— Ну, как? Таргитай говорит, что мы даже красивые.
Мрак оделся как можно быстрее, но до трусоватого волхва далеко, он накидывал на плечи волчовку, когда Алконост наконец сумела разомкнуть скованные страхом губы:
— Вы... вы в самом деле...
— В самом, — подтвердил Олег.
Он перешагнул лавку, справа сидел Таргитай, а слева было пусто до самого конца зала. Потер руки, жареное мясо, печеная птица, сочная рыба в сметане...
Алконост остановившимися глазами смотрела, как оба лесных человека как ни в чем ни бывало сели за стол, их сильные руки с треском отрывали кабаньи ножки, хотя рядом ножи, ели быстро и жадно, тонкие косточки трещали под крепкими зубами и не возвращались, а крупные вылетали в виде зазубренных щепок, где не осталось ни капли сладкого мозга.
Глава 40
Из-за края стола женские головки высовывались медленно, словно вырастали грибы. У всех в глазах ужас и готовность юркнуть обратно под стол. Трое урчали, трудясь над дичью, хорошо бабы готовят, травы горькие и острые добавили, и наелся вроде, а руки сами тянутся за новым куском.
Алконост все еще приходила в себя, краска так медленно возвращалась на щеки, что вокруг миски Мрака снова вырос частокол из костей, а Таргитай в одиночку прикончил гуся, мелкий какой-то, начал метать в пасть жареных голубей.
— Вы в самом деле великие чародеи, — выговорила Алконост, голос ее дрожал, — никто из нас не ожидал...
Таргитай ответил с набитым ртом:
— Я тоже не ожидал, что пойдут хвастать!.. Они такие... робкие.
— Робкие? — переспросила Алконост.
— Еще какие! — сказал Таргитай. — Вот уже застеснялись, сопят в тряпочку. Ну, в скатерть... Правда, жрут все одно в три горла каждый.
Мрак что-то проворчал, словно волк, у которого щенок пытается выдрать из пасти кость. Олег ел молча, но споро.
Женщины сидели за столом смирные, как мыши. Алконост медленно подбирала слова, словно страшась рассердить страшных гостей, улыбалась светло:
— Нам часто встречались шахраи, что выдавали себя за чародеев. Но чтоб вот так... кушайте и этого кабана, сейчас принесут еще!..
Мрак возразил с набитым ртом:
— Я не чародей. Это вот этот рыжий — чародей.
— Но ведь ты...
— Я невр, — объяснил Мрак.
— Невр?
— Да.
— Но что это?
Мрак в затруднении сжевал и кость, не заметил, только хрустом оглушил и женщин на той стороне стола.
— Человек. Человек леса! У нас все оборачиваются волками. Но это все, что мы умеем... К тому же это не чародейство.
Алконост обратила ясные глаза на Олега. Страшные люди вели себя смирно, ели и пили, она заметно успокоилась.
— А ты, с красными, как огонь, волосами?
— Я тоже не чародей, — признался Олег. — Но иногда мне кое-что удается.
Мрак прервал:
— Не слушай его, царица! Он чародей могучий, только еще не научился пользоваться силой. Сам недавно узнал о своей мощи.
Алконост прислушалась, на верхней площадке пение стало громче. Она светло улыбнулась:
— Хорошо... Ты, который прикидываешься волком, будешь рыскать в лесу и приносить нам добычу. Если встретишь людей... что ж, загрызи, если их немного, а добычу принесешь.
Таргитай, замерев, слушал эти страшные слова, не веря, что произносит их такая красивая и светлая женщина, похожая на веселую девчонку из их лесной деревушки. Перевел взгляд на Мрака, тот сейчас сказанет ей такое, что покраснеют не только кони, но и вся конюшня, но Мрак, продолжая жевать, только угрюмо кивнул.
Алконост несколько мгновений смотрела на черноволосого чужака, словно ожидала и боялась возражений, не дождалась, перевела взор на Олега:
— А ты, умеющий превращаться в птицу... такую злобную и гадкую, будешь летать над нашими владениями. Если покажутся купцы, то сообщишь мне. Если один-два путника, пусть их перехватит и загрызет этот волк.
Олег замедленно кивнул, его руки равномерно отрывали куски сочного мяса, отправляли в рот. Глаза становились сытыми, спокойными, страх ушел.
Притворяются, внезапно понял Таргитай. Не хотят обидеть. А утром, когда отоспимся, просто спокойно уйдем, не сказав им дурного слова. Такие красивые... а что дурные и хотят слишком много, так все женщины дурные аж круглые и хотят чересчур много.
— А ты, — спросила Алконост внезапно, — что умеешь?
Таргитай не сразу понял, что обращается к нему:
— Я?
— Да. У тебя золотые волосы и синие глаза, как у моих сестер, значит, ты должен уметь еще больше этих двух!
Мрак хмыкнул, а Олег откровенно засмеялся. Алконост коротко посмотрела на них:
— Я что-то сказала смешное?
В ее светлом голосе впервые проскользнула угроза. Мрак пояснил кротко:
— Не гневайся, великая царица. Это ведь Таргитай!
— И что же?
— Он ничего не умеет. Даже дров наколоть нельзя поручить, топор на ногу уронит.
Она вскинула брови, красивое лицо стало надменным:
— Так зачем же таскаете с собой?
Олег развел руками, сам не знал, он бы давно оставил в темном лесу, а Мрак пояснил снисходительно, словно сам удивляясь своей глупости:
— Он играет на дудке.
Алконост недоверчиво смерила Таргитая холодноватым взглядом:
— А где же его дуда?
Таргитай вытащил дудочку, показал и тотчас же, застеснявшись, спрятал обратно. После такого пения, как здесь, свой голос кажется грубым, как рев глупого медведя.
Но глаза молодой царицы оставались настороженными. Она медленно, но властно протянула руку ладонью вверх:
— А ну-ка, дай мне дудку.
Таргитаю страсть как не хотелось отдавать свою дудку в чужие руки, но отказать не посмел, он не грубый Мрак.
Алконост приняла сопилку, посмотрела с недоверчивым удивлением, передала женщине рядом, та поспешно встала и ушла вместе с его дудочкой. Таргитай дернулся было следом, но Алконост молвила властно:
— Сиди.
— Она... вернет?
— Нет.
— Но это моя!
— Тебе дадут дудочку лучше, — сказала Алконост строго. — И даже покажут, как играть красиво.
Таргитай сразу опустился обратно, поерзал, устраиваясь за столом надолго:
— Это хорошо бы! Я буду учиться.
— Тебе многому придется научиться, — сказала Алконост многозначительно.
Ему почудился злой умысел, но Мрак и Олег молчали, неспешно допивали вино. Алконост поднялась, властно хлопнула в ладоши:
— Все! Пир закончен. Отныне ты, волк, будешь делать то, что я сказала. А ты, нелепая птица — свое. Принимайтесь за дело сейчас же.
Мрак поднялся, вышел на середину зала и, к великому изумлению Таргитая, грянулся мощно, даже кости стукнули по камню, поднялся волком и тут же унесся огромными прыжками к выходу. Ему открыли дверь, он исчез. Почти одновременно ко своду взметнулась птица с красным гребнем, сделала круг и унеслась прочь...