видятся, но Коля просил не ревновать его ко льду и пообещал, что после выхода в плей-офф все будет по-прежнему.
Одним январским вечером, накануне своего дня рождения, Николай заехал к Ане на квартиру, пока Феди не было дома. Это был единственный вечер за долгое время, который они смогли провести вместе. Коля сидел на высоком табурете, облокотившись на столешницу, и смотрел на Аню, которая стояла у плиты. Она была одета в мешковатую серую футболку, достающую до колен, и черные лосины, а на голове был завязан небрежный пучок. Почему-то такой домашний образ вызывал улыбку на его лице.
Наверное, Коля хотел, чтобы так было всегда: он и она вместе на их собственной кухне. Однако пока это оставалось далекой мечтой. После похищения они больше не заводили разговор насчет того, чтобы переехать на съемную квартиру. То ли потому, что происходящие события спутали мысли и сбили с толку, то ли потому, что боялись заводить эту тему после того, как Морозов одной лишь фразой заставил их усомниться в искренности чувств. То ли потому, что не хотели торопить события. Поэтому жили они порознь: Николай — в таунхаусе, Аня — у Феди. Но, как могли, заглядывали друг к другу.
— Готово! — радостно воскликнула Аня, развернувшись лицом к Коле. В руках она держала тарелку. — Макароны с сыром.
Услышав название блюда, Николай прикрыл рот ладонью. Так он скрывал усмешку, сорвавшуюся с уст.
— Эй, — наигранно обидчивым тоном сказала Костенко, поставив тарелку на стол и ткнув его пальцем в плечо. — На этот раз все вышло прилично!
Коля поднял руки вверх в знак капитуляции, оценив блюдо и согласившись с Аней. В сознании всплыл забавный момент, когда он узнал, что его девушка совсем не умеет готовить. Момент, когда под тяжестью навалившихся событий, они стойко держались, сохранив отношения.
Сумерки давным-давно легли на город. Небо уже обволокло темное полотно с россыпью ярких звезд. Ночи в декабре становились холодными, отчего ладони зябли, лицо щипало от мороза. Спасали только посиделки у камина под махровым пледом и горячий шоколад. Магия позднего вечера ознаменовалось снегопадом, хаотично распространившемуся по столице. Снег хлопьями кружил в морозном зимнем воздухе и приносил счастье. Счастье тем, кто без забот ожидал Рождество и Новый год. Но не тем, кто больше месяца пытался справиться с главным врагом.
Николай, сняв зимнее пальто, упал на диван и прикрыл веки. Судебный процесс с Морозовым вымотал его так, как не изнуряли хоккейные тренировки. Когда Вадима забирали в участок, он и представить себе не мог, что разбирательства отнимут столько времени и сил. Показания Ани, конечно, сыграли весомую роль, повлиявшую на срок заключения. Однако похищение и попытка убийства не стали главными атрибутами ареста.
Александр Юрьевич, как бизнесмен с акульей хваткой, не мог позволить себе, чтобы после выхода из тюрьмы его конкурент купался в деньгах. Он настоял на расследовании и уличил Морозова в экономических преступлениях: финансовые махинации, оффшорные счета. Литвинов-старший добился того, чтобы «Стройнижвет» выставили на торги, и инвестировал в компанию. В итоге НИС-групп превратилась в холдинг, а строительный проект перешел в руки Александра Юрьевича.
— Ты, наверное, голоден, — тихим голосом отозвалась Аня, подойдя к дивану и обвив шею Коли руками.
— Есть немного. После последнего заседания суда пришлось ехать сразу на тренировку.
— Тогда я останусь сегодня у тебя, — предложила Костенко, прикусив нижнюю губу. — Приготовлю тебе что-нибудь.
Николай натянуто улыбнулся и повернул голову в ее сторону. Он правда вымотался, и сил на длительные разговоры действительно не было. С судебным процессом у них в принципе не было времени поговорить о них самих.
— Ты хоть готовила когда-либо?
— Нет, — она отрицательно мотнула головой. — Но неужели ты думаешь, что я не справлюсь с обычными макаронами? — Аня с вызовом уставилась на Колю.
— Тогда кухня в твоем распоряжении, — Николай поцеловал ее запястье и задержал руку на нем.
Такое легкое и нежное прикосновение подействовало как успокоительное. Как огромная доза успокоительного. Ощущение Ани рядом снимало скопившееся во всем теле напряжение и тоску на душе. Все-таки Морозов глубоко ошибался насчет ее чувств: они были во главе всего. Даже воцарившееся на короткое мгновение безмолвие отдавалось теплом. Отпустив ее руку, Николай призадумался, не заметив, как Аня ушла на кухню.
Кухня пустовала: в такой час экономка была в своей комнате и готовилась ко сну. Костенко, скрепив пальцы в замок на животе, изучающе расхаживала вперед-назад, предполагая, где бы Екатерина Андреевна хранила бакалею. Глаза разбегались от множества подвесных и напольных шкафчиков. Живот заурчал от голода, потому Аня решила не гадать, а открывать дверцы кухонных тумб и активно искать макароны. Шаг за шагом, дверца за дверцей — и высокий пластиковый контейнер с серебристой крышкой оказался у нее в руках.
Крутя перед собой тару с макаронами, Аня со вздохом прошептала:
— Надеюсь, я с вами справлюсь.
За спиной послышался приятный мужской голос.
— Что ты сказала? — Николай положил руку на талию и развернул ее к себе. Их взгляды пересеклись, и тело прошиб электрический ток.
— Я… — кажется, Аня вовсе не ожидала, что ее застанут с поличным. — Тебе показалось, — она вынырнула из объятий и направилась к плите.
Найдя кастрюлю и заполнив ее водой, она потянулась к контейнеру с макаронами. Николай, стоявший у окна, упершись в него спиной, издал смешок, словно уличил ее в крошечном обмане. Потому предупредил:
— Сначала вода должна закипеть, Принцесса. Только потом стоит закидывать в кастрюлю макароны.
Аня, оценив его молниеносным взглядом, поставила контейнер на тумбу возле плиты и выдала:
— Я знаю, Мистер Серьезность. Просто…
— Задумалась? — пошутил он.
— Именно, — Аня зажгла конфорку и сложила руки на груди.
— Соль, — напомнил Коля, снова улыбнувшись.
— Мистер Серьезность, если бы вы не смотрели на меня так, то я бы не терялась на чужой кухне! — воскликнула Костенко и потянулась за солонкой. Щеки запылали алым от стыда. Она ведь действительно никогда не готовила. В Нижнем Новгороде это делала служанка, а здесь — Федя.
— Молчу, — он сцепил указательный и большой пальцы, сымитировав, будто бы застегивает замок у рта.
Через несколько минут вода закипела: большие пузыри лопались в накаленной кастрюле и немного выплескивались на плиту. Сделав важный вид, Аня открыла контейнер и высыпала в емкость макароны, перемешав их металлической ложкой с длинной рукояткой.
— Вот видишь, я справилась. Осталось натереть сыр! — Костенко по-детски высунула кончик языка, передразнивая Колю, и пошла в сторону холодильника.
Она думала, что ее мучения в готовке окончены. Даже попросила Николая не вмешиваться, потому что она — гуру по варке макарон. Но пока