и удивлённо моргнула. Только что была в кабине флая, а уже в космосе. Металлические переборки, узкая кровать, зеркало, панель лучевой очистки и спрятанный в стене санузел, обозначенный стандартным значком, — классический интерьер недорогих звездолётов.
Браслета на руке не было.
В голову полезли всякие ужасы из новостей и обрывков разговоров родителей. Последние пугали даже больше. Стараясь не паниковать, ещё раз огляделась по сторонам и подошла к двери, нажала идентификатор — заблокировано.
Кто меня выкрал и зачем, я не представляла, но искренне надеялась, что это не по работе, пыток я точно не перенесу. И не пираты! Пусть лучше будет выкуп.
В кино похитители заявлялись сразу после пробуждения главной героини и я не могла отделаться от мысли, что так и будет, потому старалась вести себя независимо и не дрожать от испуга. Однако время шло, а никто не появлялся в проёме двери.
Противно пискнуло, и я испуганно вздрогнула, не понимая, откуда идёт звук, если дверь по–прежнему недвижима. Часть стены трансформировалась в небольшой столик, на который спустя пару мгновений кухонный лифт доставил нехитрую снедь — рыбный суп, салат, тушёное мясо, овощи, компот и яблоко.
«Голодом морить не собираются — уже хорошо».
Живот сводило от страха, есть я не могла и не хотела, только выпила компот и забрала яблоко, после чего, закутавшись поплотнее в серое колючее одеяло, пахнувшее дезинфектантом, вновь уселась на кровать.
Я не знала, день или ночь, заперта я здесь до прибытия в пункт назначения или стоит ожидать очередной сюрприз, потому приняла решение не нервничать без необходимости. На данный момент у меня слишком мало информации, чтобы её анализировать.
Успокоиться, даже владея всеми необходимыми техниками и знаниями, оказалось не так просто. Я пыталась медитировать, но достигнуть гармонии не удалось. В какой–то момент рассердилась на себя и… заснула.
Похоже, меня будут держать под снотворным газом, если я не выработаю график сна и бодрствования. Возможно, это свидетельствует в мою пользу. Всё–таки берегут моё здоровье.
«Чтобы подороже продать», — шепнула паника.
День проходил за днём, а единственным посетителем каюты оставался маленький робот–пылесос, урчащий во время работы. Похитители так и не объявились. Несмотря на разъедающий душу страх я держалась достойно и регулярно себя за это хвалила.
Я не привыкла сидеть без дела, потому делала зарядку, тренировалась дважды в день и прокручивала в голове различные гипотезы, кто и зачем меня похитил. Дамир учил разбирать любую ситуацию хладнокровно, и сейчас я осваивала эту науку со всем энтузиазмом, потому что паниковать не было ни сил, ни желания. Такой подход оказался продуктивным и, когда в очередной раз я проснулась в незнакомой обстановке, не испугалась, как это было впервые. Прислушалась к ощущениям, я ведь пси, в конце концов, а не простой человек, рассмотрела окружающую среду и поняла, что всё не так плохо.
Роскошная, непривычная человеческому взгляду обстановка завораживала. Безумное сочетание ярких сочных цветов, причудливая расстановка мебели, удивительных форм лампы и предметы декора — всё выглядело необычно, но невероятно гармонично и стильно.
— Открыть окно, — приказала машинально, не успев усомниться, что опция мне доступна, а воздух незнакомой планеты пригоден для дыхания.
Вишнёвые шторы беззвучно спрятались в стене, вторя начавшему открываться мгновением раньше окну, и я совершенно неприлично открыла рот.
Метранг!
Подбежала к окну, высунулась по пояс, разглядывая далёкую, закрытую для большинства людей красно–оранжевую планету. Потрясающе красивую!
Я находилась то ли в большом доме, то ли в небольшом отеле, который располагался ни много ни мало в огромной кирпично–красной скале, и могла любоваться бескрайней пустыней, которая в лучах заходящего рыжего солнца казалась сейчас тёмно–розовой и волшебной.
— Красота, — выдохнула я, не в силах оторвать взгляд от стремительно исчезающего за горизонтом светила.
— Я знал, что тебе понравится эта планета. Поражает, не правда ли?
Замерла. Одна из моих гипотез о похищении оказалась верной и, к сожалению, далеко не самой предпочтительной. Генрих предупреждал меня о том, что этот человек способен решительно на всё.
— Таня? — Мужчина подошёл ближе.
— Стоять! Не приближайся ко мне!
— Таня, девочка, о чём ты, дорогая моя? Тебе совершенно нечего бояться, я пригласил тебя в гости не со злым умыслом.
Хорошенькое приглашение!
— Стой там, где стоишь, и не вздумай подходить ко мне, — проговорила требовательно и строго.
Облачённый в чёрное мужчина зло сузил глаза, но улыбнулся очаровательно и мило, и от этого несоответствия я покрылась гусиной кожей.
Жуть какая.
Он неспешно прошёл к ярко–жёлтому дивану, картинно подтянул брючины, уселся, по–хозяйски откинувшись на спинку, и щелчком пальцев вызвал робота–официанта. Тот появился вслед за высоким столиком с древними, как мир, колёсиками вместо привычной гравиподушки. Я даже моргнула пару раз, чтобы поверить своим глазам.
Стол с двумя бокалами и фруктами разместили между мной и Жан–Жаком, однако небольшое препятствие не создавало иллюзию защищённости. Я прекрасно отдавала себе отчёт, что нахожусь в компании хищника. Нецивилизованного, дикого, возможно, немного безумного. Ведь кто ещё, как не безумец, рискнёт выкрасть из сердца Объединённых Миров дочь одного из членов Совета?
Краем глаза отметила потрясающий воображение кислотно–голубой цвет напитка в бокалах и то, как органично он вписывался в интерьер, в отличие от черной кляксы, замаравшей диван.
— Знаешь, Таня, — проговорил Жан–Жак, поднимая бокал. Он выждал эффектную паузу, лишь затем сделал глоток, зажмурился от удовольствия и продолжил: — Я думал, ты более сдержанная. В свете о тебе говорили, как о холодной и недоступной, а я что вижу? Сделай я ещё шаг и ты бы орала, что выпрыгнешь из окна. Для справки, кстати, там силовое поле, далеко не улетишь. И никуда не денешься. Мы полностью отрезаны от цивилизации.
Какое неизящное предупреждение.
Однако его слова, манера, с которой он их произнёс, отчего–то показались невероятно знакомыми. Я напрягла память и едва не ахнула от удивления.
«Не зря мама пеняла, что я не интересуюсь её работой», — вздохнула про себя, припоминая, как в салоне у Оливии Гольдштейн дамы обсуждали историю, которую та