научиться управлять. Никто и никогда не устанавливал этих пределов и их не существует. Вот что такое “предел” возможностей? Это не “запрет” и не “ограничение”. Это просто граница, за которую ты пока не можешь выйти по ряду причин. Если ты потренируешься, то “предел” возможностей окажется пройденным, и ты уткнешься в следующий “предел”. Каждый идет от “предела” к “пределу” по пути саморазвития или деградации.
Ты должен научиться понимать, с чем ты имеешь дело. Если ты уперся в “запрет”, то можешь потратить жизнь на попытки его преодолеть, но так и не сможешь этого никогда. Не потому что ты слаб или балбес, а просто потому, что это невозможно. Ты должен чувствовать и понимать, в каком случае ты имеешь дело с “запретом”, который невозможно нарушить, а в каком уперся в “ограничение”, которое нарушить можно, но будут последствия. Ну, и самое простое, ты не должен путать их с “пределами”.
…
Я мерно посапывал сидя на нелепом пластмассовом стульчике в чужом мире, ибо воин никогда не спешит и никогда не опаздывает. Он делает все своевременно и без спешки.
Сейчас на Плато Герано я столкнулся не с “запретом” и не с “ограничением”, а с “пределом”. Значит, я смогу вернуться. Мне нужно всего лишь заснуть и проснуться в своём мире. Не так давно подобное уже проделала моя начальница Юла под моим присмотром. Правда при этом ей не пришлось настраивать своё восприятие на другой мир, да и Светом её обеспечивал я, но это уже нюансы. Здесь задачка посложнее, но очень схожая.
Я сформировал свой фантом в кабинете Ильи Петровича, одновременно накачивая его своим Светом и проваливаясь в бездну сна… Лицо обжигало хлесткими ударами, а рядом кто-то выкрикивал моё имя.
– Сергей, Сергей, – звенело в ушах, а по лицу били снова и снова.
Я бы и рад отозваться, чтобы всё это прекратить, но случился конфуз. Я вернулся, но не весь… Да шучу. Вернулся я целиком, но вот тело пока не отзывалось на мои попытки им управлять. Обиделось, наверное, что с ним так нехорошо поступают, таскают по всяким мирам, да ещё и кости каменюками ломают. Переломы никуда не делись, и я чувствовал просто запредельную боль в груди.
Какой-то баран, зачем-то, попытался сделать мне искусственный массаж сердца, и я услышал, как одно из сломанных ребер с мерзким хлопком рвущейся кожи вылезло наружу.
– Ой, – почти сразу виноватым голосом произнес мужской бас.
– Стёпа, твою мать, – раздался голос Татьяны и какая-то возня.
Видимо нерадивого спасителя кто-то отталкивал от моего тела, а то спасёт меня сам и вся слава ему достанется.
– Да я не сильно придавил. Видимо у него ребра сломаны. – продолжал оправдываться мужской голос.
– Иди лучше Мартышова в пакеты собирай, – гаркнула она.
Степан забубнил, что еще не проведена фотовидеофиксация и трогать его пока нельзя, но голос его уже удалялся.
Моё тело кто-то ощупывал. Надеюсь это женщина, так как ощупывали абсолютно всё тело и, судя по ощущениям, одежды на мне не было.
Затем незнакомый и очень приятный, но серьезный голосок протараторил:
– Множественные переломы ребер, сломана левая ключица, вывих плечевой кости в левом плечевом суставе, ссадины и глубокие порезы грудной клетки, ушиб или вывих левой коленной чашечки, но кости ноги целые. Веки подрагивают в ответ на болевые раздражители. Дыхание учащенное, неглубокое, пульс слабый, нитевидный.
Я услышал, как распахнулась дверь и Татьяна облегченно выдохнула: “А вот и медики”. Теряя сознание, я уловил голоса Анны Петровны и Ильи Петровича, которые отдавали уже неинтересные мне приказы.
Глава 24. Обреченные
Глава 24. Обреченные
Мгла начала обретать полутона и формировать текстуры окружающего меня сновидения. Я лежал голым на наглухо прикрепленной к простенку жесткой кровати, а вокруг из ниоткуда формировались стены, пошарпанный и прикрученный к полу стол, иллюминатор с небольшой шторкой, полностью его закрывающей. Тело немного ломило в груди, но боли не было. Я лежал на боку и ждал пока изображение всего, что меня окружает, станет стабильным. Я в сновиденном мире и это не мой сон. Все объекты имеют собственное свечение, и действует ряд ограничений. Я это понял, попытавшись просунуть руку сквозь кровать и намереваясь телекинезом сдвинуть шторку с иллюминатора. Не получилось. Все мерно покачивалось из стороны в сторону.Осторожно встал и осмотрелся. Крохотное помещение было освещено тусклым светильником на потолке. По столу, в такт покачиваниям, от края до края перекатывался пистолетный патрон. При этом он издавал мерзкий дребезжащий звук. Я подхватил его правой рукой и попробовал превратить в свет и поглотить. Не вышло. Попытался создать на себе одежду и снова потерпел неудачу. Нда. Последнее, что я помнил, это то, что смог перенести своё физическое тело с Плато Герано в кабинет Ильи Петровича, а потом отключился. На периферии сознания пронеслось, что я опять перенёсся в физическом теле ещё куда-то, но я даже не впустил в себя эту мыслишку. Сейчас я сознался в случайной локации, но в какой?!На поломанной вешалке на одиноком гвозде висел морской бушлат и форма матроса. Она была странной, цвета морской волны с черными полосками, создающими странные узоры. А вот рассматривать её я не буду, а то залипну и простою тут до последней капли Света, под гипнотическим влиянием этой ловушки внимания. Во снах много таких ловушек и лучше всего их избегать помогает игнорирование. Какая разница, что там за орнамент и для чего он нужен?!Я оделся и накинул поверх формы бушлат. Под ним оказалась пустая кобура на широком кожаном ремне. Бушлат нараспашку не носят и я, вспоминая фильмы про войну, надел пояс поверх бушлата. Последний штрих – это морская бескозырка, которая упала на пол от качки.Появилась мысль, что надо бы проснуться, но я и её отогнал. Ничего не происходит просто так. Если я здесь, то так нужно. Кому? Да не важно. Я уже давно не задавался этим вопросом. В мире снов ничего не происходит случайно. У каждого события есть смысл даже если ты его и не понимаешь.Закинув пистолетный патронов карман, я дёрнул ручку двери на себя и она открылась. Коридоры были узкими, длинными и абсолютно пустыми. Мерцало тусклое освещение. Я наугад повернул и двинулся по направлению видневшейся неподалёку т-образной развилки. Хотел повернуть направо, и даже успел свернуть, но услышал позади себя звук