Глава 41
Райлан.
Мне пришлось оставить Ксентану намного раньше, чем я предполагал. Уже на следующий день от Совета прибыли скверные вести, и нам с Таллем пришлось немедленно отправляться в путь. Солара и Шелаисса не приняли новый клан и требовали Священного Совета, на месте, где когда-то по легенде Покровитель и создал все земли. Этот кусочек земли находился на перекрестке всех Долин. Хорошо, что большую часть пути можно было проделать через портал, иначе мы потеряли бы уйму времени.
Священное место представляло собой огромную поляну с развалинами древнего храма. Когда-то здесь были чудесные сады с розами и озеро, через которое был перекинут искусный мост. На одном краю моста была статуя Покровителя, на другом – Покровительницы. Взоры статуй были обращены друг к другу, а на их лицах застыли улыбки. Озеро давно высохло, Святилище разрушило время, оставив лишь несколько стен и огромный стол с несколькими тронами, а от моста остались лишь статуи, что стояли напротив друг друга. Его пытались восстановить, но каждый раз Святилище возвращалось в первозданный вид.
Стоило мне войти в Святилище, как я тотчас наткнулся на осуждающий взгляд Солары и взбешенный взор Шелаиссы. Темно-русые волосы длиной до плеч растрепались, а в синих глазах бушевала самая настоящая гроза. Губы драконицы были сжаты в тонкую линию, придавая лицу более острое и хищное выражение.
- Вот и наш новоявленный правитель! – сверкнула глазами Шелаисса и добавила язвительным голосом. – Здравствуй, Райлан. Как неожиданно видеть тебя в новом образе. Неужели сын Ироллана решил снизойти до тех обязательств, что возложил на тебя Покровитель?
- Шелаисса! – голос Солары был спокоен, но взгляд оставался холодным. – Думаю, Райлан сам расскажет нам обо всем.
- Здесь нет Аделара, - подал голос, молчавший до этого Талль.
- О, наш огненный друг сообщил, что уже принял своё решение и слишком занят, чтобы решать всего лишь судьбу пяти драконьих Долин, - язвительным голосом проговорила Шелаисса. – Ты знаешь, Талль, что он принял сторону Шоасгарда?
Золотой дракон мрачно кивнул. Солара еще больше нахмурилась, но вновь не произнесла ни слова. Изумрудная драконица отличалась рассудительностью, поэтому не спешила с решениями.
- Как ты смел решать судьбу Долин в одиночку? – а вот эти слова уже предназначались мне.
- А ты? – ответил ледяным голосом. – С чего ты решила, что можешь решать судьбу целого клана? Кристалл дал четкий ответ: долин шесть. Не пять, не четыре. Их шесть. Даже если ты с этим не согласна.
При упоминании кристалла Шелаисса немного успокоилась, но её взгляд все ещё был опасным.
- Ты погубишь всех нас, - на удивление, голос Солары был ровным, в нем не было обвинительных нот. Только констатация факта. – Если однажды этот край навлек на себя гнев Покровителя, что он дал ему сгинуть, будет ли он рад, что драконы пошли против его воли? Ты хочешь возродить его, но не возродишь ли ты вместе с ним гнев Покровителя?
- А не его ли, Покровителя, гневом мы были наказаны? – прорычал я. – Не его ли гневом каждое поколение теряет силы? С каждым годом все меньше носителей дракона, даже если силы магов, что составляют наши пары, превосходят наши в десятки раз. Так может, всё дело именно в том, что кланы однажды уже отвернулись от своих собратьев, позволив им сгинуть в небытие?
- Не нам оспаривать волю Покровителя, Райлан. Ты слишком молод, чтобы понимать, что не всякая битва может быть выиграна. А жертв в этой битве уже не вернешь, - Солара старалась говорить бесстрастно, но её голос всё-таки дрогнул. Королева сомневалась в собственных словах.
- Согласен, не все битвы можно выиграть. Особенно нельзя выиграть те, которые ты даже не начал, а сразу сдался. Ты говоришь о воле Покровителя, но разве она в этом? Разве его воля в том, чтобы уничтожить собственных дочерей? – Шелаисса вздрогнула и отвела взгляд, но я продолжил говорить жестко и прямо. Говорить то, что они не хотели слышать. – Если это так, Солара, то почему ты так надеялась, что твой сын все же станет драконом? Ведь сотни лет назад земли не разделялись на драконов-мужчин или женщин. Сколько раз ты жалела, что твои воительницы одиноки в своей ипостаси?
- Намекаешь, что мы слабее мужчин?! – взвизгнула Шелаисса.
- Вовсе нет. Каждая из дракониц сильна не меньше любого дракона-мужчины. Но почему за сотни лет не родилось ни одной драконицы воздуха или изумрудного дракона? Нас словно разделили, чтобы мы почувствовали, насколько уязвимы, когда отдаляемся от всех. Мы прокляли себя сами, забыв о том, что хоть мы и разные, но не можем быть раздельными. К тому же, я верю в то, что для Покровителя мы не марионетки, которыми он управляет ради забавы. Все решения, что продиктованы нами, лишь наша ответственность. Ни Покровитель, ни Покровительница, не стоят за нашими спинами, чтобы нашептывать решения. Мы сами принимаем их.
- Ты лжешь! – прошипела Шелаисса. – Никто не посмеет указывать мне и моему народу что верно, а что нет!
С этими словами правительница Сапфирового края издала рёв и обернулась. Гибкое длинное тело драконицы сверкнуло синей чешуей. Крылья с перепонками угрожающе хлопнули по спине драконицы, а ярко-желтые глаза горели ненавистью. Солара что-то крикнула, но злость уже захватила правительницу, и та не услышала. Взбесившаяся драконица, казалось, вовсе утратила контроль над разумом, уступив место страху и гневу. Взметнулся хвост и удар обрушился точно на то место, где я стоял минуту назад. Драконица оскалилась, осознав, что промахнулась, и сделала замах для нового удара. Вот только я не стал просто так стоять и ждать, когда обрушиться новый удар. Хватило одного мгновения, чтобы совершить оборот в огромного чёрного ящера. Поняв, что прихлопнуть меня, словно надоевшую муху, не выйдет, драконица взревела и приготовилась к броску. Но среагировать я не смог. Стоило ей оскалить клыки, как огромный рубиновый дракон сбил её с ног, прижимая к земле когтистой лапой. В глазах Аделара не было ярости, только мрачная решительность. Шелаисса постаралась вывернуться и укусить рубинового дракона, но тот лишь предупреждающе щелкнул зубами около самого носа драконицы. Какое-то время Шелаисса еще старалась сопротивляться, но вскоре её попытки стали ослабевать, и вот уже на поляне стояла растрепанная девушка.