Читать интересную книгу Общая теория доминант - Денис Белохвостов

—Молодец напарник. Здорово ты его. А теперь давай на свое место. Ты теперь свободный. Поздравляю.

—Берк, — прошептал Алеша, — я боюсь что я сейчас встать не смогу. Сил нет.

—Это все нервы, — ответил Берк, не обращая внимания, что Алеша назвал его сокращенным именем, — сейчас закрой глаза, успокойся, минуты тебе хватит и иди.

Алеша по совету Берка закрыл глаза, посидел так немного, потом открыл их и спокойно пересел за свою парту. Девочка на него даже не посмотрела, только отрешенно раскладывала краски в одном ей известном порядке.

В класс вошла учительница рисования и все начали рассаживаться по партам.

—Я тут Эдика Герашова встретила в коридоре, что случилось? У него все лицо в краске, — спросила она, — здесь что, драка была?

—Он ее на себя случайно пролил, — ответил кто-то из задних рядов. Учительница ничего не ответила и только тяжело вздохнула. Разбираться в обстоятельствах этого дела она не хотела. Алеша сидел за столом и смотрел на чистый лист альбома перед собой. «Ну слава богу, пронесло, — подумал Алеша, — родителей не вызовут, а собственно что я боюсь, хоть бы и вызвали. Главное, я за нее заступился!».

—Как тебя зовут? — тихо спросил он девочку, не поворачивая головы.

—Аня, — так же тихо ответила она. Больше Алеша решил ничего не спрашивать. И вообще пока не разговаривать. «Вот если бы она со мной заговорила. Но нет, я ведь и сел с ней, потому, что она не будет лезть ко мне. Почувствовал, что не будет. Не будет цепляться. Не достанет пустой болтовней. Я ей наверняка нравлюсь, не могу не нравиться, я же доминанта. Но она не начнет досаждать мне. Надо же, я вроде впервые сам начинаю влюбляться в девчонку», — подумал он. На сердце стало весело и свободно. Алеше показалось, что он нашел то место, которой давно искал. Этот класс, эту парту. Даже этот урок, который он обычно не любил. Сказать, что Алеша не любил рисование, это ничего не сказать. Он его ненавидел. Рисовать у него не получалось с раннего детства. Так получилось, что этого таланта ему совсем не дали. Вечно вместо рисунков получались какие-то каракули и Алешу за это постоянно ругали учительницы рисования. Вот всех школах. Они не понимали, что одни умеют рисовать и им это легко дается, а другие нет. Здесь ситуация обстояла точно так же. Алеша старался изо всех сил, но все равно ничего, кроме ужасной мазни, не выходило. По нескольким замечаниям этойучительницы рисования, Ирины Павловны, Алеша понял, что двойки ему не миновать. Это было обидно. Алеша всегда хорошо учился. В основном на пятерки и четверки. «Ну и хрен с ней, — зло подумал он, — пусть подавиться, жалко только мать расстроится. Ничего, я ей объясню, что стал теперь свободнее и как это классно». Задание на уроке было на первый взгляд несложным — нарисовать что-нибудь из того, что им больше всего запомнилось летом. Может для других и не сложным, но только не для Алеши. По той простой причине, что нарисовать вообще что-либо для него было большой проблемой. Но задание надо было выполнять и Алеша решил нарисовать какой-нибудь загородный пейзаж. Что-нибудь полегче: небо, лес и озеро. Конечно в упрощенном варианте. Но все равно ничего не выходило. К концу урока перед Алешей лежал альбомный лист с разноцветными пятнами.

—Дай, — чуть слышно раздалось справа. Алеша понял, что это говорит Аня, хотя она даже головы не повернула. Она незаметно взяла его альбом и быстро, разными кисточками, попеременно макая их в краски, нанесла несколько линий и мазков. Потом так же быстро и незаметно вернула альбом Алеша. Он посмотрел и даже открыл рот от удивления. «Как так? — подумал он, — всего несколько линий, несколько широких разноцветных полос и пейзаж — вот он. Прям передо мной. Все есть: и лесное озеро и лес вдалеке, идаже видно, что небо вечернее». Тут к нему как раз подошла Ирина Павловна.

—Ну Константинов, как у тебя дела? — спросила она со скучающим видом. Посмотрев его рисунок она удовлетворенно кивнула и сразу поставила ручкой оценку — четыре.

—А говорил, что не получается, Константинов! Стараться надо, работать, а не лениться. Вот тогда и будет все получатся, — прокомментировала она оценку. Когда учительница отошла к другому ряду, Алеша наклонился к Ане и прошептал:

—Спасибо.

Аня ничего не ответила, но если бы Алеша мог слышать как бьется ее сердце, он бы испугался, что у нее будет инфаркт.

—Берковский! Ну это совсем никуда не годиться! Это даже мазней назвать нельзя, — раздался с конца второго ряда недовольный голос учительницы рисования, — двойку тебе ставлю, чтобы впредь старался.

И поставила на рисунке Берка двойку. У Берка на языке вертелось:«Ну и подавись ей, все равно меня здесь скоро не будет!», но он промолчал, решив не хамить. Лишний скандал ему был здесь совсем не нужен. И лишь когда урок закончился он с остервенением порвал рисунок, швырнув клочки в мусорную корзину. Они с Алешей направились в раздевалку.

—Нет, ну она что, совсем дура? Не понимает что некоторые не умеют рисовать? — возмущался Берк, энергично жестикулируя руками.

—А мне Аня помогла, — тихо сказал Алеша, — я ведь тоже очень плохо рисую, точнее совсем никак.

—Какая Аня? — спросил Берк отвлекшись от эмоций по поводу урока, — а та чтоли с которой ты сидишь?

—Да, она буквально несколько штрихов нанесла и все — рисунок готов. Она наверно художница, — восхищенно рассказывал Алеша, надевая куртку. Тут он сунул руку в карман за носовым платком и разом помрачнел.

—Что случилось? — озабоченно спросил Берк.

—Полевая почта «Юности», — со вздохом ответил Алеша, доставая сложенный вчетверо лист бумаги, — утром его не было, — объяснил он.

—Так разверни и прочитай, — посоветовал Берк.

—А я и так знаю что там написано, — печально ответил Алеша и протянул ему листок, — хочешь на спор скажу?

И не дожидаясь согласия Берка начал цитировать: «Алеша, ты мне очень нравишься и я тебя люблю. Ты мне понравился с первого взгляда. И подпись».

—Вообще-то читать чужие письма нехорошо, — произнес Берк, — но если уж ты сам разрешаешь…

Он развернул письмо и пробежал глазами текст и удивленно хмыкнул:

—Да, почти угадал. И что теперь?

—Не знаю, — грустно ответил Алеша, в его голосе послышалась прежняя безнадежность, — все начинает повторяться. Снова все повторяется! Что мне делать, Берк?

—Не называй меня Берком, — строго ответил он, — я для тебя Дима, или Димка, но не Берк. Что касается того, как поступать дальше, то все это надо прекратить одним махом. Про «гордиев узел» слышал? Вот и скажешь им кто ты. Не сейчас конечно, а после операции.

Алеша помрачнел еще больше:

—Дим, ты что говоришь?! — Алеша даже не возмутился, а ужаснулся, — меня же тогда на части разорвут. А желтая пресса? О ней ты забыл? Если кто из ребят позвонит в одну из этих газет? Мне тогда вообще пиздец наступит.

—А это зависит от того как ты себя поведешь, — ответил Берк, — извини, что напоминаю, но два дня назад ты вообще сидел на таблетках. А о желтой прессе не волнуйся, в крайнем случае нашему куратору пожалуешься, он их быстро приструнит. Так что с запиской делать будешь?

—Будем считать, что я ее не получал, — ответил Алеша, он взял ее у Берка, сложил и положил обратно в карман куртки. Они вышли из школы и направились к дому. По дороге Алеша выкинул записку в мусорный контейнер. После этого ему стало намного свободнее и лучше. Ему показалось, что одиночество, безнадега и транквилизаторы остались где-то там, далеко в прошлом и их вообще надо забыть как страшный сон. Неожиданно Берк почувствовал слабый удар исходивший от часов. Это было сигналом тревоги, его вызывал Макс. Значит что-то случилось. Тревожно оглядываясь он, сделав вид, что хочет послушать плеер, отстегнул его от пояса, надел наушники, открыл панель на другой стороне и нажал кнопку соединения. Постороннему наблюдателю могло показаться, что мальчик просто решил послушать плеер и готовиться вставить в него диск.

—Берк, за вами хвост. Только не оглядывайся, — раздался в наушниках голос Макса.

—Расстояние? — коротко спросил Берк.

—Идет в двадцати метрах от вас. Девочка. На вид лет одинадцать-двенадцать. Не доминанта, мы проверили. Да это видно и без сканирования, — взволновано сообщил Макс. Берк оглянулся. Так и есть, это была Аня.

—Отбой тревоги, — Берк сам не заметил как стал отвечать тихо и по деловому, — объект опасности не представляет, повторяю — опасности не представляет.

—Тебя понял, — сообщил Макс, — конец связи.

—Подтверждаю, — Берк снял наушники и захлопнул заднюю крышку плеера. Алеша тоже оглянулся и остановился. Он понял содержание разговора. Аня, увидев, что они смотрят на нее, тут же свернула в сторону и по другойтропинке побежала прочь.

—И что? — спросил Берк смотря ей вслед, — она теперь так каждый день за нами ходить будет? Это надо прекратить. Дорога от школы до дома — самое опасное место, поэтому лучше бы она за нами не шла. Если начнется перестрелка, могут и убить.