– С чего вдруг такое великодушие?
– Это свадебный подарок сэра Ральфа невесте. Леди Сетон согласилась выйти за него только при условии, что он отпустит вас троих на свободу.
Джеймс на мгновение закрыл глаза. Он получил еще один удар – слабее прежних и нанесенный любящей рукой, но от этого не менее болезненный.
– Понимаю. Прощайте, сэр. – Он хотел пойти вслед за сэром Джоном и Маргарет, но рыцарь его неожиданно остановил.
– Будьте осторожны, Линдсей, – предупредил он. Нахмурившись, Джеймс обернулся. – В лесу засада: сэр Ральф загодя послал туда своих людей с приказом убить всех троих. Это его подарок вам.
– С какой стати вы, англичанин, решили мне помочь? – пристально взглянул на него Джеймс.
Бородач пожал плечами:
– Ваша возлюбленная, леди Сетон, прелестна. Я не хочу, чтобы она плакала, получив известие о вашей гибели.
– С чего вы взяли, что она моя возлюбленная?
– Я прочел это в ее глазах в первый же день, как она появилась в Уайлдшоу. А потом и в ваших.
Джеймс отвел взгляд.
– И все-таки почему вы решили меня предупредить? – повторил он. – Не похоже, чтобы такой закаленный в боях воин, как вы, пошел на риск только из симпатии к даме, пусть и такой прекрасной, как леди Сетон.
Англичанин ухмыльнулся, звякнув цепями, которые держал в руках.
– Я долгие годы слушал восторженные рассказы о вашей смелости и военном искусстве, – ответил он.
– Те времена давно прошли, – пожал плечами Линдсей. – Теперь в меня мало кто верит.
– Ошибаетесь, многие верят, хотя вы даже не подозреваете об их поддержке, – рыцарь посмотрел ему прямо в глаза. – Я был с сэром Ральфом при аресте Уоллеса и видел, что натворили мой сюзерен и его единомышленник Ментейт со своими людьми. И что сделали вы. Ваши отвага и самоотверженность, сэр, открыли мне глаза: я понял, что на самом деле значит быть человеком чести.
У Джеймса дрогнуло сердце, он почувствовал, что у него появился еще один преданный друг.
– Продолжайте, – попросил он тихо, словно боясь спугнуть это ощущение.
– Если б вы знали, как меня мучает совесть за то, что мы сделали тогда с Уоллесом… – вздохнул англичанин, окидывая печальным взглядом холмы. – Словом, я хочу, чтобы вы поняли, Линдсей: вы пользуетесь гораздо большим уважением и доверием, чем предполагаете. Вас уважают даже многие из нас, английских солдат. Мы знаем правду о том, что случилось в ту роковую ночь, когда арестовали Уоллеса, – он посмотрел на Джеймса серьезными темно-карими глазами, – и сожалеем о том, что случилось с ним и с вами. Нам также претят предательство и несправедливость.
– Как вас зовут, сэр? – взволнованно спросил Линдсей.
– Гэвин из Авенила, что в Нортумберленде.
– Сэр Гэвин… – задумчиво повторил Джеймс, и в его глазах мелькнул веселый огонек. – Господи, ну конечно! Она уже тогда знала, что это имя будет иметь для нас особое значение… – пробормотал он и улыбнулся: – Рад с вами познакомиться, сэр Гэвин. Спасибо за помощь! Если когда-нибудь разуверитесь в своем короле и его политике в Шотландии, добро пожаловать к нам, в Эттрикский лес.
– Благодарю, – кивнул англичанин. – Вам наверняка будет интересно узнать еще одно: сэр Ральф намеревается завтра утром выехать с женой в Карлайл на аудиенцию к королю Эдуарду. Они поедут через лес. Может быть, вы захотите попрощаться со своей возлюбленной…
– Может быть… – протянул помрачневший Джеймс.
Со словами: «Это вам скоро пригодится» – английский рыцарь вытащил из-за пояса кинжал и воткнул его в землю у ног шотландского горца.
– Спасибо еще раз, я в большом долгу перед вами, – ответил Джеймс. Заткнув кинжал за пояс, он кивнул новому другу и начал спускаться по травянистому склону холма вслед за сэром Джоном и Маргарет.
Без кандалов идти стало намного легче, но тяжесть утраты, давившая на сердце, была так велика, что Линдсей даже не оглянулся на прощанье на родные стены, боясь, что оно не выдержит, разорвется.
– Твоя птица, тетушка, здорово раздобрела, скоро, поди, и летать не сможет, – хихикнул Джеймс. Поддерживая голову обеими руками, он лежал на полу перед ярко горевшим очагом и разглядывал леди Рагнел, которая, поблескивая в полумраке серебряной лапой, сидела на спинке хозяйкиного стула и неодобрительно косилась на гостей царственным кроваво-красным глазом.
– Она толстеет потому, что я ее перекармливаю, – вздохнула Элис. – А делаю я это для того, чтобы Рагнел меня не бросила. Хватит пить, мой мальчик, ты уже совсем пьян.
– Нет, – пробормотал он и, отхлебнув рейнского вина из кожаной фляжки, добавил: – Еще нет.
Она ответила ему негодующим взглядом. Джеймс удивленно поднял брови и сделал еще глоток. Молча прося поддержки, Элис по очереди оглядела всех собравшихся в комнате четверых товарищей Джеймса, а также Юстаса, Джона Сетона и Маргарет, которая уютно устроилась на полу у ног тетушки. В полутемной, тесной для такого количества гостей комнате повисло неловкое молчание.
– Ну, и что нам с ним делать? – не выдержала Элис.
– Лучше всего оставить его в покое, миссис Кроуфорд, – проворчал Патрик. – Разве вы не видите? У него разбито сердце.
– Пусть пьет, если душа горит, – поддакнул Генри Вуд. – Я бы тоже напился на его месте, хоть мне и странно видеть Джейми таким, ведь он никогда не был склонен к пьянству.
– После всех испытаний, что свалились на него сегодня, Линдсея можно понять, – подал голос Джон Сетон. – Когда в лесу на нас напали солдаты, он дрался, как лев, один против семерых. Ему здорово досталось, но он стоял на смерть. Хорошо, что вы, ребята, оказались поблизости, не то лежать бы нам бездыханными на лесной тропинке в четверти мили от ворот Уайлдшоу. Да еще эта злосчастная свадьба, устроенная подлецом Ральфом… Пусть пьет, бедняга, я тоже выпью за компанию…
Сэр Юстас и Джорди дружно закивали головами, соглашаясь с Сетоном. Линдсей же, не обращая ни на кого внимания, продолжал прикладываться к фляжке. Сначала у него и в мыслях не было напиваться, но чем больше он слушал своих друзей, тем больше эта мысль ему нравилась.
– Вместо того чтобы оплакивать свою любовь, заливая горе вином, – язвительно заметила Маргарет, – ты мог бы ее спасти.
– Как ты себе это представляешь? – оторвавшись от фляги, мрачно спросил Линдсей.
Хмельное зелье не приносило ему спасительного забвения: боль, отчаяние, ярость терзали его с той же силой, что и раньше. Ах, как ему хотелось верить в любовь Исабель, но он не мог, ведь в конечном счете она выбрала Ральфа…
– Исабель от меня отказалась, – опять отхлебнув вина, продолжал он. – Ее венчание с Лесли – бесспорное тому доказательство.
– А по мне, так оно как раз ничего не доказывает, – возразила Маргарет. – Не распускай нюни, а пойди и спроси у нее самой.