Ну и что? — не понял Старков.

— Постойте! — остановил я чудачество ребят. — Вот оно что? Водораздельное гигантское озеро в древности было ещё больше, и оно соединяло сразу две реки — Кеть по Орловке и вершину Тыма.

— И ещё Сым, — добавил эвенк.

— Это почему? — спросил я.

— Потому что из подземного озера берёт начало Кольчум и Южный Лунчес.

Услышав от эвенка, что из водораздельного озера берут начало речки, впадающие в Сым, от волнения я вскочил.

— Вы представляете, в каком месте стоял открытый нами древний город! Он соединял собой два бассейна великих рек. Через Орловку, Кеть и Тым — бассейн Оби, а через Кольчум и Сым — бассейн Енисея!

— Значит, и в Сыму купаться не буду, — грустно посмотрел на нас Н.Л.

— Тогда не будешь купаться и в Оби, и в Томи, и в Енисее, — засмеялся Старков.

— В древности летом все пути шли по воде, из открытого нами города можно было попасть хоть на юг, хоть на север — вплоть до океана! Так же, как на восток до самого Байкала и на запад до Урала!

— Заметьте, — посерьёзнел Н.Л. — И зимний кочевой путь проходил с ним рядом, и не только с юга на север, но и с запада на восток. Им и пользовались многие столетия кочевники-оленеводы.

— Вот это открытие, так открытие! — чуть не заплясал я от радости.

— Всё налицо: и курганы, и город, и путь по воде, и зимой по снегу.

— И храм на южном берегу озера, — добавил H.JI.

— Что за храм? — сразу не понял я.

— В том месте силы, где пропал Юрий Петрович.

— Но ведь капище далеко от Якынр?

— Ты же сам сказал, что озеро было больше, — невозмутимо напомнил Н.Л.

Логика Н.Л была железной, получается, что мы нашли и место древнего храма.

— Там сохранились какие-то земляные насыпи и круги, — сказал я.

— Всё удалось! Даже то, о чём и не мечтали, — глядя мне в глаза, улыбнулся Н.Л.

— Что же теперь с таким богатством нам делать? — оглядел я ребят.

— То, что посоветовала нам Колина бабушка, — напомнил Старков. — Ничего в научных кругах пока не разглашать. Иначе найдут причину, как уничтожить курганы и город…

— Вот-вот — устами младенца глаголет истина! — показал на Сергея Н.Л.

— Значит, решено! — согласился я с общим мнением.

Назавтра мороз спал, пришлось оленью кырняжку положить на нарты и одеться в свою старую куртку.

«Скоро нас догонит весна, — думал я, налегая плечом на ремни упряжки. — Хоть бы температура не скакнула выше нуля. Тогда на самом деле придётся идти только ночью».

Мы шли по болоту прямо на виднеющуюся впереди гриву. Ещё издалека было видно, что сосняк на гриве весь выгорел. Часть деревьев упала, а другие обгорелые кое-как стояли.

— Что ты можешь предложить? — спросил я эвенка. — Неужели придётся эту гриву обходить? Была бы она поменьше, а так потратим на обходные маневры целый день.

— Обходить не станем! — сказал Николай. — Попробуем прорваться напрямик. Всё равно гак будет быстрее.

— Что же, тогда вперёд! — скомандовал я.

По завалам из деревьев, благодаря глубокому снегу, идти было можно, хотя и трудно. Особенно тяжело приходилось тем, кто тянул гружёные нарты. Медленно продвигаясь, километр за километром, мы упорно пересекали выгоревшую гриву, невольно думая, когда же она всё-таки закончится?

Наконец усталость взяла своё. И мы решили передохнуть. Усевшись на нарты, развели костёр, но попить чаю нам так и не удалось.

— Что это там за деревом? — вдруг показал мне рукою Старков. — Похоже, какая-то покосившаяся избушка.

Я взглянул в ту сторону, куда он указывал, и увидел упавший на землю охотничий лабаз.

— Ты не знаешь, чей это лабаз? — спросил я Николая.

— И не остяков, и не эвенков, — издали определил амбарчик охотник.

Мы подошли к лежащему на боку строению и стали его изучать.

Лабаз стоял не на двух, как обычно, а на четырёх столбах. Срублен он был в чашку добротно. Потому от удара падающего дерева он и не развалился. Удивило другое: вокруг лабаза всё сгорело. Превратились в пепел сырые живые деревья, а он, давным-давно срубленный, сухой, уцелел? Как это могло случиться? От удивления мы не знали, что и думать.

— Интересно, кто его построил? — обошёл со всех сторон амбарчик эвенк. — И кержаки так тоже не делают. У них крыши, как у эвенков, — односкатные, а здесь два ската.