— Возмущение силы… — начала было Аниаллу, но Тиалианна снова остановила её, на этот раз прикоснувшись к губам алайки своей прохладной рукой.
— Нет, милая моя тал сианай, — ласково улыбнулась богиня, — с возмущением силы сталкивается любое существо, которое дерзнуло использовать чужой магический обряд. Но с алаями происходят куда более странные вещи: ваша природа здесь показывает свою двойственность.
— Ты хочешь сказать, что мы могли бы… могли обойти этот Закон?
— Не все… но вы, Тени, безусловно. Мне нужно было, чтобы ты научилась справляться с чуждой тебе силой, не отторгать, а подчинять её себе. Ведь есть столько замечательных заклятий Высшей магии, даже магии Света! В некоторых ситуациях она незаменима. Элаанским Небесным лучам или Молниям, конечно, тебе никогда не научиться, но и кроме них есть масса полезного — лезвия Малларда Хейна, например!
— Но разве я справилась со своим духом змеи? — прошептала алайка.
— Аниаллу, ты выжила! — жемчужно рассмеялась Тиана. — И ты смогла стать счастливой, несмотря на «притаившуюся в твоей душе гадину», — она снова процитировала Селорна, и по спине Алу вновь разлился жар стыда. — Воля, стойкость и умение ценить собственную личность, — помолчав, продолжала Тиалианна, — это не единственное, что ты приобрела за эти годы. Служа мне, ты научилась видеть и понимать Путь в такой мере, какая недоступна ни одному из алаев.
— Мир скоро изменится, Аниаллу, — опустив глаза, сказала наэй. — Изменится настолько, что многие утратят способность понимать, что на самом деле происходит вокруг них. Одни ослепнут, другие обезумеют… Но ты будешь видеть всё ясно, ты должна помнить, что ты способна на это и доверять себе, запомни, Алу, это важнее всего!
Алу открыла было рот, чтобы спросить: что же такое должно случиться в Энхиарге, но не успела задать свой вопрос — богиня заговорила снова:
— Время сомнений прошло, но вслед за ним наступают дни страха, — тихо, но так, что Алу пробрала дрожь, возвестила она. — Пусть свет не испепелит тебя, а тьма не засосёт в свою чёрную пучину. И да пребудет с тобой благословение Тиалианны! — улыбнулась прекрасная наэй и, отступив от девушки на несколько шагов, растаяла в воздухе. Очарованная и потрясённая Аниаллу ещё долго смотрела на то место, где Тиалианна стояла всего мгновение назад.
Сознание того, что всё пережитое ею было необходимо для того, чтобы в будущем ничто не смогло помешать ей идти своим истинным и единственным Путём, наполняло ее новыми силами. Полная благодарности и светлой грусти алайка сидела на полу камеры и, прикрыв глаза, радовалась своему волшебному превращению в саму себя.
Никогда в жизни Алу не чувствовала себя так спокойно, и всё же одна неприятная, назойливая мысль скользкой ящеркой вертелась где-то в уголке сознания. Алайка с трудом сумела ухватить её за хвост. Неожиданно она подумала о том, что если Аласаис создала, а Тиалианна воспитывала ее, чтобы она стала наипервейшей эгоисткой и из любви к себе и тем, кто ей дорог, совершила… что-то важное, то что же тогда уготовано Эталианне — Тали, которая всегда жила для других? Не ждёт ли от неё Тиана какой-нибудь грандиозной жертвы во имя неведомой Алу цели? И тут, испугавшись, Алу упустила мысль. Та пробежала по её спине ледяными лапками и скрылась, а у алайки остался лишь отброшенный хвостик, по которому уже невозможно было понять, что же так напугало её?
* * *
Аниаллу шла по узким ступенькам, придерживаясь рукой за холодный камень стены, и думала о том, насколько по-новому она стала смотреть на вещи. Страх отступил сразу же после того, как Алу осознала — неведомый враг потерял последнюю ниточку, дергая за которую, он мог влиять на неё, она оставила свои сомнения в прошлом, и тень, затуманивающая её разум, развеялась. Она поняла, что имела в виду Тиалианна; обретя свою сущность, Аниаллу ни за что не согласится с ней расстаться. Она ни за что не позволит взять себя под контроль, как вчера, в столовой.
Тиалианна потратила два тысячелетия, чтобы взрастить такое устойчивое к ментальному воздействию существо. Значит, ситуация куда более серьёзная и опасная, чем Аниаллу могла вообразить. Видимо, от влияния этого чего-то не могли защитить никакие заклятья — спастись могли лишь те, кто находился в гармонии с собой, те, кого невозможно подкупить никакими посулами. А таких даже в Энхиарге нашлось бы немного. Оно действовало изнутри, пробираясь в души существ через жажду мести, которой не суждено осуществиться, через зависть и природную злобу.
Наиболее устойчивыми к этой странной магии были алаи, танаи, драконы Веиндора и, пожалуй, адоры. Все эти четыре расы не мыслят жизни без своих богов и, следовательно, никакие обещания не заставят их предать своих владык, совершив что-либо противное их воле. Насчёт остальных рас Аниаллу сомневалась: эльфы света презирают, а часто и ненавидят всех, не принадлежащих к их расе существ, их тёмные собратья живут перед ними в вечном страхе, и посему многие из них способны принять помощь у этой новой силы. Хелроты из Гангвендаара жаждут отомстить отделившимся от них людям, основавшим собственный город Канирали, а в особенности — волшебнице Канирали и Аласаис, которая оказала войскам мятежников огромную помощь в битве на Огненной реке. У остальных народов, не говоря уж про отдельных существ, можно было найти множество причин, по которым они могли бы служить пришедшему в Энхиарг Злу…
Надо было скорее вернуться в библиотеку и хорошенько обдумать план дальнейших действий, решить, где и как искать источник враждебного влияния. Она спешно взбиралась по ступенькам, как вдруг ее пальцы наткнулись на что-то горячее. Это насторожило её, алайка остановилась и стала ощупывать стену перед собой. Сомнений не было — температура вертикальной полоски стены, шириной примерно в две её ладони, резко отличалась от температуры окружающего камня. Ещё более странным было то, что горячая на ощупь, она никак не проявляла себя в инфракрасном спектре.
Аниаллу достала кинжал и вонзила его в разогретый неизвестным источником тепла камень стены. Лезвие легко вошло в шершавую поверхность, и Алу, всей массой надавив на кинжал сверху, протащила его до пола. В стене образовалась трещина, из которой хлынул яркий алый свет. Аниаллу продолжала работать кинжалом, расширяя проход, пока он не достиг трети локтя в ширину. Из него повалили клубы густого белого дыма, который быстро заполнял проход. Трещина была узкой, но Аниаллу не сомневалась, что сумеет протиснуться в неё. Алайка было подумала, что надо сходить за Анаром и уже вместе лезть туда, куда вёл этот проход. Но любопытство было сильнее разума, и, недолго думая, Аниаллу осторожно проникла в трещину. Струи горячего пара противно щекотали ноздри, стены, покрытые какой-то белёсой порослью не то лишайника, не то гриба, благоденствующего в этом тёплом и влажном месте, омерзительно липли к рукам, но Аниаллу почти не обращала на всё это внимания. Её охватило радостное и одновременно путающее до дрожи ощущение, что она нашла то, что они с Анаром так долго искали.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});