гордо стояло Боевое знамя части, и заметил, что задняя стенка деформирована и слегка отгибалась, и если её чуть отжать штыком, то туда могла пролезть ладонь.
«Вот прохиндеи! Ах, жульё! Точно, спёрли! Конечно, какой ещё ремонт ордена? Явно украли немцам на продажу! А крайнего, того кого командиры назначат главным виноватым, наверняка снимут с должности и досрочно отправят в Союз», — мелькали мысли в голове Громобоева.
Крайним быть не хотелось. Наоборот, хотелось ещё немного пожить за рубежом, продолжить чуток поразлагаться в сытой и размеренной жизни. Если пропажа замечена и о ней знают несколько человек, то нужно, конечно же, срочно докладывать.
С тяжелым сердцем Эдик снял трубку и набрал номер квартиры начальника штаба. Подполковник Фетисов вначале тоже не понял о чём речь.
— Какой такой орден?
— Или «Кутузова» или «Богдана Хмельницкого»! Точно не понятно, плохо видно.
— Капитан, ты не пьян? Не шутишь?
— Никак нет, трезв! Какие могут быть шутки в отношении боевых орденов, товарищ подполковник?
— Голову с тебя сниму, капитан! Приду и оторву собственными руками! Ах, вы мерзавцы!
Громобоев обиделся и громко возразил в ответ:
— А я причём? Я только заступаю на дежурство…
Подполковник грязно выругался, бросил трубку. В ухо мерзко пиликнули прерывистые гудки зуммера. Эдуард аккуратно положил трубку на рычаг и посмотрел на предшественника: тот продолжал молча нервно курить у открытого настежь окна, усевшись на вытертом сотнями офицерских задниц, дубовом деревянном подоконнике. Время от времени из его глотки вырывалась серия витиеватых ругательств. Спустя пару минут, в штаб ворвался запыхавшийся Фетисов, одетый в спортивный костюм и в домашних тапочках.
— Показывайте, негодяи! Живо ведите к знамени!
Возле поста номер один продолжали уныло топтаться два солдата и два сержанта. Пост этот был теперь — не поймёшь ещё под охраной или уже нет, одни не хотели принимать, вторые не желали более стоять, ведь пора сменяться и на ужин. Начальник штаба сломал большую сургучовую печать, вскрыл пирамиду, вынул кумачовое гвардейское знамя, с силой взмахнул им, во всю ширь разворачивая полотнище. На плотной бархатной материи действительно тускло поблёскивало лишь два ордена.
— …!!! — ругнулся Фетисов. — И верно, нет ордена «Кутузова» второй степени…
— Что нам делать? Принимать пост? — спросил Щеглов с надеждой на то, что в караул нынче заступать не придётся.
— Чёрт побери! Конечно, принимать, но указав в ведомости недостатки. А с этими охламонами сейчас будем разбираться…
— Как написать в постовой ведомости? Утрата ордена со знамени?
— Придурок! Не вздумай ничего такого идиотского накарябать! Ты с ума сошёл?
— А как тогда? Какой текст написать? Уточните…
Начальник штаба замялся, напрягся, зажмурился и промямлил:
— Ну, как-нибудь иначе, нейтральнее: типа нарушен пластиковый корпус и отсутствуют детали на знамени. Ступайте в караулку и ждите, мы сейчас с командиром полка что-нибудь придумаем…
Подполковник Фетисов снял телефонную трубку, набрал номер командира и, вытирая обильный пот со лба носовым платочком, дрожащим голосом доложил. В трубке некоторое время была тишина, потом раздалась длительная тирада матов, которую слышно было даже на расстоянии.
Полковник Бунчук мигом примчался в штаб и тоже не по форме: в трико и в шлёпанцах, и от него слегка пахло спиртным, видимо оторвали от вкусного ужина с горячительными напитками. Командир замер возле Боевого знамени в задумчивом напряжении. Помимо примчавшегося командира штаб постепенно стал наполняться старшими офицерами: поспешили прибыть зам. командира, замполит, майор-особист, секретарь парткома, комбат Перепутенко, начальник артиллерии и командир дивизиона… Все топтались в холле в сторонке, нервно курили и помалкивали. Растерянные офицеры даже не перешёптывались.
— Дежурный! Почему курят в штабе? Чего столпились и галдите как вороны? А ну марш все на улицу! — заорал командир. Офицеры, испуганно вжав головы в плечи, торопливо потянулись к выходу. — Когда этот орден видели в последний раз? — строго спросил Бунчук начальника штаба полка.
— Надо посмотреть по записям, по постовым ведомостям, — ответил Фетисов. — Думаю, он пропал не раньше девятого мая. Точно! На девятое мая знамя выносили на торжественное построение…
Командир полка и заместители закрылись в кабинете и продолжили громко обсуждать создавшуюся щекотливую ситуацию. Действительно, как быть? Что будет за утрату? Какое наказание и кому? Понятно, что ничего хорошего за это не будет, но что именно будет плохого? Известно, что при утрате знамени — часть расформировывается! А если утрачен лишь орден? Не лишат ведь почётных наименований: «Гвардейский! Черниговский, Краснознамённый, орденов „Кутузова“ и „Богдана Хмельницкого“». Ведь ордена «Богдана Хмельницкого» и «Боевого Красного знамени» по-прежнему в наличии и пока ещё не похищены… И хотя жить гвардейскому в прошлом боевому и заслуженному полку оставалось меньше трёх месяцев, но знамя-то придётся скоро передавать: дела в архив, знамя в музей или тоже в архив на вечное хранение. Как можно сдать Боевое знамя полка без одного ордена? Никак!
— Чёрт! И ведь орден довольно таки редкий! Ладно бы «Красного знамени», этих орденов много… а где найти «Кутузова»? — стонал Фетисов. — Награда полководческая, давали крупным военачальникам от комполка и выше…
Замполит полка метался из угла в угол и истерично бормотал:
— За что! Ну, за что? Почему это произошло именно со мной? Ведь я только получил назначение в политотдел дивизии… Почему это случилось именно со мной!..
— Не хнычь как баба, утри сопли, — оборвал его командир. — Времени у нас мало, но надо что-то предпринять. Кто крайний — тот пусть и выкручивается! Майор Симоненко! А ну, подь сюды!
Замполит артиллерийского дивизиона затушил примерно десятую выкуренную сигарету о подошву сапога и понуро поплёлся на зов.
— Прошляпили боевую святыню! Мерзавцы! — сердито бросил ему обвинение в лицо командир. — Хорошо хоть само знамя не просрали!
— Вы же знаете, это не мы. Танкисты просто первыми забили тревогу…
Полковник хмуро сопел, потел, лицо его побагровело, и он поморщился как от зубной боли.
— Знать бы кто этот негодяй, удушил бы собственными руками выродка! Ну, да что теперь болтать! Стонами и причитаниями горю не поможешь. Значит так, если не хочешь досрочно отправиться домой, должен добыть орден! Не знаю где и не знаю как… Достань: купи, укради… Езжай в Союз, шустри, но чтоб через десять дней орден был! Начальник штаба выпишет тебе из реестра номер этого ордена, надо будет, перебить номер найденного на номер нашего.
Майор Симоненко стоял с окаменевшим лицом, затем он медленно, словно робот, приложил руку к козырьку фуражки и вышел прочь.
Вскоре артиллеристы командировали в Одессу самого ушлого взводного-одессита, который взялся выполнить задачу. Этот старший лейтенант обошёл скупки, в комиссионки, сборища коллекционеров — орден стоил дорого. Тогда он заказал знакомому гравёру-еврею копию ордена