Охота немедленно была прекращена, охотников искали до сих пор, хоть все и понимали, что, вероятнее всего, они уже в Песках.
Христиане покинули город сразу, как только забрали детей, перебрались через границу в Эсимену. Все десятеро мужчин пожелали стать рыцарями. Все дети мужского пола тоже. Пора было строить монастыри, казармы архи не годились для того, чтобы селить там гражданских. И хорошо, что пока хватало инструкторов.
Хорошо, да. За эту мысль Артур и зацепился, когда «Найзагай» въехал на улицу, где жили Даунинги. Нужно было думать о хорошем. Потому что иначе… кто знает, что он сделает? Смирение и милосердие сейчас казались качествами нужными, но совсем не обязательными.
Демон, всю дорогу просидевший за спиной так, словно ему вообще не нужно было держаться, сейчас вцепился Артуру в пояс и, забыв про шлемофон, заорал в ухо:
– Только не наделай глупостей!
Ох, вот уж точно, вредительство его никуда не делось, просто из осознанного превратилось в импульсивное. У Артура чуть голова не лопнула. Он остановил «Найзагай» у дома Даунингов, все еще слыша звон в ушах, сошел с седла. Забрал топор и направился к дверям.
Стучать не стал. Двери были не те, в которые надо стучать, район-то безопасный. Так что хватило одного удара, чтобы вынести и дверь и косяк. Следующим ударом Артур сбил с ног случившегося в прихожей человека. Дальше в ход пошел Миротворец, потому что по пути попалась какая-то мебель. Была ли это гостиная или столовая, бог весть, разобраться Артур не успел – вокруг появилось довольно много людей. Даунинга-старшего он узнал, видел фотографии. От остальных отмахнулся, пару раз двинув обухом топора в одну сторону, рукоятью – в другую, а главу семьи взял за кадык, притиснул к стене, предварительно снеся Миротворцем закрепленный на ней огромный телевизор.
Выше надо телевизоры вешать. Так, чтобы под ними человек помещался.
– Где Хамира?
Кто-то уже звонил в арху: Артур слышал задыхающийся от крика голос, диктующий адрес. Пусть приезжают. Убивать, конечно, нельзя, но защищаться-то можно. Он бы сейчас с удовольствием позащищался. В этом доме оказалось слишком мало желающих напасть. Вообще ни одного.
Девочку держали в подвале. Она действительно была парализована, но не полностью, поэтому ее предусмотрительно приковали к стене. Двенадцатилетнюю малышку. Артур был родом из мест, где в тринадцать выходили замуж, но… замужество – это совсем другое. Совсем. На Хамире живого места не было. И нужды в звукоизоляции тоже давно не было, Хамира уже не могла громко кричать.
Цепь звонко лязгнула под ударом Миротворца, распалась пополам. Ошейник можно будет снять в резиденции Ойхе.
– Забери ее, – велел Артур Демону. – И вот что, тут еще есть дети…
Демон вопросительно выгнул бровь:
– Нет, больше нет. Только трое наверху, но с ними все в порядке.
– С ними не все в порядке, – Артур прислушивался, не воют ли сирены арханов, но пока было тихо. – Где именно наверху?
– В комнате окнами во двор, – ответил Демон, подняв Хамиру на руки. – Я возьму хозяйскую машину?
– Не на байке же ее везти!
Вообще-то за ними ехали врач и водитель из резиденции, но они отстали от «Найзагая», пролетевшего по улицам против всех правил дорожного движения, вообще против всех правил. Успеют, хорошо, нет, значит, пусть возвращаются.
– Забирай машину и подожди нас, – приказал Артур.
– Нас?
– Да.
Он вышел из подвала, Демон за ним. Детей уже не было в комнате наверху, они спешили вниз по лестнице в сопровождении невысокой красивой дамы. Та, увидев Артура, вышла вперед, загораживая от него детей. Госпожа Даунинг, мать, жертвующая собой, это было трогательно. Эти белые дрожащие губы, взгляд, полный непреклонной решимости, стиснутые на груди руки.
А дети… двое мальчиков и девочка. Самому старшему не было и десяти. Годится.
– Я их забираю, – сказал Артур.
Демон, уже на полпути к гаражу, только хмыкнул. Входная дверь, лежавшая на полу, поднялась и захлопнулась с громким стуком прямо перед носом прошмыгнувших к ней детишек. Разлетелись остатки косяка.
– Вы не смеете… – Голос изменил госпоже Даунинг, сдавленный от слез, сорвался на визг.
Но конечно же Артур смел это сделать. Дети не кинулись к матери, они кинулись убегать. Если бы хоть один из них был рядом с ней, если бы хоть один вцепился в подол ее красивого платья… Артур все равно забрал бы их, но забрал бы, жалея Даунингов. А так, увы.
– Идите за ним, – приказал он детям, кивнув на Демона, – деваться вам все равно некуда.
Дети еще помедлили, потом младшие взяли за руки старшего и вот так, держась друг за друга, отправились в гараж.
Они бы, может, не пошли, но их дом больше не выглядел безопасным местом. Только не сейчас, с выбитыми окнами, разломанной мебелью, стреляющим искрами телевизором, от которого уже занялся край поддуваемых сквозняком штор. А Демон выглядел… как ангел. Артур даже сам удивился. Столько в неугомонном крылатом засранце было заботливости, и тепла, и обещания, что все будет хорошо.
Артур сам никогда и не сомневался, что именно так все и будет: хорошо, а дальше все лучше и лучше. Но сейчас, здесь, с учетом обстоятельств… в общем, он и сам был признателен Демону за то, что тот именно такой. Все будет хорошо. Обязательно.
Арханы приехать не успели. Машина из резиденции Ойхе добралась вовремя. На ней увезли Хамиру. Артур и Демон не задержались в Киусату, они увезли детей в Тагар, передали там на попечение Барчанам.
Пора было строить монастыри.
У наместника Киусату хватило здравого смысла не выступить против Карешты. Ему удалось погасить поднявшуюся по городу волну возмущения, требования немедленно отправить в Карешту арханов, вернуть детей. Эсимена с ее арханами-рыцарями была слишком близко, чтобы Киусату мог позволить себе отправить свою арху в Карешту. К тому же в Ифэренн никогда не было войн, не было оружия для ведения войн, и результат противостояния арханов и вампиров Трассы был непредсказуем. Здесь решало не число, а умение плюс количество магов. У вампиров был опыт войн друг с другом и с людьми. У вампиров были дайны, сравнимые по мощи, а то и превосходящие многие заклинания. Вампиров в Кареште как-то очень быстро стало больше сорока – в течение пары дней их число перевалило за две сотни. Словом, по всему выходило, что раз в Ифэренн никогда не было войн, то не стоит и начинать.
Но в своих выступлениях по радио и телевидению, и на пресс-конференциях, и на многочисленных встречах с представителями городских районов наместник рефреном повторял одну и ту же мысль: кто проявил бессмысленную жестокость, должен безропотно принять в ответ жестокость осмысленную, оправданную.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});