Они ступили на трап. Теоретически Гендибаль знал, что и как нужно делать, но не сказать чтобы на практике так уж замечательно всё у него выходило. Ноги нужно было держать на ширине плеч и, не сгибая, выбрасывать вперёд, от бедра. Чтобы центр тяжести тела равномерно перемещался вперёд, нужно было попеременно выбрасывать вперёд руки. Объяснив всё это Нови, Гендибаль пошел по трапу и, не оборачиваясь, следил за сигналами двигательного центра мозга Нови.
Для новичка у неё всё сошло на удивление неплохо, ненамного хуже, чем у Гендибаля. Страх прошел, и она спокойно выслушивала его советы. Гендибаль был очень ею доволен.
Но всё-таки она ужасно обрадовалась, когда трап закончился и они оказались на борту корабля Компора. Честности ради надо сказать, что Гендибаль был доволен не меньше. Сняв скафандр и оглядев внутренний интерьер корабля, Гендибаль не мог не поразиться роскоши и стилю убранства и оборудования. Многие вещи были ему совершенно незнакомы, и он искренне затосковал — как жаль, что у него будет так мало времени, чтобы познакомиться с этими приборами поближе. Правда, ничто не мешало ему вытянуть и поглотить опять человека, который умел со всеми этими штуками обращаться, но так хотелось настоящего обучения!
Гендибаль обратил взгляд к Компору. Высокий, стройный, ненамного старше его самого, довольно красивый, правда, красота его отдавала мягкостью, слабостью: волнистые пушистые волосы Компора ниспадали на плечи крупными локонами — удивительно светлые, золотистые.
От Гендибаля не могло укрыться разочарование, испытываемое Компором. Мало разочарования — он осмелился испытывать жалость к Оратору, которого воочию видел впервые в жизни! Мало и этого — он не удосужился скрыть своих чувств!
В принципе Гендибаль не имел ничего против — в конце концов, кто такой Компор: он не с Трентора и не сотрудник высокого ранга из Второй Академии — бог с ним, пусть питает какие угодно иллюзии. Даже самое поверхностное исследование его сознания со всей ясностью показывало: он был из тех людей, для кого понятие «власть» связано с внешними проявлениями этого понятия. Иллюзии — иллюзиями, витать в облаках никому не запрещается, но только не сейчас.
Гендибаль сделал то, что при общении обычных людей выглядело бы примерно как тыканье пальцем. Резкая боль объяла всё тело Компора, сдавила голову. Будто некая невидимая сила кольнула его сознание, напомнив о себе.
Компор излучил глубочайшее уважение к Оратору.
Гендибаль дружелюбно проговорил:
— Я просто попытался привлечь ваше внимание, друг мой. Будьте так добры, сообщите мне о теперешнем местонахождении вашего товарища Голана Тревайза и его спутника Джена Пелората.
Компор несколько растерянно спросил:
— Я должен говорить в присутствии этой женщины, Оратор?
— Считайте эту женщину частью меня, поэтому говорите открыто.
— Как скажете, Оратор. Тревайз и Пелорат в настоящее время приближаются к планете, известной под названием Гея.
— Так вы сказали в вашем последнем сообщении. Теперь они, скорее всего, уже высадились на Гее, а может быть, улетели ещё куда-нибудь. На планете Сейшелл они надолго не задержались.
— За то время, что я следил за ними, Оратор, они не совершали посадку. К планете они приближаются осторожно, делают большие паузы между микропрыжками. Мне ясно, что они не знают ничего об этой планете, потому и медлят.
— А вы что знаете о ней, Компор?
— Ничего, Оратор, — ответил Компор. — Не только я. И мой компьютер тоже ничего не знает.
— Этот компьютер? — спросил Гендибаль, кивнув в сторону пульта управления. — А хорошо ли он помогает вести корабль?
— О, он прекрасно управляет кораблем, Оратор! Стоит только мысленно дать команду…
Гендибаль был обескуражен:
— Академия делает такие успехи?
— Да, но это не так легко, как может показаться, Оратор. Порой приходится по нескольку раз повторять мысли, да и то не всегда я получаю необходимую информацию.
— Думаю, у меня лучше получится, — заявил Гендибаль.
— Уверен в этом, Оратор, — с уважением и подобострастием ответил Компор.
— Пока оставим это. Но почему ваш компьютер не знает о Гее?
— Я не знаю, Оратор. Он утверждает, если так можно сказать о компьютере, что у него есть данные обо всех обитаемых планетах Галактики.
— Он не может располагать большим объёмом информации, чем тот, что введен в него. Те, кто закладывал в компьютер информацию, считали, что знают обо всех планетах, но, видимо, не знали, а раз так, этого не может знать и компьютер, верно?
— Безусловно, Оратор.
— Вы наводили справки на Сейшелле?
— Оратор, — после небольшой заминки ответил Компор, — на Сейшелле есть люди, которые говорят о Гее… но эти разговоры большой ценности не представляют. Чистой воды предрассудки. Они твердят, будто Гея — могущественный мир, который сумел устоять даже против Мула.
— Так и говорят? — спросил Гендибаль, старательно подавляя удивление. — И вы так твёрдо уверились, что это — просто суеверие, и даже не потрудились узнать подробности?
— Нет, Оратор, я спрашивал много и многих, но все говорят об одном и том же.
— Вероятно, — задумчиво проговорил Гендибаль, — те же самые рассказы слышал и Тревайз и почему-то отправился на Гею, может быть, как раз для того, чтобы посмотреть, нет ли там на самом деле могущественной силы. Приближается к планете осторожно — стало быть, побаивается.
— Это очень вероятно, Оратор.
— И всё-таки вы не полетели вслед за ним?
— Я полетел, Оратор, и летел довольно долго, и убедился, что он летит именно на Гею. Потому я вернулся сюда, в окрестности Геи.
— Почему?
— По трем причинам, Оратор. Во-первых, мне хотелось как можно скорее встретиться с вами, как вы мне приказали. На корабле Тревайза и Пелората нет гиперреле, но оно есть на борту моего корабля, и я не могу слишком сильно удаляться от их корабля — об этом сразу узнают на Терминусе. Во-вторых, стало ясно, что Тревайз идет к Гее очень медленно, и я решил, что ещё до того, как он, может быть, высадится там, мне хватит времени вылететь вам навстречу. Мне хотелось как можно скорее увидеться с вами, Оратор, пока волна событий не захлестнула нас, — в особенности потому, что вы гораздо компетентнее меня, и вместе нам легче было бы проследить за Тревайзом до самой Геи и разрешить все срочные вопросы, если таковые возникнут.
— Справедливо. А третья причина?
— Со времени последнего нашего сеанса связи, Оратор, произошло нечто неожиданное и необъяснимое… и поэтому мне также хотелось увидеться с вами как можно скорее.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});