Поэтому он снова шёл по инерции тянущих его событий, покорно и даже чуть посмеиваясь через силу — над собой, себя же уговаривая: "Да ладно, через часок всё закончится. Мы ещё посмотрим, кто кого".
И лишь когда садились в машину Виктории, приведённую Денисом от гаражей, он увидел Митьку, и сердце стукнуло в тревоге: "Ох, не надо бы… Пацан же…"
Из всей компании только Митька выглядел среднестатистическим пацаном, которого родители отправили в магазин за продуктами: по последней моде лохматые внизу джинсы, кроссовки, синяя футболка с белым номером — вызывающим "тринадцать" — и продуктовый пакет, в который Всеслав накидал всю мелочь, не вошедшую в его сумку.
А сумку волхв нашёл шикарную. Не он, конечно, а Митька разыскал — старую пляжную. Мама её сшила и ходила летом на Волгу. Сумка холщовая, вместительная, на длинной ручке. Увидев её, Всеслав пришёл в неистовый восторг. Повесил он сумку — не на плечо, а перекинув ручку-петлю через голову — набок, и со спины стал упорно походить на хиппи-автостопщика или на странника-богомольца из фильмов о старине, чему немало способствовали, естественно, и ремешок в волосах, и просторная рубаха, и льняные штаны. Последние взяли из шкафа Вадимова отца — он надевал штаны во время последнего ремонта в квартире. Всеслава не смутила краска на мятых коленках.
Крест на белой футболке Дениса, одолженной у Вадима (рубашку Дениса выбросили после трёх попыток "простирнуть" от сажи), виден отчётливо, откуда ни посмотри. Освещение тоже не играло роли: темно ли, светло ли — всегда белый фон и чёткие очертания предмета на нём. Объяснить сей феномен никто не мог, но с недавнего времени Вадим чувствовал, что бросает в трепет один лишь взгляд на крест Дениса. "В общем-то так и должно быть, — решил он, — если вспомнить все кино- и литературные мифы. А я, как мутант, должен только смиренно приветствовать предмет обладающий силой".
— Как вы собираетесь сесть?
Чёрный Кир с Викторией на руках оглядывал собравшихся у машины.
— Я-то за рулём, — сказал Денис. — У тебя будут какие-то предложения?
— Было бы неплохо, если бы Вадим сел с Викторией — той стороной, где у него… — Кирилл запнулся и виновато улыбнулся Вадиму, не умея назвать бронированную лапу словом помягче.
— Я понял. А зачем?
— Виктория мёрзнет. А эта сторона у тебя пышет, как печка.
Вадим потрогал твёрдый панцирь. Чёрный Кир говорил правду. Жар от брони еле стерпим.
— Хорошо. Я сяду сзади.
— Только не совсем в середину, — заторопился Митька, — а то мы с Ниро не уместимся.
"Вариант красавицы и чудовища", — несколько оторопело раздумывал Вадим, осторожно и даже с опаской придерживая девушку. Он предугадывал, что бронированная рука скоро затечёт, ведь он боялся полностью расслабить её — не придавить бы Викторию. С другой стороны к нему привалился Митька, на чьих коленях животом пристроился Ниро, задом упираясь в дверцу.
— Выезжайте на дорогу, — сказал Чёрный Кир, — мы с Андреем вас поведём, а за нами вся наша шабла… Не оставлять же ребят…
"Нет, не так. Вариант красавицы и чудовища, с последующим превращением чудовища в монстра. Хоть слова — синонимы, монстр мне кажется безобразнее чудовища…"
— Вадим…
Он поднял голову.
В салон машины через окошко заглядывал Чёрный Кир.
— Не переживай ты так. Что ни делается, всё делается к лучшему.
И выпрямился, пошёл мимо.
Что-то странное в его голосе. Впечатление осталось, что Кирилл не утешает, а предупреждает, намекает. На что? Может, он знает нечто такое, что поможет?.. Глупо цепляться за надежды, основанные лишь на странностях интонации.
Кажется, Митька ничего не слышал: как вмялся щекой в плечо брата, так сразу и засопел. Устал за лень. И двое впереди если и слышали, то промолчали.
И странная защищённость чувствовалась в тесной пещерке машины. Успокаивал ли гул мотора, почти неслышный, успокаивала ли прохлада кондиционера, который Виктория забыла выключить… Вадим улучил момент, когда Славка негромко объяснял Денису, откуда удобнее выехать, и медленно, стараясь двигаться незаметно, переложил в пакет Митьки части Кубка.
Машина неспешно проехала мимо дома и слегка качнулась на выбоине при выезде на трассу. Здесь уже ждали боевики с Чёрным Киром во главе.
Кирилл подъехал к окну Дениса повторить:
— Мы с Андреем впереди, ребята сзади.
Андрей сидел на своём мотоцикле, чуть ссутулившись, и курил. Поглядывавший в окно, Вадим невольно улыбнулся: чёрная майка, чёрные спортивные штаны — и на бёдрах пояс с которого свешивается меч. "Смешение эпох, смешенье лиц. И время перепутанных страниц. И тьму пророчит ворон на погосте, незваного к ночи встречая гостя, и догорают веси, города; не умолкая, бьют колокола…" Оказалось, он ещё не избавился от привычки облекать момент-картинку в ритмико-рифмованную форму — короче, в стихи. Но подписал строчками эту картинку и тут же забыл мелькнувшие слова. Как во сне приснились.
Машина снова тронулась, и только теперь Вадим восстановил картинку, чтобы уже не удивляться Андрею, а увидеть другое: Андрей спокоен, а вот Чёрный Кир явно нервничает. О чём они успели поговорить? Из-за чего повздорили?
Маленький мир, в котором Вадим плавился от жары, наконец получил объяснение: Вадим не простыл — чужеродная плоть пожирала его тело. Объяснение он не придумал. Никакая логика не могла привести к такому выводу. Интуиция. Он просто знал
Думать вообще не хотелось. И, как всегда в таких случаях, мысли лезли целой толпой. Обо всём сразу. Одна, самая примитивная, глушила все остальные: "Что-то ещё около часу — и всё закончится. Для всех. И в первую очередь для меня".
Он честно пытался отвлечься. Смотрел на Митьку, вспоминал безмятежные деньки начала июня; встречался взглядом с Ниро и видел раннее, ещё тёмное, без намёка на солнце утро; старался расположить поудобнее мутирующую руку и размышлял, каково будет Виктории с Чёрным Киром: у них разница и в летах, и в положении, и во взглядах, не говоря уже о разнице интеллектуальной. Но мягкое тело девушки, которое он чувствовал через броню, вновь переводило мысли на настоящее — на ту же проклятую лапу и на то, что произойдёт в недалёком будущем.
— Никак не разберу, куда он нас ведёт, — тихо сказал Всеслав.
Тёмная улица за окном машины выглядела иначе, чем днём, но Вадим узнал проспект, начало которого пробегал вечером.
К рынку Чёрный Кир не повернул, и Вадим вдруг понял, где их конечный пункт назначения.
— На стадион, — сипло сказал он и откашлялся. — Кирилл ведёт нас на университетский стадион.
Покусывая губу, Всеслав смотрел некоторое время на Вадима, потом отвернулся.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});