И точно — в слабом свете, идущем из коридора, в дверях виднелся темный силуэт невысокого худощавого мужчины. Признаться, я не поверил своим глазам. И не верил даже тогда, когда тот, понимая, что замечен, сделал несколько шагов вперед, дабы свет упал ему на лицо.
— Доброе утро, герцог, — тихо сказал Принц, развеивая мои последние сомнения, и я почувствовал себя немного неудобно: по этикету мне надлежало приветствовать его первым, а не стоять с выпученными глазами.
— Доброе утро, Ваше Высочество… — пробормотал я и тотчас испытал почти необоримое желание сесть.
И, словно отвечая на мои мысли, он вежливо кивнул мне на кресло, а сам подошел к стульям, расставленным вдоль одной из стен, взял себе один и устроился за столом напротив меня…
— Рад видеть вас в добром здравии. Позвольте полюбопытствовать, как продвигается ваше расследование?
— Неважно, — буркнул я, по-прежнему ничего не соображая. — А как ваше? Надеюсь, вам удалось узнать нечто стоящее, пока я изображал из себя мишень?
Принц иронично приподнял уголок рта — прежде я не позволял себе разговаривать с ним подобным образом, — но остался совершенно спокоен.
— Мишень, вы говорите?.. Да, я слышал, у вас действительно были кое-какие трудности.
— О да! Сущая ерундовина! — не выдержал я. Однако он не соизволил заметить издевательской интонации.
— Такое впечатление, герцог, будто вы склонны винить в этом меня?
— А кого, простите, Ваше Высочество, я должен винить?
Принц чуть наклонил голову и принялся рассматривать свои холеные руки, а затем рассмеялся:
— Сам факт нашей с вами здесь встречи подчеркивает то, что ваши насмешки излишни, герцог. Вы совсем не так беспомощны, как заявляете. — Тонко почувствовав, что я разозлился еще больше, он примирительным тоном сказал: — Нет, я решительно не могу с вами согласиться. Положим, я действительно не возлагал особых надежд на то, что вы через два дня представите Совету убийцу Вольфара… или его труп. Но и вероятность того, что рано или поздно вы это сделаете, я не исключал и не исключаю. Собственно, я преследовал другую цель: запутать противника, заставить его суетиться.
Я знал, что Принц не привык давать кому-либо отчет в своих поступках, поэтому оценил его слова как жест несомненного дружеского расположения, но в то же время они пока еще ничего не опровергали…
— Я догадывался об этом, Ваше Высочество, — я не счел необходимым пояснять, что мой дядя объяснил мне его действия сразу, после Совета, — но речь, по-моему, шла о том, что вы послали меня на передовые позиции. Позвольте уточнить, с чем же вы не согласны?
С досадой прищелкнув языком, он перевел глаза в сторону, смахнул несуществующую пылинку с плеча — абсолютно сухого, прошу заметить — и лишь потом медленно повторил:
— Да, именно с вашим утверждением я и не согласен. Ну не с самим же собой мне спорить? Как я уже сказал, моей целью было внесение в ситуацию элемента неожиданности. И только. А что до вас, герцог, то скажите, пожалуйста, вас не наводит на определенные размышления географическая принадлежность всех пострадавших в последнее время лиц?
— Наводит.
— В таком случае вам не кажется, что назначь я расследовать это дело не вас, а барона Детана или даже самого себя, то спокойной жизни на вашу долю все равно бы не досталось? По-моему, вы к тому моменту, о котором мы говорим, уже заняли передовые позиции. И… — тут он позволил себе наконец улыбку, — могло бы обернуться только к худшему, если бы вы оказались об этом не осведомлены. Разве нет?
Определенный резон в его словах имелся — это невозможно было отрицать, и я, пожалуй, мог бы поблагодарить его за такое участие в моей жизни, если б не один очень смущавший меня момент…
— Ваше Высочество, но покушения на Креона и Лагана произошли после Совета. С чего же вы взяли, что именно наши имена возглавляют список на устранение у этого неведомого друга?
Он нахмурился, и я с некоторым запозданием подумал, что ставить в открытую его слова под сомнение — занятие, пожалуй, более опасное, чем провести целую ночь на поверхности этой планеты. Однако Его Высочество был настроен в высшей степени миролюбиво: даже не намекнув на некорректность моего поведения, он вновь пустился в объяснения:
— Вы, может быть, знакомы с моей теорией исторического процесса… — (Я кивнул, и он пожал плечами с видом «да, есть за мной такой грешок»). — Стало быть, я мог бы доказать вам, что, оценивая ситуацию, сложившуюся в момент смерти Вольфара, с позиций этой теории, вы неминуемо придете к выводу о невозможности ограничиться ролью наблюдателя. А вы бы могли мне возразить, что в данном случае слишком велико влияние субъективных факторов, да и вообще, теорий много, а жизнь одна… Поэтому лучше я вам прямо скажу, что мне было известно о происшествии, случившемся с вами, а точнее, с вашим флаером, когда вы возвращались после встречи с бароном Лаганом. И согласитесь, герцог, если уж раз вас попытались убить, то в покое не оставят.
— Скорее всего.
— И стало быть, идея, пришедшая мне в голову после разговора с вами — предложить вам расследовать это убийство, — показалась подходящей во всех отношениях.
Признаться, он меня убедил, и я несколько пересмотрел свой взгляд на его роль в моей судьбе. Однако его осведомленность о падении моего флаера была равносильна утверждению о том, что кто-то в моем ближайшем окружении шпионит в пользу Принца. И хотя само по себе меня это не удивляло и даже не особо задевало, я предпочел бы знать, кто именно этим занимается. Но пока я выбирал наиболее обтекаемую форму для столь щекотливого вопроса, Его Высочество меня опередил:
— А вы, кстати, разобрались с тем эпизодом?
— Да. — Зная, как он не любит задавать конкретные вопросы, я все же из вредности не стал развивать свою мысль.
Он, казалось, отметил эту мелочь, потому что в его мелодичном голосе появились металлические нотки.
— И что же?
— Это подстроил Вольфар.
— Вот как!..
Я не думал, что Принц способен так убедительно разыграть удивление, несмотря на все свои актерские способности, а значит, Уилкинс и Тэд, бывшие в курсе предательства Коллинза, не входили в число его осведомителей, что меня, по большому счету, и интересовало.
Тем временем Его Высочество погрузился в раздумье, судя по поджатым губам и чуть прищуренным глазам, достаточно малоприятное. Походило на то, что мое сообщение плохо вязалось с версией событий, имевшейся у него дотоле.
— Да, это новый поворот, герцог, — проронил он, словно откровенно читая мои мысли, ловко выудил из внутреннего кармана сигарету с зажигалкой и закурил. — Не будете ли вы столь любезны рассказать мне о том, как проходили ваши поиски, с самого начала?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});