Потом вдруг исчезла дорога. Алина обиделась - это было неправильно, несправедливо, что ее послушная дорога куда-то исчезла. Но подумала: ``Зачем мне дорога, если я летаю?'`. И полетела дальше, раскинув руки, навстречу бездонному небу, одетому серыми купами облаков, таких близких, мягких... Почему-то рядом были какие-то люди, и это было неправильно - откуда люди в небе? Слышались голоса:
- Кто это? - Говорили они.
- Не знаю, какая-то нищенка. Посмотри, у нее жар.
- Не трогай, вдруг это заразно.
- Вряд ли. У меня семеро детей, и все переболели. Но если ее тут оставить, она загнется, точно тебе говорю.
- Ох, и горячая. Разве люди бывают такими горячими?
- Бывают, когда концы отдают. Помоги лучше ее в телегу положить.
- И куда мы ее?
- В городе есть приют для таких. Хоть без пригляда не останется.
- Ладно. Глянь-ка, она вроде говорит что-то?
- Бредит. Не обращай внимания. Воды бы вот ей дать.
- На, плесни из фляги.
- Угу.
Широко улыбаясь непослушными губами, Алина пыталась выговорить то, что ей казалось важным поведать людям.
- Я принцесса. - Шептала она. - Я научилась летать.
- 4 -
- Мой следующий вопрос будет такой. - Сказал Деим.
Лицо его было бесстрастным, но Барс заметил короткий судорожный вдох, сделанный советником - словно перед нырком в воду. ``Вот оно, - подумал он. - Вот главный вопрос. Теперь держись, рыцарь''.
- Такой. - Повторил Ставрадар . - Я хочу знать секрет вашего бессмертия.
Брови рыцаря изумленно поползли вверх.
- Бессмертия? - Переспросил он. - Но мы не бессмертны. Я не могу отвечать на некорректно поставленный вопрос.
Деим нетерпеливо отмахнулся.
- О том, что вас можно убить, я знаю. - Сварливо произнес он. - Но вы не стареете и не умираете естественным путем, как обычные люди. Вот секрет этого я и хочу знать.
- Это заблуждение. - Мягко возразил Барс. - Мы стареем и умираем, только этот процесс, м-м-м... Скажем, растянут во времени - по сравнению с обычной продолжительностью жизни. Мы просто живем дольше, советник - но не вечно.
- Эту вашу ``продолжительность'` вполне можно сравнить с вечностью, Барс. У меня есть сведения - ох, они мне дорого достались! - о Магистрах, живущих по семьсот-восемьсот лет; дальнейшая информация просто теряется во мраке веков, так что они могут быть и вдвое, и вдесятеро старше. Продолжительности жизни известных мне рыцарей скромнее, но заметьте - никто никогда еще не видел старого рыцаря.
- Это как раз просто объяснить, советник. Старых рыцарей не бывает. Они выживают только, если становятся Магистрами. Или погибают.
- Мы спорим о терминах, Барс, а в данном случае это не столь существенно. Хорошо, я согласен перефразировать вопрос. Меня интересует секрет вашей беспрецедентной ``продолжительности жизни'`, коль скоро вы предпочитаете это так называть. И не увиливайте, рыцарь - помните, вы поклялись!
- Я отвечу, советник. - Грустно улыбнулся Барс. - Только как бы вам не разочароваться. Весь секрет здесь - в Башне и в магии, и нет ничего такого, что вы смогли бы использовать.
- Говорите. - Буркнул Деим. - Дальше уж я сам разберусь. Да говорите же, вы поклялись!
- Не стоит так часто напоминать мне об этом - я не забыл. Итак. Вначале о магии.
Многие, очень многие люди рождаются с заложенной в них толикой магической силы. Мы называем это ``искрой'`. Иногда она чуть больше, иногда - чуть меньше, но всегда слишком мала, чтобы найти хоть какое-то практическое применение. Если ее вовремя не развить, она со временем затухает, и зрелый человек с ``искрой'` ничем не отличается от своих соплеменников - продолжительностью жизни в том числе. Единственный способ развить ``искру'` - в нужный момент войти в Башню. Теперь о Башне.
Я уже объяснял вам кое-что о ней, когда вы спросили, что ждет меня, если я нарушу Клятву. Все это бледные слова, советник. Описать Башню невозможно, как невозможно и представить, что вас там ждет. Она отнимает больше, чем дает, поверьте. Впрочем... Не это вас интересует, и не об этом сейчас речь. Башня каким-то образом сообщает нашим телам определенные свойства - в частности, умение как бы накапливать ту магическую силу, что дает нам ``искра'', собирать ее - и использовать, когда необходимо. Накопление магии происходит непрерывно, и каждый Рыцарь - а равно и Магистр, все они тоже прошли Башню - носит в себе этот, если хотите, клубок силы, еще говорят - очаг Пламени. Носит на протяжении всей жизни. Вот этот-то огонь - или эта сила, если вам так проще понять - и делает нашу жизнь долгой, возможно, тем более долгой, чем больше сила. Что еще? Да, к Башне нужно долго готовиться - обычно подготовку начинают с детства, а входит в нее уже взрослый человек. А вы думали, нас там только драться учат? Нужно обладать недюжинной силой духа, чтобы в Башню войти - и еще большей, чтобы из нее выйти. Я вам говорил, что выходят оттуда не все?
Вот, собственно, и все, что можно рассказать по этому вопросу, советник. В Башне нет входа, она сама впускает в себя того, кого считает нужным - или не впускает, и тогда с ней не поспоришь. Например, категорически не впускает женщин, хотя и они бывают носителями ``искры''. Не впускает людей без ``искры'', как ни пытайся. Не впускает опоздавших, с погасшей ``искрой''. Иногда не пускает кого-то без видимой причины. Бывает, люди не могут войти в нее годами, а потом все-таки входят. Или не входят. Вот и все.
Нет никаких рецептов, советник, и никаких заклинаний. Я не могу подарить вам секрет долгой жизни, поскольку такого секрета не существует. Для вас, по крайней мере. Если у вас будет сын с ``искрой'', отправляйте его в Замок - если вы и вправду считаете, что продолжительность жизни может сделать человека счастливым. Я закончил.
В библиотеке воцарилась тишина, в которой потрескивание масла в светильниках раздавалось раскатами отдаленного грома. Деим сидел, прикрыв лицо ладонью; он молчал так долго, что Барс уже начал думать, не хватила ли советника кондрашка от разочарования. Когда Ставрадар наконец заговорил, голос его звучал поначалу очень тихо - даже чуткий слух рыцаря едва различал слова.
- Я старею, Барс. - Сказал Деим, почти не шевеля губами. - Вам не понять этого. Вам не понять, что ощущаешь, когда твое тело, прежде сильное и выносливое, начинает подводить тебя, и в каждый момент ты сознаешь, что уже не можешь на него положиться. Каждая частица твоего организма начинает предавать тебя - предают глаза, они крадут у тебя красоту мира, и ты знаешь, что это уже никогда не вернется. Предают ноги, отказываясь дарить тебе радость движения. Предает память, подергивая пеленой лучшие моменты твоего прошлого. Предают даже пальцы рук, роняя пустячок, безделушку - но и это кусочек твоей жизни, который ушел и не вернется. Жизнь воруют у нас медленно, по частям, вот что страшно, Барс, не знаю ничего страшнее, куда уж там вашей Башне. Наконец предает сердце, оно приносит темный страх смерти, небытия; ведь с нами исчезает целый мир, Барс, вы никогда не задумывались об этом? Мир, который я всегда любил, разве он будет существовать, когда меня не станет?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});