проглотил слюну комок в горле. — В общем, они возвращались домой на машине совсем пьяные.
Сердце Сэм бешено заколотилось. Она боялась спросить, что было дальше, но Джош ответил, не дожидаясь ее вопроса. Лицо его скривилось от боли, и по щекам потекли две большие слезы.
— Они врезались в дерево и свалились в овраг… У Мэри Джо переломаны руки и ноги, лицо все изранено… а Джеф погиб.
Сэм зажмурилась и схватила Джоша за руку, думая о юноше, который только вчера обнимал ее. Если бы она, несмотря ни на что, разрешила ему остаться, наверное, все было бы по — другому. Но тут же Сэм сказала себе — как и накануне вечером, — что соблазнять двадцатичетырехлетнего парня нехорошо.
«Нехорошо? — возразил внутренний голос. — Нехорошо? А умереть лучше, да?»
— О Господи!.. — Сэм открыла глаза и обняла старика. — Джош, Мэри Джо поправится?
Он кивнул и разрыдался.
— Но ведь я и Джефа любил как сына.
Парень пробыл с ними всего год, но казалось, он жил здесь всю жизнь. Теперь Сэм понимала, почему хозяева других ранчо так тепло о нем отзывались и мечтали заполучить обратно.
— У него есть родственники? Мы можем кому‑нибудь сообщить?
— Не знаю. — Джеф достал из кармана красный носовой платок, высморкался и со вздохом убрал платок в карман. — Наверное, нужно просмотреть его вещи. Мать, я знаю, умерла: Джеф пару раз упоминал про это, а вот есть ли у него сестры, братья и отец — неизвестно. Он не любил распространяться о себе, все разговоры в основном вертелись вокруг детишек и тебя. Он говорил, что для него возиться с детьми и ухаживать за лошадьми — счастье.
Сэм снова закрыла глаза и глубоко вздохнула.
— Да. Лучше просмотреть его вещи. Где он сейчас?
— Я попросил оставить его в больнице. Обещал, что мы позвоним и скажем, что делать дальше. Если найдем родственников, то они, может быть, захотят забрать его.
— Надеюсь, нам удастся найти хоть какие‑то их координаты в его бумагах. Но если нет, Джош? Что тогда?
Сэм никогда еще не сталкивался с подобной ситуацией.
— Наверно, придется похоронить его вместе с Биллом и мисс Каро. Или в городе.
— Нет, похороним его здесь.
Джош был помощником Саманты и очень любил ранчо… Но как же дико говорить о похоронах мальчика, который всего несколько часов назад стоял на пороге ее спальни, сидел на краешке кровати и держал ее в объятьях! Сэм отогнала эти воспоминания, взяла куртку, висевшую на крючке, который был прибит у входной двери так, чтобы до него можно было достать из инвалидного кресла, и медленно выехала на крыльцо.
Джош удивленно воззрился на разбитое стекло и повернулся к Сэм.
— Что тут случилось?
— Да это все Джеф. Он хотел узнать, как я себя чувствую, и зашел ко мне перед отъездом.
— Я чувствовал, что он выкинет подобный фортель, Сэм. Он эти два дня глаз с твоего дома не сводил. У него, по — моему, все мысли только о тебе были.
Сэм кивнула и, пока они добирались до домика Джефа, не произнесла ни слова. Проехать туда оказалось нелегко, потому что подъезды к домикам, в которых жили работники ранчо, не были гладко заасфальтированы, поскольку, в отличие от других дорожек, не предназначались для того, чтобы по ним ездили в инвалидных колясках. Но Джош помог ей проехать по ухабам и рытвинам и завез кресло в уютный маленький домик. Сэм посмотрела на неубранную постель — в комнате был беспорядок, не жуткий, а, так сказать, умеренный, — и ей показалось, что если как следует поискать Джефа, то они найдут его. Может, он выйдет, пошатываясь и ухмыляясь, из ванной или высунет голову из- под одеяла, или войдет в дом, распевая песню… Не мог же он действительно умереть… Только не Джеф… не этот юноша… Джош с болью взглянул на Саманту и, сев за маленький кленовый стол выгреб из ящиков бумаги. Там были фотографии и письма друзей, памятные подарки с прежних мест работы, открытки с девицами, программки родео и многое другое — все, кроме того, что они искали.
Наконец Джош нашел маленький кожаный бумажник, в котором хранилась карточка с номером страхового полиса Джефа, несколько бумаг, которые дают страховые компании, лотерейные билеты и узкая бумажная полоска. На ней было написано: «Если со мной что‑нибудь случится, пожалуйста, сообщите моему отцу, Тейту Джордану, на ранчо «Грейди». И указывался номер абонентского ящика в Монтане.
Джош уставился на листок, разинув рот, а потом вдруг припомнил… «Барм — три»… Ну, конечно! Почему он раньше не догадался спросить? Ведь сын Тейта работал там… Не веря своим глазам, он посмотрел на Сэм. Она нахмурилась.
— В чем дело?
Что он мог ей ответить: Джош молча протянул Саманте записку и медленно вышел на улицу, чтобы немного отдышаться.
Глава 40
Сэм около получаса сидела, уставившись на листок бумаги, и пыталась понять, что же теперь делать. Сердце бешено колотилось в груди. Вчера вечером она чуть было не бросилась в объятия к сыну Тейта… Какая безумная прихоть судьбы! А теперь — из‑за того, что она не согласилась, — он погиб, и ей придется сообщить отцу о смерти сына. Но Сэм понимала, что даже если бы она уступила Джефу, он все равно мог потом где‑нибудь напиться и погибнуть. От судьбы не уйдешь, как ни старайся. Нет, теперь важнее всего понять, что и как сообщить Тейту Джордану. Но какая же убийственная ирония в том, что после стольких поисков, звонков и расспросов она наконец заполучила адрес Тейта: вот он, лежит на ладони! Сэм положила записку в карман куртки и выехала из домика.
Джош ждал ее у крыльца, прислонившись к дереву; на утреннем небе медленно всходило солнце.
— Что ты собираешься делать, Сэм? Ты ему сообщишь?
Узнав об их отношениях, Джош отчаянно надеялся, что Сэм
позвонит Тейту.
Она мрачно кивнула.
— Придется. Иначе нельзя.
— Ты сама позвонишь?
— Нет, лучше вы. Вы же управляющий.
— Ты боишься?
— Нет, будь это кто‑то другой, я бы взяла все на себя, Джош. Но с ним я разговаривать не хочу. Во всяком случае, сейчас.
Вот — вот должно было исполниться три года с тех пор, как Тейт бежал с ранчо.
— Может, стоит все‑таки поговорить…
— Может быть, — грустно откликнулась Сэм. — Но я не буду.
Однако когда Джош позвонил, ему сказали, что Тейт вместе с другими работниками на неделю уехал в Вуоминг — на животноводческую ярмарку. Никто не знал, где они остановились и как с ними связаться, а следовательно, Джефа предстояло похоронить либо на ранчо, либо в городе. Ждать целую неделю они не могли.
Похороны были простыми и тягостными для всех. Но Сэм сказала детям, что смерть — это часть природы, часть жизни, и раз Джеф был их другом, значит, они тоже должны принять участие в похоронах. Местный священник немного почитал над гробом молитвы, и мужчины закопали Джефа рядом с Каро и Биллом, а дети приехали на лошадях, каждый принес букет цветов и возложил его на свежую могилу. Потом они окружили ее и запели свои любимые песни. Всем казалось, что именно так надо хоронить человека, который жил среди них и был их общим другом. Когда дети повернули лошадей к дому и поскакали по холмам, Сэм глядела им вслед — справа садилось солнце, лошадиные копыта негромко ударялись о землю, прохладный ветерок обдувал всадников — и думала, что еще ни разу в жизни она не видела такого прекрасного зрелища. На мгновение ей показалось, что Джеф едет рядом с ними, ведь, отдавая дань своему погибшему другу, товарищи Джефа надели на его коня западное седло, но никто не стал на него садиться, так что конь скакал без всадника. Почему‑то это напомнило Саманте историю с Тимми, и на ее глаза вновь навернулись жгучие слезы.