Читать интересную книгу 1993. Расстрел «Белого дома» - Александр Островский

Для чего же Б. Н. Ельцину понадобилось искажать реальную картину? А для того, чтобы придать полученной им от М. И. Барсукова информации эффект неожиданности и тем самым скрыть от читателей все то, что происходило между 12.00 и 16.20.

«Сразу же после звонка Барсукова, — пишет Б. Н. Ельцин, — связался со своими помощниками для немедленной подготовки указа о введении чрезвычайного положения в Москве… Позвонил Ерину и Грачеву… Ерин в нескольких словах доложил, как шла организованная толпа на его людей… ДОГОВОРИЛИСЬ, ЧТО ТЕПЕРЬ МИЛИЦИЯ БУДЕТ ДЕЙСТВОВАТЬ РЕШИТЕЛЬНО, ПРИ НЕОБХОДИМОСТИ ПУСКАЯ В ХОД БОЕВОЕ ОРУЖИЕ…Грачев сообщил, что войска в любую минуту готовы прийти на помощь милиции, что ОН УЖЕ ПЕРЕГОВОРИЛ С РЯДОМ КОМАНДУЮЩИХ, КОМАНДИРОВ ПОЛКОВ И ДИВИЗИЙ…Опять созвонился с Барсуковым. Попросил его прислать в Барвиху вертолет. На всякий случай». [Ельцин Б.Н. Записки президента. С 379.]

В приведенных воспоминаниях Б. Н. Ельцина много странного.

Казалось бы, если из доклада М. И. Барсукова он сделал вывод, что «все вооруженные формирования крупными отрядами грозят обрушиться на город», ему следовало распорядиться о немедленном принятии мер, направленных на восстановление блокады Белого дома. Однако он, если верить ему, почему-то ограничился только поручением подготовить указ о введении чрезвычайного положения. Но тогда получается, что обострение ситуации в городе входило в его планы!

Б. Н. Ельцин утверждает, что после разговора с М. И. Барсуковым дал согласие на использование оружия. Между тем имеются сведения, что В. Ф. Ерин отдал подобный приказ еще в 15.00. [Иванов И. Анафема. С. 150, 160]

Совершенно невероятно, чтобы министр внутренних дел решился на такой шаг, не согласовав его с Б. Н. Ельциным. Но тогда следует признать, что В. Ф. Ерин поставил Б. Н. Ельцина в известность об обострении ситуации в городе раньше М. И. Барсукова. Если допустить, что его разговор с экс-президентом занял 5 минут и не менее 10 минут потребовалось для составления приказа о применении оружия, то позвонить Б. Н. Ельцину В. Ф. Ерин должен был не позднее 14.45, то есть до того, как демонстранты подошли к Зубовской площади.

Показательно, что именно в это время, 14.45, в радиоэфире появились сообщения, будто бы сторонники парламента, прорвавшие оцепление на Крымском мосту, используют против милиции оружие и уже есть первые жертвы. [Ройз М. Кровавый пасьянс. С. 213.] Как мы знаем, это не соответствовало действительности, зато позволяло МВД отдать приказ об использовании милицией оружия на поражение.

Из приведенных воспоминаний Б. Н. Ельцина («Грачев сообщил, что войска в любую минуту готовы прийти на помощь милиции», «ОН УЖЕ ПЕРЕГОВОРИЛ С РЯДОМ КОМАНДУЮЩИХ, КОМАНДИРОВ ПОЛКОВ И ДИВИЗИЙ») явствует, что министр обороны тоже начал действовать до звонка М. И. Барсукова.

«Есть закон о ЧП, — свидетельствует П. С. Грачев, — где в ст. 21 говорится, что в исключительных случаях возможно использование армии. Этот исключительный случай наступил 3 октября. В 16 ЧАСОВ НА ОСНОВАНИИ УКАЗА ПРЕЗИДЕНТА мною было принято решение о применении Вооруженных Сил совместно с МВД и МБ. Решение о применении я принимал один час. Мне надо было уточнить, какие войска привести в боеготовность, по каким маршрутам выдвигаться. В 17 часов начал давать указания». [Холодов Д. Октябрь цвета хаки // Московский комсомолец 1993. 8 октября (интервью П. С. Грачева).]

Таким образом, по свидетельству П. С. Грачева, в 17.00, когда возглавляемая А. М. Макашовым автоколонна еще только направилась от Белого дома в Останкино, он отдал распоряжение ввести в Москву воинские части. Причем такое распоряжение он сделал, уже зная об указе Б. Н. Ельцина по поводу введения чрезвычайного положения с 16.00. [Там же; 11 вопросов тому, кто сможет ответить // Новая ежедневная газета. 1993. 13 октября.]

К вопросу об этом указе мы еще вернемся. В данном случае важно то, что к 16.00 Б. Н. Ельцин уже имел тревожную информацию, уже принял решение о необходимости ввода войск и со ссылкой на подписанный им указ дал соответствующее распоряжение министру обороны.

Между тем имеются сведения, что устное распоряжение Б. Н. Ельцина о необходимости ввода войск в столицу П. С. Грачев получил еще в 14.00, когда демонстранты находились на Октябрьской площади и, казалось бы, никто не знал, как события будут развиваться дальше. [Там же.]

В чем именно заключалось это устное распоряжение, мы не знаем. Но, если верить А. В. Коржакову, в середине дня 3 октября Министерству обороны было поручено подготовить конкретные предложения относительно штурма Белого дома. [ «Приказ о расстреле отдал Ельцин» // Завтра 1998. 29 сентября (допрос А. В. Коржакова).]

Получив такое распоряжение, П. С. Грачев сразу же стал связываться со своими подчиненными. По воспоминаниям В. Г. Евневича, 3 октября «после 14 часов» ему на дачу сообщили, что «звонил министр обороны». «Прибыв в штаб», он в 16.00 «связался с министром», который заявил, «что в Москве беспорядки, милиция не справляется, потому что вооруженные группы бродят по Москве… К тому же участились попытки проникнуть в Министерство обороны». [Москва, осень-93 С. 595.]

Как мы знаем, к 16.00 никакие «вооруженные группы» по Москве не бродили и никаких попыток «проникнуть в Министерство обороны» не предпринималось. Это означает, что еще до того, как сторонники парламента пошли на штурм мэрии, уже началось распространение дезинформации об угрожающей ситуации в столице.

И надо же было так случиться, что почти сразу же после разговора В. Г. Евневича с П. С. Грачевым какие-то «двое в гражданском» сделали попытку напасть на штаб Таманской дивизии, но были задержаны. Причем даже через полгода В. Г Евневич «не знал», что это были за лица. [Там же.]

Давая показания Специальной комиссии Государственной думы по импичменту Б. Н. Ельцина, бывший заместитель командующего ВДВ Виктор Андреевич Сорокин сообщил, что 3 октября он получил «срочный вызов» прибыть в штаб ВДВ еще раньше — «около 12 часов», а когда явился «в управление командующего», «там уже находилась колонна 119-го полка на „уралах“ числом 422 человека». [Сборник документов и материалов Специальной комиссии Государственной думы… С. 276.]

В. А. Сорокину было заявлено, что «в районе Генштаба» происходят «бесчинства», поэтому ему необходимо срочно взять его под охрану Когда он с бойцами 119-го полка прибыл на Арбатскую площадь, здесь «было спокойно, тихо, безлюдно», а когда вошел внутрь здания Министерства обороны, там, утверждал В. А. Сорокин, «уже находилась часть… 218-го батальона спецназа». [Сборник документов и материалов Специальной комиссии Государственной думы С. 276.]

Это значит, что не успел Б. Н. Ельцин покинуть Кремль, как стали распространяться слухи о «бесчинствах» на Арбатской площади, и задолго до того как демонстранты двинулись от Октябрьской площади к Белому дому, был отдан приказ об усилении охраны Генштаба и Министерства обороны.

С учетом этого заслуживают проверки сведения, что «бронетехнику стали стягивать к Москве уже ночью 1 октября». [Иванов И. Анафема. С. 176.]

Следует обратить внимание еще на одну деталь. Как отмечается в книге «Эпоха Ельцина», «сотрудники Службы помощников» президента, «члены Президентского совета» и «некоторые сторонники Б. Ельцина» «стали съезжаться» «в Кремль» «К ВТОРОЙ ПОЛОВИНЕ ВОСКРЕСНОГО ДНЯ 3 ОКТЯБРЯ». [Эпоха Ельцина. С 366]

Обращаю внимание: не во второй, а «к второй половине», то есть примерно к 14.00. Если принять во внимание время на вызов и дорогу, то решение об их сборе должно было быть отдано никак не позднее 12.00–13.00, то есть сразу же после отъезда Б. Н. Ельцина из Кремля.

К этому следует добавить, что в 13.00 В. Ф. Ерин, который тоже, казалось бы, не знал, во что выльется митинг на Октябрьской площади, поручил взять его под контроль не начальнику московского ГУВД В. И. Панкратову, как положено по закону, а своему заместителю — генералу В. В. Огородникову[Хинштейн А. Черный октябрь// Московский комсомолец. 1998. 3 октября (интервью В Огородникова).]

И тогда же, около 13.00, когда митингующие только-только собирались на Октябрьской площади, на Калининском проспекте неожиданно для многих было перекрыто движение. [Мухамадиев Р.С. Крушение С. 158]

Еще больший интерес в этом отношении представляют воспоминания бывшего полковника Анатолия Цыганка, который с начала 1992 г. возглавлял штаб Московской народной дружины.

«После ликвидации Комитета по военной реформе при Госсовете СССР… — вспоминает он, — меня прикомандировали к первому заместителю председателя правительства Москвы Эрнесту Бакирову Ему была поставлена задача в кратчайшие сроки создать при правительстве Москвы новое государственно-общественное формирование по аналогии с Московской национальной гвардией (недолго просуществовав, она была расформирована из-за отсутствия нормативной базы). У меня же был опыт создания Российской национальной гвардии. В июле 1992 года было принято распоряжение мэра „О реорганизации деятельности и структуры народных дружин г. Москвы“. 29 сентября распоряжением мэра руководителем был назначен Эрнест Бакиров, а я — начальником штаба. С 9 МАРТА 1993 ГОДА пошло и финансирование. В каждом округе и муниципальном районе были наши штабы. К 3 октября наши структуры уже сложились и были вполне дееспособны». [Цыганок А. Революционная ситуация // Время новостей. 2004. 4 октября.]