упало. — Но Грейс у Мейстера. Она здесь... где-то здесь.
Сапфира закрыла глаза.
— Что... что с нами будет? Что станет со всеми нами?
Я крепче прижала ее к себе, а она снова положила голову мне на плечо.
— Не знаю, — честно ответила я. — Но я буду сражаться за нас. За тебя и Грейс. Я буду сражаться...
Я поцеловала ее, провела рукой по ее светлым волосам.
— Я буду бороться за свою дочь.
Дыхание Сапфиры выровнялось, и, даже не видя ее лица, я поняла, что она улыбнулась.
— Дочь, — прошептала она и обняла меня за талию. — Мама... Мне нравится, как это звучит.
Когда она заснула у меня на руках, я поняла, что желания и надежды могут сбыться. Я успокаивала ее, когда это было важнее всего. И хотя не знала, что задумал Мейстер, я никогда больше не подведу ее. В этот темный момент я дорожила каждой секундой проведенной вместе. Это безмолвное время с дочерью на руках.
В детстве ее сердце билось рядом с моим. И оно снова билось в моих теплых объятиях, делая меня цельной.
После всех этих лет борьбы я вернула себе свою дочь.
Спящую, утешенную моим прикосновением.
И я умру, чтобы защитить ее.
***
— Куда мы едем? — я сжала руку Сапфиры.
Охранник молча выволок нас из комнаты, в которой мы находились, вытолкнул на яркий утренний свет и повел к ожидающему фургону.
Рядом стояли ещё три больших автомобиля. Мейстер находился у одного из них и ждал. Он смотрел, как дверь открылась и нас втолкнули внутрь.
— Тетя Фиби! — крикнул знакомый голос, когда я ударилась о пол фургона.
Сапфира подошла ко мне, и я притянула ее к себе. Испуганная Грейс сидела, забившись в угол фургона.
— Грейс, — сказала я с облегчением, и она бросилась в мои объятия.
— Тетя Фиби... Мне страшно, — воскликнула она и спрятала голову в сгибе моей руки.
Я покачала головой, слезы брызнули из глаз, когда я попыталась придумать, что делать. Но у меня не было ответов. Нежные пальцы стерли капли с моих щек. Я обернулась и увидела, что Сапфира слабо улыбается мне.
Боль, которую никогда в жизни не испытывала, пронзила меня, когда я поняла, что все это — боль и страдания, грубое обращение со стороны мужчин — не было чем-то новым для Сапфиры. Это было все, что она когда-либо знала.
Грейс подняла голову и посмотрела на Сапфиру. Я крепче обняла племянницу.
— Грейс, это Сапфира.
Я глубоко вздохнула и продолжила:
— Моя дочь.
Я услышала, как у Сапфиры перехватило дыхание, и поняла, что она почувствовала странность этих слов так же, как и я. Но они казались правильными, и когда нервно встретилась взглядом с Сапфирой, то увидела, что в них поселилось чувство покоя.
— Твоя дочь?
Грейс недоверчиво фыркнула.
— Да.
Сапфира провела рукой по голове Грейс малышки.
— Приятно познакомиться, Грейс, — застенчиво сказала она.
— Мне тоже, — ответила Грейс.
У нас было мало времени, чтобы насладиться моментом. Двери захлопнулись, и мы погрузились в темноту. Поэтому мы сели рядом, крепко сжимая наши руки.
И пока мы ехали в неизвестном направлении, я молилась, чтобы каким-то образом мне удалось вытащить нас отсюда.
Мы заслужили свой шанс на счастье.
Глава 20
AK
Уединенная ферма, Ла-Крус, Мексика
Я лежал на животе на крыше в ожидании, пока солнце поднималось над горизонтом. Оно светило мне в спину, принося воспоминания об Ираке. Я дышал ровно, осматривая заброшенный фермерский дом. Мы были здесь уже два часа, окруженные покровом темноты.
Я проверил остальные позиции: Хаш и Ковбой на севере, Тэнк, Таннер и Булл на юге. Флейм и Викинг были на западе, а рядом со мной были Стикс, Смайлер и Кай. Малыш Эш и Слэш находились в полуразрушенном амбаре, который мы использовали в качестве укрытия для фургона и байков. Райдеру дали пистолет и велели охранять фургон. Ублюдок мог пригодиться в драке.
Встреча с Диаблос прошла на удивление гладко.
— Нам нужен проход в Мексику, — сказал Кай Чавесу, презу Диаблос.
Как и наш през, он унаследовал титул, когда Стикс убил его отца в мексиканской войне, сразу после того, как отец Чавеса всадил пулю в череп отцу Стикса. Между двумя сыновьями, — обоим по двадцать, одинакового телосложения и свирепости, — не было никакой любви.
Но после слов Чавеса: «Ты нам должен, и когда придет время, я этим воспользуюсь», сделка была заключена, и мы пересекли границу, без вопросов, без обнаружения картелем, пограничным патрулем или, еще лучше, Мейстером и этим Гарсией.
— Внимание, — сказал Кай рядом со мной, когда вдалеке послышался шум на грунтовой дороги.
Я присвистнул, давая понять братьям, что сейчас начнется дерьмо. А потом сфокусировал через прицел свой взгляд и наблюдал, как к нам приближается одинокий «Эскалейд».
Я усилил хватку на оружие и приготовился нанести удар. В фермерском доме воцарилась тишина, когда «Эскалейд» остановился. Он был пуленепробиваемым, бронированным. Дорогое дерьмо. Ублюдки явно каждый день ожидали неприятностей. И у них были деньги. Много денег.
Я глубоко вздохнул, наблюдая, как открылась дверь. Мускулистый мексиканец вылез со стороны водителя с винтовкой в руке. Он осмотрел местность, но, очевидно, побывав здесь много раз, не ожидал никаких неприятностей.
Именно на это мы, черт возьми, и рассчитывали.
Он открыл заднюю дверь, и от туда вылез ещё один ублюдок. Он был высоким и подтянутым, с черными как смоль волосами.
Это был Босс.
Гарсия.
Я услышал рычание Кая. Стикс положил руку ему на плечо. Лицо Кая было таким свирепым, какого я никогда не видел за все годы нашего знакомства. Стикс не слишком отличался, но этот ублюдок знал, когда нужно проявить терпение, а когда убить.
Они знали этого мудака. Очевидно. И судя по их реакции, этот ублюдок не был легким мясом. Но времени выяснить больше не было.
С задних сидений вылезли еще трое. Больше мускулистых ублюдков. Но на этом все. Их было пятеро.
Покупатели.
Торговцы людьми.
Проходили минуты, пока они говорили и смеялись. Как будто то, что они собирались обменять мою гребаную женщину, было пустяком для их ублюдских жизней. Я так хотел нажать на курок. Хотел проделать дыру в черепе каждого из них, но Фиби все еще не было видно. Никаких признаков...
Звук приближающихся машин донесся с грунтовой дороги. Я