Читать интересную книгу Всемирная история. Том 3. Новая история - Оскар Йегер

Таким образом, Людовик оправдал и во многом превзошел возлагавшиеся на него надежды. Он обладал поистине королевской представительностью и внешностью: его хороший, хотя и не высокий рост, правильные черты и приятное выражение лица, вместе с прирожденной французской любезностью производили на всех весьма положительное впечатление. И эта внешность не была обманчивой, потому что Людовик был истинным королем и не чуждался серьезной работы, позволявшей ему приобретать наиболее полные сведения о делах и придававшей осмысленное содержание его, всегда рассчитанной, сдержанной речи.

Людовик XIV. Гравюра работы Пуайльи с портрета кисти Миньяра

Его частная жизнь оставалась довольно долго безупречной. Он сумел заставить всех ловить каждое свое слово, каждый взгляд. Было изумительно, до чего даже такие люди, как Конде и герцог Бофор, кичившиеся своей независимостью при смутах последних десятилетии, теперь с радостью подчинялись новому порядку. Каждое милостивое слово короля почиталось за счастье, немилостивое – за бедствие.

Духовенство, с которым Людовик обращался очень дипломатично, также искало его благоволения. Согласно принятым законам, замещение церковных должностей составляло теперь прерогативу короны, и как было уже сказано выше, всякое повышение по службе зависело от короля, а он пользовался этим правом умеренно и с соблюдением правил.

Внешние дела

Нежелание Людовика удовлетвориться унаследованными им пределами Франции было совершенно естественно по понятиям того века и с тем мнением, которое Людовик имел о своем королевском достоинстве и могуществе. Нам известно, какая важность придавалась в Оснабрюке и Мюнстере тому, что кажется нам теперь самым жалким вздором, именно вопросам об этикете. Для Людовика XIV это были вопросы принципиальные, и благодаря ему они получили серьезное политическое значение.

Спор о местничестве с испанским двором был возбужден Людовиком в самом начале его самостоятельного царствования. Речь шла о почетном месте, которое определялось позади экипажа нового шведского посланника, прибывшего в Лондон в 1661 году. Людовик настоял у своего тестя в Мадриде на том, чтобы первенство было отдано французскому послу. Даже несмотря на свое желание не напрасно носить старинный французский титул «христианнейшего» сына Церкви, он обращался с папой с той заносчивостью, в которую переходит у французов их вежливость, если задето их национальное самолюбие. При уличных беспорядках в Риме, возникших по случаю столкновения нескольких французов и людей из корсиканской гвардии папы Александра VII (1655-1657 гг.), во французского посла, герцога Креки, был сделан выстрел. Людовик потребовал за это удовлетворения, исполнение которого почему-то замедлилось. Тогда Людовик занял Авиньон и возвратил его, лишь получив от папы безусловно все то, чего требовал. Родственник одного кардинала явился в Версаль (август 1664 г.) с блестящей свитой и лично предъявил королю извинения правительства. Соседние государства начинали уже тревожиться. Завоевание Дюнкирхена, новое соглашение с Лотарингией, тесный союз с рейнскими курфюрстами – о чем речь пойдет ниже – все это были факты, на основании которых можно судить о честолюбии и стремлении к власти, столь свойственными, вообще, французской нации и ее государям. Предлогом или поводом к действительным завоеваниям послужила Людовику смерть его тестя, короля испанского, Филиппа IV.

Деволюционная война, 1667 г.

Людовик оспаривал законность отречения его супруги от престолонаследия, согласно статье Пиренейского мира, но давал понять, что признает действительность этой статьи, если будут выполнены известные его требования относительно Нидерландов. Некоторое время шла речь даже о приобретении Францией всех испанских Нидерландов, взамен чего Франция помогла бы Испании вновь завоевать Португалию. Рассматривались всевозможные проекты, завязывались интриги, наконец Франции удалось даже открыть подобие действительных прав Людовика на часть Нидерландов.

В Брабанте и других нидерландских областях господствовало обычное право, по которому в случае смерти одного из супругов, оставшийся в живых пользовался пожизненно имуществом покойного, между тем как собственно право владения (proprietas) переносилось на детей, рожденных от этого брака (devolutio). Требовалась страшная юридическая натяжка для того, чтобы вывести из этого «деволюционного права» то заключение, что части Брабанта и других областей, в которых господствовало упомянутое обычное право, принадлежали собственно Марии Терезии, а отец ее, Филипп IV, пользовался ими только пожизненно. Но никто и не заботился о законности дела. Людовик просто заключил соглашение с Португалией, Голландией, Англией и бывшими с ним в союзе германскими владетелями, закончил свои приготовления и выступил в поход (1667 г.), надеясь лично изучить военное дело под командованием Тюренна.

Между тем нападение на Нидерланды без всякого законного повода считалось в Мадриде до тех пор невозможным. Оно смутило Вену, Гаагу, Англию, давая всем понять, до чего может дойти такая опасность. Англия и Голландия, воевавшие между собой, поспешили заключить мир в Бреда (июль 1667 г.). Испания решилась отказаться от попытки возвратить себе Португалию и признала ее независимость Лиссабонским миром (февраль 1668 г.). Никто еще и не помышлял о совместных действиях против агрессивной политики Франции. Тройственный союз, заключенный в январе 1668 года между Швецией, Голландией и Англией, имел иной смысл.

Людовик выставил следующие условия: он отказывался от предполагаемых наследственных прав его супруги в обмен на уступку ему Франш-Контэ и взятых уже им нидерландских крепостей. Во время первого своего похода (1667 г.), он завоевал Турнэ, Дуэ, Куртрэ, Лилль; затем (февраль 1668 г.) вступил в фрейграфство и взял Безансон. Государи стран Тройственного союза успели тогда склонить Францию к миру, который был заключен в Аахене, в мае 1668 года. На собравшемся здесь конгрессе испанский посланник подписал договор, по которому Испания получала обратно Франш-Контэ, уступая Франции часть Фландрии с вышеупомянутыми, уже взятыми Людовиком, крепостями.

ГЛАВА ВТОРАЯ

Англия с 1649 г.: республика. Великобритания под управлением Оливера Кромвеля. Возвращение Стюартов. Правление Карла II до 1668 г.

Аахенский мир, 1668 г.

Первый вызов, брошенный Людовиком Европе, был в его пользу; дальнейшие шаги этого короля к основанию настоящей гегемонии, совершенные с возраставшими притязаниями и более явным попранием всякого права, облегчались для него преимущественно, поворотом дел в Англии после смерти Кромвеля. Необходимо поэтому бросить взгляд на происходившее в этой стране с 1648 или 1649 года.

1. 1648-1658 гг. Оливер Кромвель Англия

После казни Карла I Палата общин как представительница верховных прав народа, олицетворяла собой государственную власть, и Англия фактически стала республикой, Commonwealth (буквально: «общее благосостояние») – как передавали это понятие англичане.

The Common Wealth of London. Английская золотая монета в 20 шиллингов, 1653 г.

14 февраля 1649 года были назначены: исполнительная комиссия из сорока членов и государственный совет с весьма обширными полномочиями, а «туловище» парламента пополнилось теми членами, которые явно одобрили свершившееся. Если не вся страна сочувствовала перевороту, то по крайней мере покорялась ему. После Карла были казнены только Гамильтон и лорд Голланд; более не было пролито крови и строгий полицейский надзор удерживал все вспышки неудовольствия.

Республика. Положение Кромвеля

Но новому правительству грозила опасность со стороны тех, кто доводил принцип народного главенства до крайних пределов, облекая его в коммунистические формы. Этой партии была придана кличка левелеров (levellers, уравнителей)[21] и их представителем в печати был агитатор и памфлетист Джон Лильборн. Многие приверженцы его теорий проводили их на деле: в Сюррее несколько лиц стали запахивать общинные поля, говоря, что земля дана всем одинаково для пропитания, и что действующие законы не более, как устаревшее уложение еще норманнских времен. Подобные идеи господствовали и в войсках, но вооруженные отряды этой секты, бродившие по стране, были разбиты Кромвелем у Борфорда. Лишь весьма немногие из бунтовщиков были казнены.

Но еще более серьезные затруднения возникли в Ирландии и Шотландии, потрясенных насильственным разрывом с монархической традицией.

Положение дел в Ирландии

В Ирландии существовала партия, стремившаяся к отделению от Англии, и во главе ее стоял посланец Иннокентия X, папский нунций Ринучини. В случае, если бы Ирландия добилась автономии, то она стала бы церковным государством под протекторатом римского престола. Ормонд, главнокомандующий королевскими войсками, удачно удерживал за собой стратегическое положение, и как только не стало Карла I, все королевские гарнизоны, как и страна, признали королем Карла II, старшего сына казненного монарха.