– Ты всё врёшь!
– Ошибаешься, Дану. Ведь в конце концов я мог бы применить пытки. Или просто вскрыть твой череп, расколоть его, как старый горшок, выкачать из него всё потребное, а потом сделать всё снова, как было. Если б мне нужны были от тебя какие-то сведения! – Он вздохнул. – Как всё это было б легко и просто! Сколько таких же вот гордецов, как и ты, корчилось в камерах, торопясь скорее, как можно скорее рассказать всё, что они знают... и что не знают, тоже. Великие силы, они готовы были вырвать собственные языки – те казались им слишком медлительными. Всё это – сильные воины, Сеамни. Твёрдые духом волшебницы твоей расы, целительницы, берегини. Они готовы были умереть. И умирали. Но лишь рассказав нам всё, что могли. Подумай, зачем мы собрали этот Совет? Зачем мы битый час возимся с тобой, вместо того чтобы просто применить пару-тройку вскрывающих память заклятий? Почему мы не превращаем тебя в куклу, слепо выполняющую любые приказы? Ты ведь знаешь, всё это нам по силам. Так рассуди же сама!
– Есть вещи, – всхлипнула Агата, – особенно магические... которые нельзя отнять. Можно только принять в дар...
– А-а... понятно. Нет, дорогая моя, вынужден разочаровать. Иммельсторн уже у нас. Знания твои мы можем отнять. Действие? Можем зачаровать тебя, стереть волю, исторгнуть душу, разложить её на составляющие и вложить обратно – уже другую, покорную, рабскую, – его глаза блеснули. – А мы ничего этого не делаем! Почему?
– Может... может, то, чего вы от меня хотите... по силам только свободной от всяческих чар?
– Опять мимо. Но это гадание бесплодно, как ты видишь, Сеамни. Тебе недостаточно логики?
– Нет! Пока не скажете, в чём дело...
Совет дружно заулыбался. А Сильвия, та просто зажала рот, чтобы не расхохотаться, в результате чего зал огласило нечленораздельное хрюканье.
– Вот и хорошо, – с некоторым облегчением проронил Верховный. – Мы сдвинулись с мёртвой точки. Ты уже не отвергаешь с порога идею работать вместе. Отрадно. Что ж, Дану, тогда слушай и запоминай. А потом я надеюсь услыхать твоё решение. И очень надеюсь, что сумею тебя убедить. Тем более что дело придётся иметь с твоим недавним знакомцем.
– Это с каким же? – не удержалась девушка.
– Хозяином Ливня, Сеамни.
* * *
«Великие силы, Мельин. А я всё ещё жив. Меня не выследили, не сгребли, не сожгли мимоходом молнией. Я иду по улицам, и никто не обращает внимания на скромного подмастерья, спешащего куда-то по своим делам. Никто не следит за мной... если, конечно, за слежку не взялись самонаилучшие, вроде Ледяной Сежес, к примеру. Неужели тот чёрный крылан настолько их захватил, что Радуга не обратила-таки внимания на уцелевшего наездника?.. Или обратила, но с мертвящим хладнокровием ждёт, пока этот самый наездник чем-нибудь себя не проявит, чтобы стало ясно, кто он таков? Да нет, нет, ерунда, не может быть – я ведь запросто могу отравить пол-Мельина, побросав кое-какой порошочек в колодцы... Значит, Радуга тебя и в самом деле потеряла, Кэр. Ты забыл, что она всё-таки не Создатель. Не всемогуща. А раз так, значит...»
Бедно одетый парень с простым, незапоминающимся лицом вошел в трактир «Полосатый Кот». Ухмыляясь, отпустил нечто сальное по поводу колышущегося зада дородной подавальщицы, спросил пивка с солёными земляными орешками, уселся за относительно чистый столик и стал ждать. Таких, как он, в трактире была добрая половина – молодые подмастерья и подручные, вырвавшиеся наконец из мастерских, сукновален, кузниц, шорниц, мелких лавок и тому подобного. Их хозяева обычно хаживали в заведения почище «Кота», но хозяин трактира, похоже, отнюдь не огорчался.
Фесс сидел, блаженно прихлёбывая холодное пиво (нет на свете ничего лучше светлого мельинского! недаром его гномы так уважают – признанные знатоки и ценители). Воин Лиги ценит такие маленькие радости вдесятеро больше простого обывателя. Не слишком-то часто они ему достаются.
Собственно говоря, ничем серьёзным он здесь заниматься не собирался. Он не должен был ни подходить к кому-либо, ни что-либо говорить. Его должны были простозаметить. И всё. Фесс не собирался хотя бы на йоту отойти от полученных приказов. Пусть даже он знал и умел вдесятеро больше Патриарха – он принёс клятву, он дал присягу и слово своё сдержит. Что с того, что Патриарх Хеон – отпрыск давно захиревшего и обедневшего баронского рода, что он бежал из дома в одиннадцать лет, едва умея читать, и даже слыхом не слыхивал о теориях Магии и Множественности Миров, Путешествиях Сознания и Первоэлементах, Законе Сохранения Магии и тому подобных вещах? Зато он был очень хорошим, заботящимся о своих «детях» Патриархом, и Фессу этого хватало. Ни о чём не хотелось думать.
«Есть своя прелесть даже и в том, что ты – простой исполнитель. Пусть ломают головы и решают другие. Я пью своё пиво и ни за что не отвечаю. И не хочу я гадать, откуда взялся тот ночной гость с копытами или чёрный крылан. Это – сюрприз для Радуги. Как хочется поверить, что они настолько перепуганы, что обо мне и впрямь забыли...»
Фесс допил пиво, аккуратно щелкнул по столу мелкой серебряшкой. Беззаботно поднялся, шагнул к двери...
...На пути его стоял сам Патриарх Хеон. И смотрел на Фесса, как на привидение. Вопиющее нарушение всех заповедей Лиги.
...К счастью, Патриарх опомнился быстро.
– А, явился, непутевый... – кашлянул, неторопливо прошёл к своему столику.
– Дядюшка Паа! Здравствуй! – радостно завопил Фесс. – А я намедни вернулся только!.. С прибытком! Пивка тебе поставить, дядюшка? – и тотчас, не дожидаясь разрешения, сделал знак подавальщице.
Со стороны могло показаться, что эти двое беседуют исключительно о скобяном товаре. Дядюшка Паа был известным торговцем, хотя и не слишком удачливым. Бедным он продавал в долг, а потом об этом благополучно забывал; тем не менее на кружку пива ему хватало, хозяин «Полосатого Кота» получал хорошую мзду за молчание, а кроме того, преотлично понимал, что с ним будет, вздумай он распускать, где не надо, язык. Для всех остальных, случившихся тогда в трактире, беседа выглядела совершенно невинной.
– ...Замотали, обмишурили, поверите ли, дядюшка Паа, глазом моргнуть не успел – схарчили, и весь товар взяли, да по бросовой цене, ну, мне, понятно, деваться некуда...
...Ну, я их главному глаза-то всё равно отвёл, товар, что получше, наверх совать не стал, он шасть – вниз, а там-то всё хорошее, вот и спёкся он, дядюшка Паа...
...А на выходе две партии завернуть пришлось, никудышные, даже слепому не впарить...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});