Потом он повернулся к глобусу, как бы задавая ему какой— то вопрос. Можно было подумать, что он разговаривает с этим картонным шаром.
Жильдас Трегомен был в комнате уже через минуту. Молодой капитан бросился ему на шею:
— Нашел!…
— Что нашел, мой мальчик?
— Нашел геометрическое соотношение… Я понял, как связаны между собой три островка, и знаю, где должен находиться четвертый!…
— Что ты говоришь?! — испугался Жильдас Трегомен.
Жюэль казался таким взволнованным, у него был такой блуждающий взгляд, что Трегомен невольно подумал так же, как и Эногат,— уж не помешался ли молодой капитан?…
— Нет, нет,— сказал Жюэль, почувствовав, что думает о нем Трегомен,— нет, я в своем уме! Так слушайте!…
— Слушаю!
— Наши три островка расположены на линии окружности. Так вот, представим себе, что они находятся на плоскости; соединим их попарно прямой линией — линией, которую «достаточно провести», как сказано в документе,— и проведем перпендикуляр к центру каждой из этих двух линий… Два перпендикуляра встретятся, и на этой центральной точке, на этом «полюсе», так как речь идет о сферической[486] поверхности шара, и должен находиться четвертый островок!
Простейшая геометрическая задача, как видит читатель. И ее Камильк-паша, с помощью капитана Зо, применил на практике!… И если это решение не пришло в голову Жюэлю раньше, то только потому, что он не обратил внимания на то, что три островка — это три точки на одной окружности.
Для решения задачи понадобился всего лишь хорошенький маленький пальчик Эногат, случайно описавший эту трижды благословенную окружность…
— Невозможно! — все еще не верил своим глазам Жильдас Трегомен.
— И тем не менее это так, господин Трегомен! Посмотрите сами и убедитесь!
Поставив глобус перед Трегоменом, Жюэль провел окружность сквозь три островка. Окружность проходила через следующие точки, дававшие Камильк-паше большие возможности для выбора: Маскат, Баб-эль-Мандебский пролив, экватор, Маюмба, острова Зеленого Мыса, тропик Рака, мыс Фарвель в Гренландии, остров Западный Шпицберген, острова Адмиралтейства, Карское море, Тобольск в Сибири, Герат в Персии. Итак, если Жюэль прав, то четвертый островок должен находиться в центре окружности, проведенной через три островка, в той точке сферического отрезка шара, полюс которого совпадает с центром.
Жильдас Трегомен не мог прийти в себя от изумления. Молодой капитан, совершенно не владея собой, ходил взад и вперед по комнате, то прижимая к груди глобус, то целуя свежие щечки Эногат, куда более приятные, чем этот грубо раскрашенный картонаж, и повторял:
— Это она нашла, господин Трегомен… Без нее мне никогда бы и в голову не пришла такая мысль!
Глядя на взволнованного Жюэля, Трегомен пришел в неистовый восторг. Он подпрыгнул раз, другой… Потом стал покачиваться на месте, округлив руки с грацией сильфиды[487]весом в двести килограммов. Потом стал раскачиваться все сильней и сильней, со штирборта на бакборт, как никогда не приходилось качаться «Прекрасной Амелии» на Рансе, а как раскачивался «Порталегри» с грузом веселых слонов. И наконец ужасным голосом завопил песню Пьера-Сервана-Мало:
У меня есть дол, дол, дол!
У меня есть го, го, го!
У меня есть та, та, та!
Долгота!
Долгота!
Долгота!
Наконец друзья угомонились.
— Надо предупредить дядю! — сказала Эногат.
— Предупредить дядю? — переспросил Трегомен, несколько смущенный этим предложением.— А не разумнее ли пока помолчать?
— Надо подумать,— согласился Жюэль.
Позвали Нанон и в нескольких словах все ей объяснили. На вопрос Жюэля, как поступить в отношении ее брата, старая бретонка ответила:
— Мы ничего не должны от него скрывать.
— А если его опять постигнет разочарование,— заметила Эногат,— перенесет ли его наш бедный дядя?
— Разочарование? — воскликнул Трегомен.— Нет, на этот раз — нет!…
— В последнем документе сказано определенно, что сокровища зарыты именно на четвертом островке,— добавил Жюэль,— а четвертый островок расположен в центре круга, который мы описали, и на этот раз я твердо убежден…
— Тогда я позову брата! — объявила Нанон.
Через минуту в комнате Жюэля появился дядюшка Антифер, нисколько не изменившийся, по-прежнему озабоченный, все с тем же отрешенным взглядом и сумрачным выражением лица.
— Что случилось?
За его грозным тоном скрывалась растерянность, но было видно, что он с трудом сдерживает неукротимую ярость.
Жюэль рассказал ему, что произошло, каким образом открылась геометрическая связь между тремя островками и почему четвертый островок должен непременно находиться в центре этой окружности.
К крайнему удивлению присутствующих, дядюшка Антифер выслушал известие очень спокойно. Он даже не насупился. Можно подумать, он ждал эту новость, что она не явилась для него неожиданностью, что она казалась ему чем-то совершенно естественным. Дядюшка только спросил у Жюэля:
— Где эта центральная точка?
Действительно, вопрос вполне резонный.
Жюэль поставил глобус посередине стола. С рейсфедером и гибкой линейкой в руке, словно имел дело с плоской поверхностью, он соединил одной линией Маскат и Маюмбу, другой линией — Маюмбу и Шпицберген. От середин этих двух линий он провел два перпендикуляра, точка пересечения которых оказалась в центре круга.
Центр этот находился в Средиземном море, между Сицилией и мысом Бон, неподалеку от острова Пантеллерия.
— Тут, дядя… тут! — сказал Жюэль.
И, тщательно измерив меридиан и параллель, он уверенно произнес:
— Тридцать семь градусов двадцать шесть минут северной широты и десять градусов тридцать три минуты восточной долготы от парижского меридиана.
— Но есть ли там островок? — спросил Жильдас Трегомен.
— Должен быть! — ответил Жюэль.
— Есть ли там островок?… Нечего сомневаться, лодочник,— урезонил его дядюшка Антифер,— нечего сомневаться, он есть!… Ах! Тысяча миллионов, миллиардов, несметное число несчастий, только этого еще недоставало!
И, испустив это проклятие таким страшным голосом, что задребезжали стекла, он выбежал из комнаты Эногат, заперся у себя, и в этот день его больше не видели.
Глава шестнадцатая,
обращенная к нашим потомкам, которые будут жить через несколько столетий после нас
Если бывший капитан большого каботажа не сошел с ума окончательно, то чем же тогда объяснить его более чем странное поведение в ту минуту, когда наконец определили истинное положение четвертого островка, где хранились в недрах сокровища Камильк-паши?