Трактирщик поднял голову от свитка и добавил:
– Кроме того, победителю в соревновании – бутыль марочного вина в подарок от заведения.
Наемники одобрительно зашумели, всем своим видом выражая согласие отложить нашу поимку и плотно поужинать. Один только длинный заметался от одного к другому, уговаривая их не поддаваться на провокацию и не идти на сделку с врагом. Должно быть, это и был человек графа. Старания бедняги оказались напрасны. Голод, подкрепленный интригой, победил, и переговоры были продолжены.
– А что за соревнование?
– Да вот, мы здесь поспорили с бароном, что никто из вас не сможет меня перепить. Нет у вас твердой закалки, настоящего стержня, стальной хватки (это я, пожалуй, перегнул, хватка-то здесь при чем?).
Наемники возмущенно зашумели. Соглашаться с таким заключением им не хотелось.
– А что будем пить? – наконец отозвался один из них.
– Маэстро, продемонстрируйте образец.
По моему сигналу Норик поставил на поднос бутыль рома и понес к отряду наемников. Наблюдатели с флангов постепенно подтягивались поближе, такое развлечение встречается нечасто. Возможно, мы могли бы проскочить незамеченными через заднюю дверь, пока наемники увлеченно обсуждали наше предложение, но план наш был не таков. Как-то это было бы несолидно, вы не находите?
Ну и глупые же мысли приходят порой людям в голову – они хотели захватить трактирщика в плен. Но сам-то он был там, а все его запасы здесь – у нас. По здравому размышлению наемники от пленения трактирщика отказались. Решили, что у них есть все шансы выиграть пари. Ха. Не для того все это было задумано. Терзаемые сомнениями и голодом наемники несколько минут совещались и вытолкнули вперед парламентера – обсудить условия предлагаемого соревнования.
– Сударь, вы, конечно, человек благородный, и мы нисколько не сомневаемся в ваших способностях. Но все же, что касается рома, здесь мы вне конкуренции.
– «Все же» здесь излишне. Или принимайте условия, или останетесь без ужина. Я, так и быть, предоставлю вам фору. С вашей стороны в соревнованиях могут принять участие десять человек. Надеюсь, что хотя бы один из десяти сможет приблизиться к моим достижениям.
– А не собираетесь ли вы подсыпать нам снотворного?
Ха, снотворное! Да после такого объема рома никакое снотворное не понадобится. Этого я не сказал, ни к чему сбивать спортивный настрой перед соревнованием.
– Еще чего не хватало! Среди нас, благородных людей, такое совсем не принято. А чтобы вы не сомневались, предлагаю вам самим выбрать запечатанные бутылки для соревнования. Любые десять штук из дюжины, а я, так и быть, возьму одну из тех, что останется.
– А куда денется двенадцатая?
– Справедливо. Можете выбрать одиннадцать.
Человек графа вдруг стал подпрыгивать и подавать знаки, привлекая к себе внимание. Ага, что-то они задумали. Немного посовещавшись, наемники огласили новое предложение.
– Мы хотим, чтобы барон тоже принял участие в соревнованиях.
Вот оно в чем дело. Они хотят подождать, пока мы приведем себя в нерабочее состояние неумеренным потреблением рома, и затем взять готовенькими. Вообще-то это был мой план. А раз план мой, то и раздача моя. Стал бы я иначе все это затевать. Но сразу соглашаться нельзя, как бы они чего не заподозрили.
– А с чего бы это барону соревноваться? Он уже поужинал.
Такой простой вопрос поставил наемников в тупик. Какой-то несообразительный люд нанял граф Бухтер. Даже неудобно за него становится. За графа.
– Это наше условие. Иначе мы не будем участвовать в соревновании, – выдали они наконец.
– Ну ладно, условие так условие. Но тогда за ром платите вы.
Человек графа усиленно закивал, условия соревнования были приняты.
Перед входом мы поставили стол, на который шустрый Норик поместил в ряд двенадцать бутылок рома. Представители наемников подходили по одному и выбирали себе бутыли для будущего соревнования. Что там выбирать, спрашивается, они все как сестры-близнецы. Оставшиеся две бутыли Норик откупорил и подал нам с бароном стаканы. Метрах в тридцати от нас поставили второй стол – для наемников. Вы думали, мы подпустим их ближе? Нет уж, пусть участвуют на расстоянии.
По моему знаку Норик подошел и разлил ром для нас с бароном (трактир-то мы арендовали), наемникам пришлось это сделать самостоятельно. Подать пример, что ли? Одним махом я поднес стакан ко рту и опрокинул его. Рамель последовал моему примеру. Норик услужливо подал нам с бароном поднос с бутербродами. Барон с удовольствием взял бутерброд и съел его с большим аппетитом. Со стороны наемников послышались завистливые возгласы. Это они еще не видели моей фишки. Я посмотрел на поднос с бутербродами, сделал рукой отрицательный жест и сказал:
– После первого не закусываю.
Наемники посмотрели на меня с немым восторгом в глазах. А мы еще не дошли до второго стакана. Наполнив свои стаканы, неприятель попытался последовать моему примеру. Двое выбыли сразу, в первом туре соревнования. Эх, слабаки. Еще соревноваться взялись с самим мной. В рядах противостоящей нам команды остались лишь восемь соревнующихся. Ром нанес первый удар по порядкам противника. Это средство будет посильнее колотушки, с ног валит весьма успешно.
Норик разлил ром снова. Мы с бароном дружно опрокинули стаканы. Барон съел второй бутерброд, а я… Как вы догадались? Вот именно.
– После второго тоже не закусываю.
Должно быть, в глазах наемников я выглядел былинным героем. Кашляя и давясь, семеро из них одолели второй тур. Но к началу третьего тура изъявили готовность приступить лишь пятеро. Предложить, что ли, использовать ром в качестве средства массового поражения? На третьем круге выбыли оставшиеся пятеро наемников. А нам с бароном хоть бы что. Разве нам трудно опрокинуть по три пустых стакана? А вы что подумали? Что я пил этот ром? Я пока еще в своем уме. После памятного случая на дне рождения Ритули я вообще стараюсь не употреблять горячительные напитки, очень уж это чревато непредсказуемыми последствиями. Разве что в особо торжественных случаях и совсем по чуть-чуть. И уж, конечно, не семидесятиградусный ром. А как же тогда соревнование, спросите вы? Вы видели когда-нибудь фокусы? А это даже и не фокус, а так – маленькая военная хитрость. Вы думаете, наемники с тридцати метров смогли рассмотреть, куда именно Норик лил ром? Весь фокус в том, что наши стаканы все время оставались пусты. Обман, конечно, как и в любом фокусе. Но, спрашивается, кого мы обманули? Разбойников, которые целым отрядом напали на нас двоих! Что ж, они первыми начали военные действия.
Барон, правда, сомневался.
– И все-таки, Андрей, нехорошо мы поступили, обманув противника на соревнованиях.
– Бросьте, Рамель. Будь на их месте кто-нибудь другой, я бы ни в коем случае не стал так поступать. Соревнования должны проходить честно, – заверил я его.
– Вы успокоили меня, Андрэ, я знал, что вы так скажете. Да, этот поступок в других условиях был бы не слишком благороден.
– Полностью с вами согласен, но сейчас дело обстоит по-другому. Не напои мы их ромом, пришлось бы прорываться с боем. В результате они бы и пострадали. Так что, можно сказать, что мы проявили к противнику милосердие.
Такой неожиданный вывод заставил Рамеля глубоко задуматься.
– Ну, если смотреть под таким углом… – Барон почесал затылок. – Да, милосердие к врагам – это истинно благородный поступок.
В лагере противника тем временем градус веселья постепенно повышался. Сначала наемники горланили песни. Что-то залихватски бравое. Наподобие «йо хо-хо, и бутылка рома». Куда им еще-то рома? Или пели те, кому рома не хватило? Затем проигравшие начали требовать ужин или переигровки. Наконец в лагере наемников завязалась драка. Вот оно, пора. Мы поблагодарили Джастина за то, что присмотрел за конями, а трактирщика за хороший ужин и пообещали при случае заглянуть на обед.