Читать интересную книгу История кавалерии. - Джордж Денисон

Русские неожиданно вышли на линию редутов, захватили их внезапным штурмом, перебив или пленив удерживавших их турок, затем двинулись в направлении Балаклавы. Многочисленная кавалерия, насчитывавшая несколько тысяч конников, прикрывала это движение. Четыре эскадрона направили в сторону Кадыкоя, где их встретил Кэмпбелл с 93-м шотландским полком. В развернутом строю по ним дали залп, но русские отошли, так и не развернувшись для атаки. Таким образом русские конники оказались вынужденными повернуть и отступить обратно на свои линии.

Английские авторы много писали об этом сражении как о большой победе пехоты над кавалерией, но на самом деле произошедшее ничему никого не научило. Участвовавший в этой операции английский офицер кавалерии, известный своей репутацией, прямо сказал автору, что русские эскадроны не имели намерения нападать. Они вели разведку и одновременно демонстрировали свою силу, принуждая союзные войска показать свое расположение. Поэтому, как только 93-й полк показал свою позицию на холме, цель была достигнута и кавалерия отступила.

Как опытный офицер, Кэмпбелл сразу же понял намерения конников и отдал соответствующие распоряжения. Оценив грамотные действия русского командующего, он заметил, повернувшись к своему адъютанту: «Шедуэлл, этот человек знает свое дело».

Вскоре после этого генерал Скарлетт во время передвижения с частью английской тяжелой кавалерийской бригады в Южную долину неожиданно обнаружил крупный отряд русской кавалерии на возвышении на ее фланге, явно двигавшейся сверху на нее.

На некоторое время русская колонна приостановилась, увидев перед собой войска неприятеля. Скарлетт не колебался ни минуты, тотчас перейдя в стремительную атаку на центр колонны противника. Осуществленная на полной скорости атака оказалась успешной, особенно если учесть, что вспомогательные войска русских отодвинулись настолько далеко, что потеряли свое значение резерва силы. Скарлетт сразу же в критический момент был поддержан другими эскадронами его бригады, атаковавшими оба фланга русских конников.

В результате русские вынуждены были отступить, что и проделали успешно и без преследования английской кавалерией. Поведение лорда Кардигана, который с легкой бригадой, находившейся вместе с его командой, оставался праздным зрителем боя, пренебрегая атакой во фланг конников противника, было явной ошибкой и свидетельством гнетущего воздействия рутины и регулярности мирной службы.

Примерно через час или два после этого произошла знаменитая атака «шестисот», она началась из-за неверного понимания приказа на атаку. Соответственно лорд Кардиган вел наступление в течение мили с четвертью (2 км) на открытой местности, где на всем протяжении его конники подвергались перекрестному огню артиллерии и стрелкового оружия с фронта и с обоих флангов.

Атаку осуществили самым доблестным образом, ее участники продемонстрировали высокую храбрость, но все оказалось тщетным. Огонь пушек и ружей почти уничтожил бригаду, из которой вернулись назад только 195 человек.

Само это действо практически ничему не может научить кавалерийского офицера, о нем следует говорить только в связи с той доблестью, с какой английские конники подчинились приказу и устремились в атаку, зная, что идут на верную смерть.

Чтобы прикрыть их отступление, французский 4-й африканский конноегерский полк под командованием генерала д’Аллонвиля осуществил атаку на русскую артиллерию, находившуюся на Федюхиных высотах. Атаку произвели разомкнутым строем и настолько четко, организованно и храбро, что вынудили четыре русские батареи, стрелявшие по английским конникам, сняться со своих позиций.

Как полагают, основные потери легкой бригады были причинены из штуцеров стрелками, засевшими на склонах холмов, окружающих Северную долину. Это был единственный случай использования огнестрельного оружия. В этом же бою впервые в европейской войне применялись револьверы, имевшие смертоносное действие. Многие английские офицеры обзавелись револьверами и весьма успешно использовали их во время атаки «шестисот», особенно при беспорядочном отступлении, которым завершилась атака.

Отметим и другой случай. Покойный ныне полковник 13-го гусарского полка английской армии Дженнингс при Балаклаве был ротмистром (капитаном). Он пробивал себе обратный путь во время отступления к английским линиям, когда под ним была тяжело ранена лошадь и на него сразу же бросились русский офицер и два солдата. Его лошадь настолько ослабла от потери крови, что он не смог использовать свою саблю, однако сумел вытащить револьвер и в течение некоторого времени удерживал всех троих на расстоянии.

Наконец офицер бросился на него с поднятой саблей, однако Дженнингс застрелил его прежде, чем он к нему приблизился. Остальные двое русских не осмелились больше преследовать его, и Дженнингс смог благополучно добраться до своих линий. Упоминаются и другие случаи использования револьвера в похожих ситуациях во время этой войны.

В сражении при Баш-Кадыкляре (Башкадыкларе), произошедшем 19 ноября 1853 года между русской армией под командованием князя Бебутова (до 13 тыс. чел.) и турками под руководством Рейс-Ахмет-паши (37 тыс.), блестящую атаку осуществили драгуны и казаки русской армии против правого фланга турок. Атака оказалась необычайно успешной. Каре турок были прорваны, весь правый фланг и часть центра опрокинуты, захвачены 20 пушек, что и предрешило исход боя.

На русском правом фланге князь Чавчавадзе вместе с 3 дивизионами нижегородских драгун, сотней конной милиции и 4 пушками в течение почти всего сражения сдерживал 5 тысяч башибузуков и курдов, а в конце доблестного боя разбил полк турецкой кавалерии, поддерживаемый 8 пушками и 8 батальонами пехоты. Изгнав все эти войска с поля боя, он отбил у них 2 орудия.

Во время сражения при Кюрюк-Дара 24 июля (5 августа) 1854 года русский Тверской драгунский полк под командованием генерал-майора графа Нирода II и полковника Куколевского под сильным артиллерийским огнем напали с необычайным самообладанием на турецкую батарею. Отбросив конников противника, они захватили батарею и увезли 4 орудия. Тотчас после этого произвели другую атаку нижегородские гусары под руководством князя Чавчавадзе. Они прорвали турецкие каре, один батальон порубили полностью, правда, и сами драгуны понесли тяжелые потери: из 33 офицеров было убито и ранено двадцать три, а также половина нижних чинов. Несмотря на потери, нижегородские драгуны произвели еще одну атаку, отбили 2 пушки (захваченные ранее турками) и захватили еще 4 турецких орудия.

Вскоре после Крымской войны в войне между Великобританией и Персией (Ираном) в 1857 году 3-й бомбейский легкий кавалерийский полк совершил великолепную кавалерийскую атаку на прекрасно построенное и сомкнутое персидское каре из 500 человек, готовых выдержать нападение.

Первым ворвался в каре полковой адъютант Мур. Он повесил свою саблю на темляке на руку и, взяв поводья в обе руки, направил свою лошадь на штыки. Лошадь была убита, но плотное каре было прорвано и уничтожено, сам же Мур даже не был ранен.

Во время Итальянской кампании 1859 года кавалерия не сыграла особенной роли, в основном, как говорилось, по причине сложной местности, покрытой виноградниками, деревьями и пересеченной множеством канав. При Мадженте было предпринято несколько атак небольшими частями всадников с обеих сторон, и успех сопутствовал французам.

При Сольферино как австрийцы, так и французы произвели несколько кавалерийских атак большего объема на равнинах, окружавших Медоле. Сражение шло практически одновременно между соперничавшими частями кавалерии, успеха добивалась то одна, то другая сторона по мере введения резервов, конечный успех склонился в пользу французов. Во время одной из таких атак генерал Дево захватил в плен 600 австрийских пехотинцев, когда африканские конные егеря прорвали одно каре, не успевшее построиться.

Фактически в этой кампании кавалерия не добилась впечатляющих успехов. Казалось, что командиры просто боялись наступать большими массами против частей противника, стремясь избежать неоправданно больших потерь от нарезного оружия, ибо противодействующая кавалерии пехота как раз и была вооружена метким и дальнобойным оружием.

При Монтебелло полковник Морелли, командир пьемонтского Монферратского полка, во главе 22 пьемонтских уланов атаковал каре австрийской пехоты. Они прорвали каре, но 11 уланов были убиты, а все остальные ранены. Полковник Морелли, хотя и смертельно раненный, три раза ходил в атаку.

Нарезное оружие, имевшее большую убойную дальность и точность попадания, породило среди конников нечто вроде паники. Полностью оценив огромное воздействие, производимое новым изобретением на конницу, многие профессиональные конники стали придерживаться мнения, что сфера использования кавалерии во многом сузилась и кавалерийские формирования теперь следует сократить или полностью распустить.