— Почему вы не пошли с этим к нам? — задал я самый очевидный вопрос. Нет, я понимаю, когда была маленькая; маленькому ребёнку могли и не поверить. Но позже?
— Не знаю, — тяжело вздохнула она. — Правда, не знаю. Мне вообще не приходило в голову, что об этом можно рассказать. Только когда эта тварь сдохла, я сама вдруг задумалась: а почему? Может, я дура или тоже трусиха; наследственность дрянная, — Гайда горько усмехнулась. — А, может, это его магия. Ему хотелось, чтобы я знала, но молчала.
— Он… развлекался один? — уточнил я.
Нет, всё-таки Амар-ай-Шрус заслуживал куда более тяжёлого наказания. Одна надежда, что в мешке Караванщика ему воздастся за всё с лихвой.
Кстати, надо уточнить, а он ли это был? Или тут, как со смертью Тай-ай-Арселя, возможны варианты? Благо, теперь я знаю, кто это может сделать, и ему будет непринципиально, один труп проверять, или два. Кстати, не опоздать бы к его визиту…
— В тех случаях, когда я его видела, да, — она повела плечами. — Но мне кажется, порой у него бывали гости. Да и не факт, что сам он ни к кому не ходил и ни в каких массовых оргиях не участвовал, — Гайда устало и цинично усмехнулась.
— А с кем-нибудь из коллег он был особенно дружен? Или вообще с кем-нибудь?
— Сложно сказать, — вновь медленно и неуверенно пожала плечами девушка. — Так, чтобы прямо друзья, вроде бы и не было никого… Он даже с кровниками своими не общался, разве что с Маарифом Идар-ай-Алем. Только того, мне кажется, тяготило это общение. Говоря прямо, Юнус за ним бегал как собачонка и чуть ноги не целовал. Выглядело довольно жалко.
— Это довольно странно. Мне он показался вполне самодостаточным и уверенным в себе человеком, — задумчиво протянул я.
— Он всем таким казался, — Гайда вновь скривила губы в усмешке. — Люди часто дома показывают себя с той стороны, с которой их никто не видит. К тому же, он ведь был Иллюзионистом. А при общении с Идар-ай-Алем в приватной обстановке маска с него порой слетала. Точнее, слегка приподнималась; но если хорошо его знать, можно было заметить сквозящее из-под неё подлинное отношение. А я хорошо его знала. Я наблюдала за ним неотрывно, потому что боялась, что рано или поздно меня ждёт то же, что происходило с матерью. Но он почему-то меня не трогал. Наверное, ему хватало моего страха. Что касается Маарифа, — она встряхнулась, с усилием отгоняя тяжёлые воспоминания. — Я сейчас об этом думаю, и вот что мне кажется; а не был ли Юнус не просто восхищён им? Очень может быть, что он был влюблён. Может быть, того именно это и раздражало, потому что я видела, как Идар-ай-Аль иногда брезгливо морщился.
Мог ли Амар-ай-Шрус в дополнение к садистским наклонностям иметь предрасположенность и к этому извращению? В общем-то, совсем не удивлюсь. Этот штрих вполне подходил к нелицеприятному портрету подлинной натуры Иллюзиониста.
Но как же я не люблю этих магов… Такая благообразная наружность, и настолько гнилое нутро!
— А кого вы ещё знаете из его кровников?
— Мерт-ай-Таллер, он тоже у нас преподаёт. И тоже кажется вполне благообразным, — она вновь брезгливо скривилась. — Остальных не вспомню; у нас дома они бывали редко и ничего не преподавали. Вот об этом попробуйте спросить маму. Только, пожалуйста, не рассказывайте ей ничего, ладно? Она сегодня как будто воскресла, — вымученно улыбнулась девушка.
— И не собирался, — я качнул головой. — Когда и куда вы планируете уезжать?
— Мы ещё не решили, куда. Хотим продать всё это и посмотреть мир, — она развела руками. — Наверное, через несколько дней.
— Я понимаю, что это не моё дело, но я настоятельно рекомендую вам зайти в гости к Тахиру Хмер-ай-Морану. Мне кажется, вам не помешает его помощь. Поверьте, я очень хорошо знаю, о чём говорю, — я не удержался от усмешки.
— Боюсь, на услуги Великого Целителя мы потратиться не можем, — хмыкнула она, ничуть не обидевшись.
— Я не думаю, что он возьмёт с вас деньги.
— Я подумаю об этом, — медленно кивнула девушка, явно не вполне доверяя моим словам. Надо будет поговорить о ней с Тахиром; что-то мне подсказывает, ей его помощь нужна не меньше, чем Лейле.
При воспоминании о магистре Шаль-ай-Грас на сердце ощутимо потеплело. И это было приятное ощущение.
Прочие кровники Амар-ай-Шруса хоть и были вполне состоявшимися магами, но к верхушке Дома Иллюзий не имели никакого отношения. Но фамилии я на всякий случай переписал, и даже поставил себе целью опросить их. Можно будет нагрузить Халима, если он хоть немного разобрался с послужным списком Зарай-ай-Зимара.
Оставался всё тот же Идар-ай-Аль… и снова Пирлан.
Пока ехал в Дом Иллюзий с целью нанесения визита очередному Владыке, так и эдак тасовал факты. И не мог отделаться от мысли, что мой кровник не может быть не замешан. Это было низко, даже почти подло, но мысль грызла меня изнутри очень больно и интенсивно.
С Лейлой всё было понятно: она не оказалась втянута в интриги Дома потому, что старательно от него бежала. Но мог ли Пир остаться в стороне? Он хорошо знал всех этих людей, он вращался в их среде. Его отец тоже был одним из Владык, и, кстати, наверняка хорошо знал всех Владык нынешних. Да, он мой кровник, и я не чувствую в нём фальши. Но так ли он похож на мальчишку, с которым мы в далёком босоногом детстве жили по соседству и играли в разбойников? Мог ли он измениться за те годы, которые я отдал войне?
Остаться в стороне мог. Но мог ли ничего не знать? Ничего не видеть, не слышать, не подозревать…
Он говорил о Лейле, что заподозрил совершённое над ней насилие. Но заподозрил ли, или знал совершенно точно, кто, как и когда это сделал? Тот Пир, которого я знал, непременно докопался бы до истины. Он не мог, подозревая такое мерзкое преступление, закрыть на него глаза. Не выяснил — значит, не пытался. Уж он бы мог и к царю пойти, не испугался бы. Не пошёл. Не хотел верить? Боялся?
Он не Владыка и изображает из себя простого учителя, но очень близок к верхушке Дома Иллюзий. Владыки всегда на виду у того же царя. А он?
Или это проклюнулась паранойя, и я просто наговариваю на хорошего человека? Ведь чисто теоретически он действительно может быть тем самым немного рассеянным и добрым человеком, каким я его знаю. Он, в конце концов, мог просто побояться разочароваться в коллегах. Ведь Лейла — простая посторонняя девчонка, а Амар-ай-Шрус — любимый наставник.
Так и не придя ни к какому конкретному выводу, я доехал до Дома Иллюзий.
— Говорите быстрее, подполковник, у меня мало времени, — с порога начал высокий темноглазый брюнет, входя в уже знакомую мне комнату ожидания.
— Магистр Маариф Идар-ай-Аль?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});