у стены, устроились Краш, Юджин и Ив. А впереди всех стояла моя любимая троица: Грэг, Крис и Крайт. Все воины — обнажённые до пояса, коленопреклонённые.
Как же они выросли! Статные, красивые, исполненные скрытой, не выпирающей напоказ мощи. Умелые бойцы, опасные противники, верные слуги. Мои хищники. И они смотрели с восторгом и благоговением, впервые наблюдая свою госпожу при всех регалиях. Кресло материализовалось за спиной, и я плавно опустилась в его уютные объятья. Неспешно обвела молодых мужчин внимательным взглядом. Хороши.
— Пришло время исполниться обещанному. Скоро знаки на ваших телах наполнятся красками, скоро начнётся ваше полноценное служение. А пока… Поднимитесь и покажите мне, чему научились за эти годы. Покажите, что достойны моего выбора.
И они показали. Текучие движения сильных тел, извивающихся в боевом танце, стремительное мелькание стали, бесследно поглощаемые магические атаки Юджина… Парные поединки, двое на двое, тройка на тройку. Только с Крашем сражались всей пятёркой во главе с командиром. И ведь умудрялись продержаться достаточно долго против заметно прибавившего в мастерстве демона!
Последними выступали те, кто по праву занимал ведущее место. По таланту, по авторитету, по силе. Грэг с лёгкостью последовательно справился с двумя тройками противников, использовав неожиданные приёмы — явно опять придумал что-то новое. Крайт исполнил прекрасный и завораживающий танец с парными мечами в поединке с Крисом — демонстрировать свои основные таланты ему не было нужды, да и незачем портить торжество болью и пытками.
Два часа я наслаждалась великолепным зрелищем — воины постарались растянуть удовольствие своей госпожи. А когда всё-таки закончили и вновь выстроились, замерев в поклоне, я несколько раз хлопнула в ладони.
— Что ж, вы доказали, что стали хорошими воинами. Великолепными. Осталось последнее испытание — вашей верности… веры, — они не поднимали голов, но волна удивления и без того красноречива. — Веры в своё служение, в меня.
Поднялась с кресла и сделала шаг к тут же материализовавшемуся высокому столику с широкой чашей. Рядом с чашей лежала печать, в точности повторяющая знак, вплавленный моей силой в кожу воинов ещё в их далёком детстве. Только контур обозначался не выпуклыми бороздками, а рядом очень мелких, но острых и тонких игл. Повинуясь моему желанию, в чаше появилось совсем небольшое количество жидкости — обычной воды. Не она будет главным компонентом предстоящего ритуала, это лишь для объёма да для уменьшения воздействия моей крови. Пусть тела воинов гораздо выносливее, чем у сородичей, но и для них божественная мощь — слишком тяжёлая ноша.
План ритуала продумала уже давно. Даже одной капли крови на всех воинов будет много, но я быстро поняла, куда направить лишние силы. Так что, прокалывая палец и ожидая, пока медленно набухающая капля сорвётся в чашу, задавала будущему катализатору нужные свойства. Первые три воина, которым выпадет честь принять полную печать, получат примерно пятую часть всей мощи, что несёт эта маленькая частичка моей крови. И ровно половина её пойдёт на возможность самостоятельно перемещаться меж мирами.
Остальным такого дара не достанется, но у них и задачи другие. Кровь закрепит окончательно возможности тел (теперь шестеро воинов не просто смогут сражаться с материальным демоном, но и, не очень напрягаясь, победить его), позволит остановить внешнее старение настолько, насколько это вообще возможно, то есть почти до самой смерти, которая теперь тоже для них отодвинется. Не слишком сильно — смертные по сути своей не готовы к бессмертию, хоть и многие мечтают о нём, но для такого нужен особый склад разума, и его крепость, что уж скрывать. Двести лет жизненного срока (за исключением первой тройки: те будут жить, пока сами не устанут и не придут с просьбой отпустить), с сохранением почти на всём его протяжении физической и умственной активности, думаю, вполне достаточно.
Тёмно-красная переливающаяся капля упала в воду, ставшую на мгновение чёрной, но почти сразу на тёмном фоне проявились белые разводы. Единство противоположностей, неспособных полноценно существовать одна без другой. Символ игры, когда-то давно начатой Первоосновами.
— Ритуал прост. Каждый, кого я назову, выходит вперёд, произносит слова клятвы и получает печать служения. Всё. Итак… Грэг.
Один из тройки лучших. В какой-то мере — самый лучший из выросших воинов. Не слишком высокий, темноволосый и темноглазый, он гибкой змеёй скользнул ко мне, останавливаясь на расстоянии вытянутой руки и опускаясь на колено. Чуть суженные и вытянутые к вискам глаза смотрели открыто и спокойно.
— Клянусь быть верным моей Госпоже. До последнего вздоха, до последнего стука сердца, до последней мысли. Клянусь почитать, клянусь нести её волю, клянусь подчиняться во всём и всегда…
Клятву они разрабатывали сами. Я лишь обозначила ключевые моменты, должные там присутствовать, но в остальном… Мне понравилось. Мальчики предусмотрели всё, в то же время сумев удержаться от излишнего затягивания. Так что через полминуты Грэг уже замолчал, с ожиданием глядя на меня. Улыбнулась и окунула концы игл в полосчатую жидкость, а потом легонько толкнула печать в сторону воина.
Чтоб не заморачиваться с сопоставлением рисунков, просто превратила печать в артефакт, и теперь он плавно подлетел к груди Грэга, сам провернулся, совмещая рисунки, и только потом вонзился иглами в кожу. Воин чуть поморщился и задышал немного чаще. Конечно, мелкие иголки не могли причинить натренированному телу хоть сколько-нибудь сильную боль, но вот принятие возможностей, что несла моя кровь… На краткий миг глаза молодого мужчины закатились, его тряхнуло в судороге, и артефакт разорвал контакт с кожей, возвращаясь ко мне.
Грэг глубоко вздохнул, приложил руку к сердцу — а значит, и к моему знаку — и низко поклонился. Потом встал, развернулся к соратникам и гордо выпрямился, демонстрируя печать: чёрная и белая изогнутые капли с точками противоположного цвета в центре каждой сияли, ограниченные чёрной же полоской. Всё же чуть большее количество Тьмы во мне диктовало свои условия.
От молодых воинов пришла волна восхищения и желания — скорее, скорее тоже получить возможность, вот так же гордо продемонстрировать остальным знак своей верности.
— Крайт.
Пятьдесят один человек… Не так и мало, но когда пришла очередь последней пятёрки, прошло всего два с половиной часа. Предателей я закономерно оставила напоследок: зачем омрачать праздник остальным? Эти двое уже начали нервничать, но всё ещё не могли поверить, что им что-то грозит.