Читать интересную книгу Таинственное убийство Линды Валлин - Лейф Перссон

83

— Третий раз, когда вы встретились? — спросила Хольт с прежним любопытством и со столь же дружелюбным и заинтересованным видом, что и более часу назад, когда она начала допрос. — Расскажи. Как все произошло?

По словам Монссона, Линда сама позвонила ему по номеру, который он ей дал, и, честно говоря, сильно его удивила. Это было на следующий день после дня ее рождения. Ей исполнилось восемнадцать накануне, и отец организовал большое празднество для нее и ее друзей в своей усадьбе. Сейчас она захотела устроить себе продолжение наедине с Бенгтом Монссоном.

— Что вы тогда подумали? — спросила Хольт.

— Честно говоря, на самом деле ужасно удивился, — сказал Монссон. — У меня и мысли не возникало позвонить ей, и ее звонок стал для меня полной неожиданностью.

— Что она сказала?

— Именно это было самое странное. Спросила, нельзя ли пригласить меня на ужин. Отпраздновать то, что она сегодня стала взрослой и совершеннолетней женщиной.

— И как ты воспринял ее идею?

— Ну, предложил разделить расходы пополам, — сказал Монссон.

— И как она отреагировала?

— Сказала, что я не должен даже думать об этом, поскольку не с ее матушкой я выйду в люди. Так вот заявила. Напрямую.

— Ты удивился, — констатировала Хольт.

— Это же было слишком откровенное заявление, — согласился Монссон. — Хотя относительно ее отца и его денег я ведь уже все знал. Мать Линды… Лотта то есть… рассказала мне. К тому же я побывал у него дома и, конечно, многое понял.

Потом они встретились. Поужинали в ресторане в Векшё, разговаривали.

— Кто тогда оплатил счет? — поинтересовалась Хольт с дружелюбной миной, потребовавшей немалых усилий с ее стороны.

— Да, Линда сделала это, — сказал Монссон и все еще выглядел удивленным. — Я действительно предлагал половину, но она уже приняла решение. Заявила также, что отныне является взрослой и самостоятельной женщиной и вполне может пригласить мужчину в ресторан, если считает нужным. Вдобавок сказала, что, по ее мнению, у нее гораздо больше денег, чем у меня, это же истинная правда, и мне пришлось согласиться. Мы говорим, значит, о девице, которой только исполнилось восемнадцать лет.

— И потом вы поехали к тебе домой и уединились, — сказала Хольт. Она ведь не собиралась упускать удобный случай.

— Да, — подтвердил Монссон. — Мы поехали ко мне и занимались любовью.

— Расскажи о первом разе, когда вы были вместе, — сказала Хольт.

Речь шла только о ласках. Никакого обычного секса. Они ласкали друг друга. Потом Монссон угостил ее вином, и они разговаривали, и спали вместе, и завтракали на следующий день. Именно так все обстояло, и сама мысль о том, что он сейчас сидел здесь, и ему приходилось рассказывать об этом, ранила его до глубины души. Он попал в совершенно непостижимую ситуацию. Он никогда не приносил Линде вреда, у него и мысли подобной не возникало.

— Знаешь, — сказала Хольт и посмотрела на часы. — Я предлагаю сейчас прерваться и продолжить завтра.

— Он признался, что имел секс с ней? — спросила прокурор, когда она и Анна Хольт обедали вместе.

— Он не настолько глуп, — констатировала Хольт.

— А как же тогда остальное? Брешь в воспоминаниях относительно пятницы четвертого? Он попытался вспомнить о ней?

— Сделал наполовину искреннюю попытку в конце, но я, к счастью, успела остановить его, — сказала Хольт.

— Ты думаешь подождать с этим? — спросила прокурор.

— Я думаю подождать до того момента, пока не приведу его в квартиру, где все случилось, — сказала Хольт. — Сначала мне надо узнать обо всем, что с ним произошло в те сутки, когда он задушил Линду.

— Вот тогда, ты полагаешь, придет время?

— Да, и я думаю, ты тоже могла бы присутствовать.

— У тебя есть предположения, чем там все закончится? — спросила прокурор.

— Конечно, — сказала Хольт. — Я точно знаю, чем все закончится.

— Нет желания рассказать?

— Я могу написать тебе это на бумажке, если пообещаешь не читать, пока я не разберусь с ним.

— Нет, пусть лучше все так и останется. Я из тех, кто тайком читает все бумаги на столах у других, стоит им выйти из комнаты.

— Я такая же, — призналась Анна Хольт. — Так ведь поступают все настоящие полицейские. Забавно наконец встретить прокурора, поступающего так же.

84

В среду утром в суде Векшё было принято решение об аресте Бенгта Монссона, поскольку имелись очень серьезные основания подозревать его в убийстве Линды Валлин. Ведь заключение о том, что именно его ДНК нашли на месте преступления, пришло из Государственной криминалистической лаборатории днем ранее. Пусть Монссон, через своего защитника, и решительно отвергал данное обвинение. Сам он в качестве единственного комментария заявил, что невиновен и что вся ситуация полностью ему непонятна. Анна Хольт намеренно не присутствовала при этом событии. Для нее на первом месте было ни в коем случае не разрушить доверительные отношения, которые она пыталась создать. Монссон не должен воспринимать ее в столь неприятной связи. Наоборот, ей требовалось создать у него впечатление, что она не пришла, поскольку действительно не верила во всякую ерунду, распространяемую о нем другими.

— Он спрашивал о тебе, — сообщила прокурор, когда рассказывала Анне Хольт о том, как проходили переговоры.

— Хорошо, — сказала Хольт. — Я надеялась, что он так и сделает.

После обеда она сама сходила и забрала его из изолятора. Вдобавок спросила, не возражает ли он, если ее молодая коллега будет присутствовать на допросе.

— Но если ты против, мы забудем об этом, — сказала Хольт, как только она увидела в его глазах тень сомнения.

— Нет, все нормально, — сказал Монссон и покачал головой. — Если это не помешает тебе, то мне тем более.

— Тогда так и сделаем, — решила Хольт.

Допрос продолжался три часа, и Лиза Маттей произнесла только пять фраз за все время. Посередине допроса Монссон неожиданно задал ей вопрос.

— Извини, если я спрошу, — сказал он. — Пожалуй, это звучит очень странно, но ты действительно полицейский?

— Да, — подтвердила Маттей и улыбнулась еще дружелюбнее, чем Хольт. — Хотя ты не первый, кто спрашивает.

— Ты не выглядишь как полицейский, — сказал Монссон.

— Я знаю, — улыбнулась Лиза Маттей. — Я думаю, все из-за того, что я просто сижу и читаю массу бумаг целыми днями. Хотя порой вдобавок много слушаю тоже.

Анна Хольт не собиралась заострять внимание на разнице в возрасте между Бенгтом Монссоном и Линдой Валлин, которая была на четырнадцать лет моложе его. Пока не собиралась. На следующей неделе — пожалуй, если все пойдет, как она планировала.

— Расскажи о своих отношениях с Линдой, — начала Хольт.

Он не считал, что стоило говорить о каких-то отношениях. Они слишком отличались друг от друга. Просто встречались. Пожалуй, примерно двадцать раз за три года. Чаще вначале и реже в последнее время. Самый последний раз — ранней весной, когда она позвонила ему, чтобы рассказать о разрыве со своим парнем. Но, конечно, ему очень нравилась Линда. Запредельно, и, если быть честным до конца, он одно время даже испытывал настоящую любовь к ней. По крайней мере, вначале, но при мысли обо всех различиях между ними так никогда и не признался ей в этом.

— У меня все равно создалось впечатление, что Линда, вероятно, обожала тебя тоже, — сказала Хольт.

Без сомнения, все обстояло таким образом, подтвердил Монссон, но это ведь, скорее, являлось еще одной проблемой. Однажды она даже рассказала ему, что написала о нем в своем дневнике. И как раз в то мгновение, когда он упомянул дневник, Хольт увидела ту же тень сомнения в его глазах, как и тогда, когда она спросила, может ли Лиза Маттей посидеть на допросе.

— Я знаю. Мне известно, что она очень любила тебя, — повторила она, не вдаваясь в подробности об источнике своих сведений. — Я подумала о совсем другом деле, — продолжила Хольт туманно, поскольку как можно быстрее хотела уйти подальше от темы дневника. — Я сомневалась, говорить ли об этом раньше, но, если ты откажешься, мы найдем другую тему для беседы.

— Да-а, — сказал Монссон настороженно и напряженно ожидая продолжения.

— Здесь нет ничего секретного, но у меня создалось впечатление, что ты достаточно опытен по части женщин, — сказала Хольт. — Даже очень, — добавила она и улыбнулась.

Монссон понял, что Хольт имела в виду, но ему, похоже, не нравилось само слово «опытный» — звучало слишком грубо и цинично. В его словаре оно служило синонимом к слову «затасканный». Монссон любил женщин. Ему всегда было легко с ними разговаривать, общаться и находиться. Друзей мужского пола он фактически никогда не имел, да и не испытывал в них нужды. Конечно, он побывал со многими женщинами за все годы, если это сейчас интересовало Хольт. Он любил женщин, чувствовал себя хорошо, когда находился с ними. Их присутствие делало его счастливым, радостным, просто-напросто спокойным, вот и все.