Читать интересную книгу Война империй. Тайная история борьбы Англии против России - Андрей Медведев

«С 10-го до 18-го мая только 8 пехотных полков, 1 кавалерийский и до 1000 ч[еловек] сапер и минер взбунтовались открыто и заняли Дели, умертвили попавшихся им в руки англичан — начав со своих офицеров — и провозгласили королем Индии одного из потомков Великого Могола. Овладение Дели дало с самого начала восставшим твердый опорный пункт. В Дели 150 000 жителей, город укреплен довольно изрядно и имеет арсенал и значительные склады военных запасов. В 1804 г. укрепления Дели были таковы, что немногочисленный гарнизон сипаев отбил усилия 20 000-й армии Холкара 20, имевшего при этом 100 орудий. До 1838 г. англичане поддерживали ежегодно и исправляли крепостную стену и ров. В этом году по распоряжению генерал-губернатора лорда Аукланда 21 начались инженерные работы для усиления укреплений Дели. Теперь в Дели кроме стены, 2 или 3 земляных бастиона, вооружение, значительно усиленное средствами арсенала инсургентов, состоит из более 100 орудий (даже, уверяют, до 150 ор.), ров имеет местами до 50 футов ширины и может быть при всяком уровне в р. Жумне наводнен. Вышеизложенное заставляет меня предполагать, что распространившийся на этих днях слух о взятии 14 июня Дели надо считать преждевременным.

В Дели инсургенты захватили банк, имевший до 150 000 ф. стерл. наличного капитала. Из Дели разосланы прокламации, призывающие к восстанию всех туземцев Индии.

Восстание с каждым днем более и более распространялось. Ныне положительно уже известно, около 7/8 туземной бенгальской регулярной армии уже взбунтовались и частью находятся в рядах инсургентов, в полном составе полков, частью обезоружены или разбежались между жителями. Остальная часть совершенно ненадежна и ждет только удобного случая для совершения задуманного всеми присоединения к инсургентам. Лучшим доказательством сего служит то, что 6-й туземный линейный полк, только что уверявший в адрес генерал-губернатора о пламенном желании доказать в бою с инсургентами преданность свою Ост-Индской компании, взбунтовался через несколько дней после изъявления полку особенного благоволения правительства и, умертвив своих офицеров, перешел в ряды восставших. Все убеждены в Англии, что несмотря на то, что в двух президентствах войска, по-видимому, даже негодуют на действия своих бенгальских товарищей, но неудачное для англичан дело с войсками, занимающими Дели, или даже одно промедление взятия сего центра мятежа достаточны для возбуждения армий президентств Мадрасского и Бомбейского к последованию примеру Бенгальских войск»[181].

Сипаи атаковали делийский арсенал. Девять британских офицеров пытались обороняться, но, увидев, что сопротивление бесполезно, взорвали арсенал. После этого восстали уже все сипайские батальоны вокруг Дели. Восставшие заставили Бахадур-шаха — последнего падишаха империи Великих Моголов — подписать воззвание, в котором он сообщал о восстановлении имперской власти и призывал весь народ объединиться в борьбе против англичан. Тут, правда, стоит пояснить — никакой реальной власти у него не было. Он был уже человеком сильно пожилым, который до восстания жил себе спокойно на пенсию от Ост-Индской компании, писал стихи, развлекался с наложницами. Но формально он оставался падишахом. И Бахадур-шах неожиданно для себя оказался вдруг во главе антианглийского восстания. Еще двумя центрами восстания стали города Канпур и Лакхнау.

В Канпуре английскому командующему генералу Хьюго Уиллеру с трудом, но все же удалось собрать у себя несколько сотен англичан и организовать круговую оборону. Британцы оказались в осаде вместе с семьями — женами и детьми. У англичан почти не было боеприпасов и провианта, но капитулировать они не собирались. Правитель Канпура пообещал британским военным и их семьям безопасное отступление при условии, что они сдадутся. Выбор у генерала Уиллера был небольшой, и он согласился на это ради детей и женщин. Однако индийцы обманули англичан. Во время посадки офицеров с семьями в лодки — они собирались плыть в Аллахабад — началась стрельба. Индийцы устроили резню, убили всех офицеров и почти всех женщин и детей. Тех, что выжили, на время отправили в тюрьму, а потом зверски убили, когда к городу подходили английские войска. Гарнизон в Лакхнау не знал о судьбе Канпурского гарнизона, тем не менее британский командующий Генри Лоуренс с отрядом численностью 1700 человек решил стоять насмерть. Первые попытки сипаев взять укрепления сорвались, они осадили гарнизон, стали рыть подкопы под стены, продолжали атаковать, после 90 дней боевых действий потери британцев составили больше 1000 человек, но они так и не сдались. Только 18 ноября новый главнокомандующий войсками империи в Индии сэр Колин Кэмпбелл прислал в Лакхнау подкрепление. Город отбили.

Восстание вообще было невероятно жестоким, правда, и подавляли англичане его так же жестоко. Восставшие в захваченных городах вырезали всех европейцев, а не только англичан. Пленных не брали. Раненых не щадили. Скажем, в Дели восставшие захватили и уничтожили все, что как-то ассоциировалось с англичанами: Банк Дели, дома европейцев, находившиеся в окрестностях, военные городки британской армии. Грабили и разрушали церкви. В европейских газетах и журналах сообщали жуткие подробности восстания.

«Статья доктора Феликса Менара

В гостинице, где я живу, остановилась на днях бедная Англичанка, жертва бенгальского возмущения, мистрис Горнстит. Она выбралась из Индии с одним из транспортов вдов и сирот, перевозимых пакетботами по два раза в месяц из Калькутты в Суэс. Прибыв в Соутемптон, она отправилась во Францию искать приюта в семье своего мужа, издавна поселившейся в Турене. Проезжая через Париж, бедная занемогла; к больной позвали меня.

Медики любопытны. Я расспрашивал у моей пациентки о первоначальных причинах болезни, и она рассказала мне ужасную повесть страданий, перенесенных ею в Индии. Нужда, изнеможение, горести — вот чем теперь была больна она: против этих припадков искусство врача бессильно! Я сам страдал, я трепетал в ужасе, слушая разказ об этой долгой пытке. Женщина эта жила счастливо и богато, вместе с мужем, с дочерью и сыном; теперь у ней нет ни мужа, ни детей, ни своего куска хлеба. Сын, двухлетний ребенок, был распят на стене, в присутствии своей матери; дочь, осьмнадцатилетняя девушка, перенесла всевозможные оскорбления от сипаев; труп ее гниет в одном из канпурских колодцев. Отец страдал немного; он убит прежде детей своих пулею в сердце. Жена сама вырыла могилу своему мужу, не желая, чтобы труп его достался в добычу хищным птицам.

Я выпросил у мистрис Горнстит позволение обнародовать эту одиссею слез и крови. Мне трудно было победить в ней нежелание гласности и успокоить ее нерешительность; наконец мне это удалось, и я пишу теперь эти страшные подробности, так сказать, под ее диктовку»[182].

Новости о падении Дели через телеграф быстро распространились по городам Индии. Гражданские чиновники бежали с семьями под защиту гарнизонов. В городе Агре в 260 километрах от Дели в форте спрятались 6 тысяч человек. Для жителей Британии и 20, и 30 лет спустя после восстания эти события оставались примером страшной трагедии и одновременно героизма, предательства и верности долгу. Ведь не зря у сэра Артура Конан Дойля в повести «Знак четырех», действие которой происходит в 1888 году, через 20 лет после подавления восстания, главный антигерой, Джонатан Смолл, вовсе и не такой уж злодей. Он скорее служака-неудачник, которого самого обманули алчные офицеры из охраны тюрьмы. А сокровища, из-за которых он убил сына офицера, достались ему как раз во время сипайского мятежа, как раз в Агре, где спрятались шесть тысяч гражданских европейцев. То есть, когда читаешь рассказ о Шерлоке Холмсе отвлеченно, не зная всей исторической подоплеки, возникает одно ощущение, и совсем иное, когда знаешь историю Британской Индии. И тогда становится ясно, почему к Джонатану Смоллу все относятся с некоторым пониманием и сочувствием. Позволю привести себе изрядный отрывок из «Знака четырех». Попробуйте посмотреть на эту историю глазами англичанина конца 19 века. Уверен, теперь получится. Джонатан Смолл рассказывал о себе, что он служил в пехоте, ему откусил ногу крокодил, он устроился на плантацию, где работал надсмотрщиком. А потом началось восстание сипаев, или, как в оригинале, «бунт», и хозяина плантации убили. Сам Смолл бежал в Агру, где собирались европейцы под защиту английского гарнизона.

«Ночью я был в Агре.

Оказалось, что и там небезопасно. Вся страна гудела, как растревоженный улей. Англичане собирались в небольшие отряды. Они оставались хозяевами только на той земле, которую удерживали силой оружия. На всей остальной земле они были во власти восставших. Это была война миллионов против нескольких сотен. И самое трагическое было то, что нашим противником были наши же отборные войска — пехота, артиллерия и кавалерия. Мы их обучили и вышколили, и теперь они сражались против нас нашим оружием и трубили в горн наши сигналы. В Агре стояли Третий бенгальский стрелковый полк, несколько отрядов сикхов, два эскадрона кавалерии и одна батарея. Когда началось восстание, был сформирован отряд добровольцев из гражданских чиновников и купцов. В этот отряд, несмотря на свою ногу, записался и я. Мы выступили из Агры, чтобы встретиться с противником у Шахтанджа в начале июля, и несколько времени успешно сдерживали их, но скоро у нас кончился порох, и мы вернулись обратно в Агру. Со всех сторон приходили тревожные вести, что было не удивительно: ведь Агра находилась в самом центре мятежа. Лакхнау был более чем в сотне миль на восток, Канпур — почти столько же на юг. Какое направление ни возьми, всюду резня, разорение и гибель.