только закончите. Вы уверены, что не хотите взять помощников? Нет, я не сомневаюсь в ваших боевых способностях, но…
— Я уверен.
Достав из ножен свой меч, я провел рукой по его лезвию, блестевшему в свете тусклых ламп полигона.
— Ты еще не заржавел без дела?
Несколько зомби кособоко заковыляли в мою сторону — должно быть, те самые бракованные образцы. Остальные безвольно стояли на месте и просто смотрели на меня пустыми глазами. Кхалдун-Кнеф говорил, что у зомби нет сознания и все их действия — лишь рефлексы, оставшиеся от прежней личности. Но в том, как они отшатывались от моего меча, как инстинктивно поднимали руки, пытаясь закрыться от его острого, как бритва, лезвия — было что-то невыносимо настоящее, что-то очень живое. Убивать такого слабого противника — как-будто убивать беспомощных детей. Но я упрямо, не чувствуя боли в мышцах, задавив все эмоции, без устали махал мечом, стараясь не просто убить, а искрошить, чуть ли не стереть в порошок то, что Зэм называл «образцами». Я хотел, чтобы эти измученные тела больше никогда не познали на себе магию некромантов. Пусть при жизни эти люди или эльфы были моими врагами, смерть никогда не выбирает себе сторону — у тех, кого она забрала, уже нет ни врагов, ни союзников. Мертвые должны быть упокоены. Никто, даже лигийцы не заслуживают такого чудовищного конца.
Я не помнил, сколько прошло времени, не помнил, как приблизился к вольеру с зомби-губителем. Даже то, как он выглядел, плохо сохранилось в моей памяти. Кхалдун-Кнеф уверял, что понадобится целая группа, чтобы его убить. Наверное, перед этим ученые тоже будут «определять степень его живучести»… Как я в одиночку убил зомби-губителя я тоже плохо запомнил.
Дверь полигона распахнулась сразу, как только я в нее постучал.
— Я уже начал было волноваться. Возникли какие-то пробле… — начал Кхалдун-Кнеф, но увидев меня, отшатнулся, оборвав себя на полуслове.
— Боюсь, что там не оказалось удачных образцов, — хрипло сказал я.
— Как? Вы что… Вы… Вы убили всех?! — Зэм забежал внутрь, в ужасе схватившись за голову.
Я не стал ждать, когда он осмотрит весь полигон и удостоверится, что ни одного ожившего зомби там не осталось. По пути на улицу мне попадались другие сотрудники «НекроИнкубатора», но наверное на моем лице было что-то такое, что заставляло их пятиться от меня назад. А может их пугало то, что я забыл вложить почерневший от грязи меч в ножны, и его кончик с жутким лязгом волочился по полу, оставляя на нем длинную царапину. Меня даже никто не остановил на КПП. Так я и шел — грязный, с безумным взглядом, темным лицом и оружием наголо. Лишь только мой дрейк ничуть не испугался. Завидев меня, он расправил широкие крылья, потянулся и мягко пошел навстречу. Я уткнулся горячим лбом в его костлявую шею и прошептал:
— Пошли отсюда, Старик.
Глава 17. Термитка
Возле памятника защитникам Хадагана было все также тихо и безмятежно. Территорию вокруг явно кто-то прибирал — она выглядела очень ухоженной, но никаких смотрителей рядом я так и не увидел. Старик не без азарта охотился на каких-то мелких степных грызунов, старательно разгребая когтями земляные норки, и периодически подходил ко мне, чтобы ткнуться носом в мое плечо и напомнить о себе. Где-то на задворках сознания копошились мысли о том, что мое выступление в «НекроИнкубаторе» еще больно мне аукнется, и что уже начало смеркаться и надо бы поскорее возвращаться в казармы, чтобы меня вдобавок ко всему не обвинили в дезертирстве. Но здесь, у подножия гигантского мемориала, все это казалось неважным, и я, не вполне отдавая отчет своим действиям, продолжал старательно полировать меч до зеркального блеска, как будто от этого зависела моя жизнь.
Шаги за спиной я услышал, но не потрудился обернуться и посмотреть, кто явился по мою душу.
— Покурить хочешь? — раздалось над моим ухом.
— Нет.
— Зря.
Орел достал свою трубку и уселся рядом. Не спеша закурил. Я продолжал молча полировать меч. Мы сидели так несколько минут, прежде чем он произнес:
— Ну, рассказывай.
— Что?
— Что считаешь нужным.
— Значит, ничего.
— Брось, Ник. На твое лицо будто орк наступил. А Лиза говорит, что от тебя по всей округе негатив, от которого у нее кожа стареет и цвет лица портится.
Я обернулся, ожидая увидеть остальных, но Кузьма был один.
— Они вернулись в казармы, темнеет уже, — ответил он на незаданный вопрос. — Нам и так будет трудно объяснить, где мы шатались целый день.
— Значит, вы еще не в курсе…
— А должны? Мы были в «НекроИнкубаторе», но там ребята, похоже, не особо разговорчивые. Только сказали, что ты выполнил поручение и давно уехал, но в казармы ты так и не вернулся, и мы пошли тебя искать.
— Как нашли?
— Так говорю же, Лиза нашла. Понятия не имею, как она это делает.
— Наверное, я тоже громко думаю.
Мы снова замолчали. Я продолжал полировать клинок, а Орел все так же курил, думая о чем-то своем.
— Значит не расскажешь, — в конце концов сказал он и, выпустив последнее облачко дыма, вытряхнул из трубки пепел. — Тогда давай возвращаться. Ты, может, и избранный, но от взыскания тебя это не спасет. А меня тем более.
Я убрал меч и поднялся на ноги. Сразу среагировавший Старик с готовностью подошел ко мне, подставляя спину, но мне не хотелось ехать верхом, я взял его за поводья и неспешно побрел к дороге.
— Мы были на окраине Игша, — сказал Кузьма, просто чтобы нарушить молчание. — Там растут кораллы, представляешь?! Прямо на краю пустыни… Причуда природы.
— Здесь рядом Мертвое море.
— Угу. Надо как-нибудь совершить экскурсию по его дну. Если верить легендам, там всегда много сокровищ.
— Вряд ли они валяются прямо под ногами. А до пещеры Одиона вы добрались?
— Да, — кивнул Орел, обрадованный, что я отвлекся от своих мыслей и проявил интерес. — Мы нашли там саркофаг Зэм.
— Хм… странно. Пустой?
— Нет, там мумия внутри! И крышка приоткрыта.
Я остановился. Старик покорно встал рядом, зато лютоволк Кузьмы, недовольный тем, что вместо быстрого бега его заставили медленно тащиться рядом с хозяином, громко зафыркал