Сундук отыскал довольно быстро. Большой, темный от времени, сделан из мореного дуба и окованный железом. Я откинул тяжелую крышку: внутри несколько книг, сверток какой-то одежды, связка побрякушек — то ли амулеты, то ли талисманы. Тут же лежал большой холщовый мешок. Не разбираясь, я сгреб все добро, мешок закинул за спину и пошел к выходу. На пороге обернулся. Полыхала уже добрая половина читального зала, языки пламени лизали потолок, но тут уцепиться не за что, сплошной камень. Пожар не перекинется на другие этажи, скорее всего, потушить успеют.
Коридоры и залы сменялись один за другим. Я бежал со всех ног, практически вслепую, то и дело натыкаясь на мебель и ругаясь. Тяжелый, неудобный мешок все время тянул то в одну сторону, то в другую. Я шатался, пытаясь удержать и посох и поклажу. Но вот наконец холл. Я толкнул плечом дверь, выскочил в мокрую ночную тьму.
Дождь закончился, воздух стал холодный и влажный. Вода капала с крыши, деревьев. Повсюду были глубокие лужи, текли бурные ручейки. Я рванул в ближайшие кусты, прыгнул рыбкой, перекатился через плечо и вжался в жидкую грязь. Вовремя. Из-за угла здания выбежали что-то орущие люди, бросились к крыльцу. У библиотеки началась суета, подъехали пожарные телеги. Люди раскатывали тканевые рукава, подсоединяли к пузатой бочке. Двое мускулистых парняг взялись за ручки насоса, рыча сквозь стиснутые зубы, стали качать. Принесли факелы, но и без них было светло. Из окон первого этажа рвались языки огня, там что-то страшно трещало, лопалось и взрывалось. Из пожарных рукавов полилась вода, ударила в стену огня.
Я полежал немного в кустах, стал потихоньку отползать назад. Выбрался на аллейку, там было темно и безлюдно. Легкий ветерок играл в кронах деревьев, на меня то и дело обрушивался водопад холодных капель. Я был мокрый до нитки, грязный, как свинья, измазан кровью. Крупная дрожь сотрясало тело, даже не знаю, от холода или от всего пережитого.
Домой пробирался долго, темными переулками и подворотнями, крался, стараясь никому не попадаться на глаза. Слава богам, все получилось. Отряды городской стражи проходят мимо, параллельными улицами, где светло и спокойно. Трусы — в темные места соваться не любят, знают, что могут получить нож под лопатку. Случайные прохожие отводят глаза от грязного жалкого бродяги, брезгливо кривятся. Меня и правда было не узнать — лицо измазано в грязи, в волосах сухие листики, веточки, глаза безумные. Я был как вурдалак, только что вылезший из могилы.
Я подошел к дому: окна темные, все уже давно спят. На цыпочках прокрался через холл, тихонько поднялся по лестнице. В комнате кромешная тьма, но я помнил, где и что стоит, на мебель не натыкался. Мешок бросил в угол, посох прислонил к стене. Бухнулся на кровать и обхватил голову руками.
Сердце стучало быстро, выпрыгивало из груди. Я немного отдышался, откинулся на постели. Вокруг все так привычно: запах пыли, силуэты картин, гитары…
Как-то все наперекосяк, подумал я с тоской. Все рушится, меняется. Теперь и брат уже не брат, а враг. Хотя… ведь он мог бы и убить меня, забрать посох. Я пытался помешать ему, чуть не убил любимую женщину. Но он просто оглушил меня и ушел вместе со своей эльфийкой. То ли спешил, то ли действительно взыграли родственные чувства.
В голове помимо воли вспыхивали яркие картинки из далекого детства. Вот я, Аш и Тох, ловим рыбу на берегу небольшого лесного озера, смеемся, кричим от восторга, Аш поймал щуку. Вот Витар отбивается от соседской ребятни, а мы бросаемся в драку все вместе, вереща от ярости — брата бьют! Вот идем с Ашем ночью по деревенской улице, меня распирает гордость и восторг, ведь впервые выбрались на гулянку, а там будет вино и девочки. Аш раздулся от важности, еще бы — показывает младшему взрослую жизнь. Мы гуляем, отрываемся по полной. Но в самый важный момент, когда до поцелуя с пухленькой Ланой остается совсем чуть-чуть, является наша бабушка, с позором гонит домой, а потом долго читает нотации, стыдит. Вот пьянствуем в студенческом общежитии, все такое привычное, но восхитительно веселое и бесшабашное…
Перед глазами появилось худое лицо Аша. Он улыбается, что-то беззвучно говорит… Я застонал от отчаяния, зарылся с головой в подушку. В глазах позорно защипало. Я люблю своего брата, люблю всех своих братьев. Несмотря ни на что. Но уже давно начал ощущать, что пропасть между нами ширится, растет. Я закрывал на это глаза, пытался не замечать. Но реальность ворвалась в мою жизнь, все исковеркала и изломала. Теперь Аш — враг. Не верю, не хочу верить…
В голове все перемешалось, в глазах мгла, а в теле усталость. Так и уснул, с горькими слезами на глазах.
ЭПИЛОГ
— …Вот так все и произошло, — произнес я.
Горло пересохло после долгого рассказа, язык распух, сухо скребет по небу. Я приник к кружке, сделал большой глоток. Фруктовое вино холодит зубы, разливается в желудке приятным теплом.
Тох покачал головой, тяжело вздохнул. Лицо опечаленное, губы горько кривятся. Слушал меня внимательно, не перебивая, по ходу рассказа все больше мрачнел. Под конец непроизвольно вошел в боевую форму, глухо зарычал. Острые когти процарапали глубокие борозды в столешнице.
Я проспал дома почти до обеда, измученный ночными приключениями. Во сне все время куда-то бежал, с кем-то сражался. Проснулся совершенно разбитый, усталый. На лице комья засохшей грязи, сухие травинки и листики. Кое-как помылся, переоделся и полез в мешок, что с вечера небрежно бросил на полу, стал раскладывать вещи. Пять книг, все невероятно толстые, в старинных переплетах. Несколько причудливых амулетов с едва теплящимися искорками магии. Самым большим сюрпризом оказалась одежда. Тяжелая черная куртка с капюшоном, вся в металлических накладках, с наплечниками и наручами. Издали можно даже за кольчугу принять. Я присмотрелся и восхищенно присвистнул — подкладка из маленьких металлических колечек, каждая ниточка зачарована… Тут же накинул на себя, завязал ремень. Как раз впору. Такие куртки носили маги Серого Ордена, помню из хроник и сна, где был Мгиром. Они защищают практически от всех магических воздействий, от арбалетных болтов и удара меча.
Книги и амулеты переложил в свою сумку, подхватил посох и помчался к Тоху. После всего произошедшего мне нужен был совет кого-то более умного и мудрого.
И вот я здесь. Сидим в саду его фермы на табуретах. Над головой шелестят листья яблонь, уже чуть желтоватые, ведь конец августа. Свет заходящего солнца красиво их оттеняет, делает краски сочными и яркими, чуть резковатыми. В прохладном воздухе витают те особенные запахи, что присущи лишь началу осени. Ветер носит первые сухие листья, тонкие прозрачные паутинки. Я и не заметил, как закончилось лето, впереди брезжит осенняя сырость и холодные затяжные дожди.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});