Руэл поднялся ей навстречу и слегка поморщился.
— К сожалению, не только вижу, но и чувствую.
— Мне пришлось проскакать по жаре двадцать пять миль. — Она закрыла за собой дверь. — Если тебе не нравится, я могу вернуться к себе.
— Это легко поправить. — Он прошел через комнату к парчовой занавеске бледно-лиловых и кремовых тонов, что перегораживала помещение. — Тем более что я приготовился и попросил согреть воду. — Он отодвинул занавеску, за которой открылось пространство, казавшееся намного больше из-за зеркал, украшавших стены Там, где кончался ярко-синий с белыми узорами ковер китайской работы, закрывавший дубовый паркет, она увидела неглубокий бассейн, наполненный водой, от которой поднимался легкий пар.
На противоположном конце комнаты стояло широкое ложе, покрытое белым атласным покрывалом и окруженное прозрачной противомоскитной сеткой. Проследив за ее взглядом, Руэл слегка улыбнулся.
— Как удачно, что ты приехала до того, как вода успела остыть.
— Полагаю, что ты собираешься наблюдать за тем, как я буду мыться? — спросила она спокойно.
Странная волна пробежала по его лицу.
— Конечно.
Джейн прошла к бассейну, села на низкий белый атласный пуф с кисточками и принялась снимать ботинки и носки.
— Я так и знала. Ты хочешь, чтобы я чувствовала себя… беззащитной и униженной. — Она встала и начала расстегивать рубашку. — Это твоя конечная цель.
— Хорошо, что ты понимаешь это. Но ты упустила еще одну вещь. Я подумал, что ты должна пережить то, что испытывала твоя мать.
Джейн почувствовала себя так, словно ее с размаху ударили в грудь. Ее пальцы замерли.
— Ты, конечно, понимаешь, что я не стану бить тебя кнутом, издеваться и мучить тебя. Вспомни, когда мы говорили о моем отвращении к змеям, я сказал тебе, что у каждого человека есть то, чего он страшится больше всего. — Он впился в нее глазами. — Ты более всего страшишься быть похожей на свою мать, так ведь?
— Да, — прошептала она онемевшими губами. Ей следовало ожидать, что Руэл будет мстить ей самым изощренным способом. Он угадывает, как больнее задеть ее.
— Ты еще не передумала? — спросил он, глядя ей прямо в лицо.
— Нет, — ответила Джейн, беря себя в руки.
На мгновение ей показалось, что на его лице промелькнуло разочарование, но, должно быть, она ошиблась, потому что в следующую секунду знакомая насмешливая улыбка снова заиграла на его губах.
— Тогда раздевайся. Вода остывает.
— Я хочу, чтобы ты дал мне обещание.
— Какое? — несколько удивился он.
— Когда я уйду отсюда, мы будем квиты. Дай мне обещание, что не станешь приезжать на строительство, за исключением тех случаев, когда твое появление неизбежно и необходимо.
Помедлив мгновение, Руэл отрывисто сказал:
— Пусть будет по-твоему.
— Хорошо. — Остро ощущая на себе его взгляд, Джейн сняла оставшуюся одежду и шагнула к бассейну.
— Подожди. Повернись ко мне.
Джейн замерла и затем медленно повернулась к нему лицом.
Руэл стоял, опершись о кресло, и взгляд его медленно скользил по ее обнаженному телу.
— Ты похудела с тех пор, как уехала из Гленкларена. В одежде это было незаметно.
— При такой напряженной работе в этом нет ничего странного.
Он сжал губы.
— Надеюсь, ты сказала это не для того, чтобы вызвать у меня жалость?..
— Я сама приняла решение приехать сюда. — Она с вызовом смотрела на него. — И я почти победила.
Руэл едва заметно улыбнулся:
— Да. Почти. — Его взгляд стал опускаться все ниже. — Повернись кругом. Только не спеши.
Джейн почувствовала, как горячая волна жара охватила ее, но ей удалось сохранить непроницаемое выражение лица, когда она молча выполнила его команду.
— Несмотря на то, что ты похудела, груди у тебя остались такими же большими и налитыми.
— А теперь я могу сесть в воду? — спросила она резко.
— Еще нет. Повернись ко мне спиной.
Она повернулась и замерла, прикусив нижнюю губу.
— Какие чудесные ягодицы. — Голос Руэла вдруг стал хриплым. — Сожми их и напряги… ты помнишь те картины в вагоне махараджи?
Джейн чувствовала себя как рабыня, которую привели на рынок. Нужно избавиться от него. Он получил, что хотел. Он заставил ее пережить то, чего она избегала всю свою жизнь. Шлюха в палатке Француженки.
— Нет. Не помню. Достаточно?
— Да, — сказал он все таким же хриплым голосом. — Можешь спускаться в бассейн.
Она с облегчением погрузилась в пенистую воду. Не смотреть на него. Думать только о том, что впереди ее ждет свобода. Она выдержит это мучительное испытание и не позволит ему унизить ее. От плавающей на поверхности воды губки распространялся опьяняющий запах жасмина и лимона. Взяв ее, Джейн принялась тереть плечи, смывая дорожную пыль.
— Не так сильно и грубо, — насмешливо попросил Руэл. — Мне не хочется, чтобы ты содрала свою нежную кожу.
Джейн смотрела на разводы пены невидящими глазами.
— Ты будешь разочарован. Твоя месть не удастся.
— Правда? — Его голос раздался уже за ее спиной. — Почему ты так решила?
— Я не собираюсь… — Она запнулась, почувствовав, как его руки коснулись ее волос. Руэл начал расплетать косу. — Я не позволю тебе оскорбить или задеть меня.
— В самом деле? — Его пальцы утонули в ее волосах, разделяя их и распуская по плечам.
До чего же умен этот Руэл. Мягкие шелковистые волосы, рассыпавшиеся по плечам, еще более усиливали ощущение уязвимости. Она облизнула пересохшие губы.
— Пока я ехала сюда, у меня было время все обдумать. Я смогу вынести, сколько понадобится. Думаю, тебе скоро это прискучит, и ты вернешься к своим делам…
— Сможешь? — эхом отозвался он и прошел по краю бассейна.
У Джейн перехватило дыхание. Руэл разделся донага. И стоял перед ней, слегка расставив ноги, демонстрируя, каким образом собирается наказать ее.
Сейчас они соединятся. Он будет двигаться в ней взад и вперед, как это было в вагоне махараджи. И она вновь ощутит себя беспомощной игрушкой в его руках. Но на этот раз он не будет обращаться с ней так бережно, как это было тогда.
— Если слон снова появится, надеюсь, Ли Сунг даст нам знать?
— Что? — Джейн с трудом удалось отвести от него взгляд. — Думаю, что ничего подобного не повторится.
— Данор делает то, что считает нужным… Подними грудь. Я хочу посмотреть, как на ней блестит вода.
Джейн сжала губку.
— Ты сказала, что выполнишь все, что я прикажу, — напомнил он негромко. — Я сдержу свое обещание, ты — свое.
Закрыв глаза, она выпустила из рук губку и, поддерживая грудь ладонями, приподнялась над водой.