Осмотрев рану, старший лейтенант Невский согласился с доводами Семикобылина и оставил его лечиться на месте. Доктор был уверен, что сможет справиться с подобным «счастливым ранением». Командир взвода кивнул и ушел по своим делам.
Лечение началось. Конечно, врач порекомендовал освободить раненого от несения боевой службы. Каждый день солдат приходил на перевязку, исправно принимал антибиотики, чтобы подавить воспаление в раневом канале. Скоро рана очистилась, началось заживление.
Александр Невский даже завел своего рода «Историю болезни» на раненого, записывал там ход лечения, намереваясь по возвращению в медроту оформить официальную «Историю», выдать парню справку о ранении – может пригодиться в будущей жизни, ведь всякое бывает. Пока же врач выдал Семикобылину самодельный документ с подписью комбата и командира взвода, велел хранить ее при себе.
Прошло дней пять. Тут пришлось доктору испытать изумление. Вернувшись утром с проверки солдатской кухни, Невский увидел нового дежурного по штабу – это был Семикобылин. Как и все в палаточном лагере он был раздет до пояса, на ремне висел штык-нож, как необходимый атрибут дежурного.
– Рядовой Семикобылин, ко мне! – Солдат подбежал к офицеру, назвал себя, приложив руку к панаме. – Кто тебя поставил в наряд? У тебя ведь есть освобождение от дежурств и прочих работ. И почему ты снял повязку с руки?
Невский взял парня за левую руку, пытаясь рассмотреть рану. Его кисть не была даже поцарапана. Рана таинственным образом исчезла. Врач испытал смешанное чувство: от удивления до ужаса.
– Что случилось?! И почему пропала твоя рана?
– Это вы, товарищ старший лейтенант, спутали меня с Витькой. А я Виталий Семикобылин. Мы с ним близнецы. – Солдат широко улыбнулся.
Доктор почувствовал облегчение – нет, он не сошел с ума.
– Ну и ну! Вас хоть мать-то родная не путала?
– Батя путал – это точно, а мама – никогда. Мы с братом много раз в детстве пытались ее перехитрить. Никогда не удавалось. А здесь нас всегда путают, мы уже привыкли. Впрочем, командир взвода в шутку предложил мне именоваться Шестикобылиным. Что я и делаю с удовольствием. Это я ему рассказал о своем дружке по школе – в соседнем классе учился парень по фамилии Убейкобылин. Вот мы с Мишкой этим и были «не разлей вода», всегда вместе ходили. Витьку мы в свою компанию не брали, он и злился всегда на меня. А потом кто-то и предложил меня звать по новой фамилии, мол, одну кобылу убил дружок. Так я и стал Шестикобылиным. Вот и во взводе меня все так кличут.
– Все понял, товарищ Шестикобылин. – Невский улыбнулся, собираясь уже уходить. – Надо будет как-нибудь на вас рядышком посмотреть и сравнить. При случае с братом подойди, или попозже он придет на перевязку, я вас и сравню.
Дежурный низко опустил голову, потом тихо произнес:
– Пожалуйста, товарищ старший лейтенант, не надо. Мы с ним в Афгане совсем не общаемся, даже не разговариваем. Я вообще готов его убить.
– А что между вами произошло в Афгане?
– Это произошло до службы в армии. Можно, я пойду? Вроде телефон звонит в домике.
– Ладно, иди.
Невский не стал больше задавать вопросы, поняв, что затронул личную семейную тайну.
Однако любопытство пересилило. Встретив вскоре командира взвода, доктор расспросил офицера о близнецах. Он не ошибся. Это была «смертельная ссора», причиной которой стала девушка. Как говорят французы – «Шерше ля фам» («Ищите женщину»). Старая, как мир история о третьем лишнем. Оба брата полюбили одну сокурсницу по техникуму. Виталий познакомился с ней первым, а позже Виктор отбил. Они даже несколько раз дрались из-за Насти. Перед армией сыграли свадьбу, соединив узами брака Анастасию и Виктора. Брат был на свадьбе, но громко пожелал молодоженам поскорее развестись, а Настю сам он будет ждать хоть всю жизнь. С трудом гостям удалось растащить сцепившихся в драке братьев.
В армию были призваны в один день спустя полгода, попали в одну команду, вместе приехали осенью прошлого года в Кандагар. Виталий всеми правдами и неправдами пытался отделиться от брата, но ничего не помогало. Они умудрились оказаться в одном взводе. За все время после свадьбы, по словам Виталия, они не сказали друг другу и пары слов. Эту печальную историю командиру взвода поведал один из братьев. Впрочем, солдатами они оба были хорошими, никаких нареканий от командования не имели.
Лишь в день получения писем можно было видеть счастливое лицо одного (получил письмо от жены) и несчастное лицо другого.
История двух братьев взволновала доктора. Ну что бы им не влюбиться в двух сестер-близняшек?! Все могли быть тогда счастливы…
2За последние четыре года предстояло тайно третий раз проникнуть на территорию Афганистана. Впрочем, это не так трудно, как может показаться. Единственное, что требуется, так это установить контакт с организациями «муджахидинов» в Пешаваре. Конечно, вас должны знать или, по крайней мере, вам следует иметь при себе рекомендации. Так и было, когда в январе 1980 года он совершил «прогулку» в афганскую долину Кунар. В прошлом году все из того же Пешавара побывал в Нангархаре. Оба раза у него, американца, были опытные проводники. Спокойно пересекали они государственную границу ДРА (Демократическая Республика Афганистан) и углублялись на ее территорию, избежав встречи с частями как афганской, так и советской армии. Сделать это было, действительно, не так уж сложно. Помнится, еще журнал «Таймс» писал: «Нет тропинки в Афганистан и оттуда, которая не была бы изучена агентами ЦРУ до мельчайших деталей».
Прошлые пребывания в Афганистане Чарльз Лерман (под таким именем появлялся в Пешаваре) старался не вспоминать. Правда, приходилось, отрастив бороду и усы, вместо нормальной европейской одежды надевать национальный афганский наряд. Приходилось привыкать и к внушительных размеров чалме. Сложнее привыкать к своему новому имени. Язык можно сломать от всех этих имен: Абдулхакк, Хайрулла, а теперь вот – Абдуррахман, то бишь – «раб всемилостивого». Не полагаясь на память, даже записывал в своем блокноте: «Меня зовут…».
Сейчас, в мае 1983 года, в Кветту приехал уже Майк Пресман. В районе этого пакистанского города размещены многочисленные лагеря афганской контрреволюции. Более сотни таких лагерей разбросано вдоль всей границы. Здесь и сколачиваются ударные отряды бойцов, сражающихся против афганской и советской армии. Сюда же поступает оружие с армейских складов США и Западной Европы. Это здесь обучают и вооружают «борцов за веру» перед засылкой на территорию ДРА американские, западноевропейские инструкторы.
Учебные программы, как правило, направлены только на одно – террор и только террор. В том числе и психологический: вместе с группами боевиков пересекают афганскую границы муллы, подготовленные для психологической обработки населения, а также кинооператоры, призванные поставлять на идеологические рынки Запада душераздирающие кадры «зверств оккупантов», которые умело инсценируют сами же «борцы за веру». Говорят, психологические диверсии сегодня особенно в цене. Только в прошлом году исключительно на эти цели душманы получили из его страны почти полмиллиона долларов.
Майк, еще будучи Чарльзом, предпочитал другую специализацию. Вспомнилось заросшее до глаз бородатое лицо главаря одного из отрядов, Худайназара, которого еще в прошлом году обучил использованию ракет «земля – земля» и «земля – воздух». На его счету затем были несколько ракетных обстрелов Джелалабада, повлекших многочисленные потери среди мирных жителей. Ну, это ли не удача! Видел по афганскому телевидению другую его «работу»: прямым попаданием ракета уничтожила в воздухе гражданский самолет афганской авиакомпании. С удовлетворением припомнил рассказ начальника аэропорта, который побывал на месте катастрофы: «Ничто раньше не потрясало меня так, как это зрелище. Обломки самолета вперемежку с частями человеческих тел разбросаны по полосе длиной около 3 км. Там было 52 человека, только афганцы. Я знал четверых из них – сотрудника нашего аэропорта, его жену, их маленьких детей. Я сам провожал их до трапа…».
Конечно, Майк-Чарльз не был первым американцем, попавшим на территорию Афганистана. Американские, английские, французские наемники давно уже сражаются с оружием в руках в составе отрядов «борцов за веру». Пресман без труда вспомнил, что из его соотечественников здесь побывали и Р. Браун, издатель журнала «Солдат удачи», и агент ЦРУ Д. Исби, и его приятель Д. Пилгрин, соратник «бешеного Майкла Хора», и ветеран войны во Вьетнаме Ю. Шипли, и многие другие. Кажется, еще английская газета «Санди таймс» признала, что разведывательное управление Министерства обороны США и ЦРУ не жалеют денег для этих профессиональных борцов с «красной опасностью», готовых по первому приказу вылететь в любую точку земного шара. Их следы остались всюду, в том числе и во многих провинциях Афганистана. Пресман улыбнулся, самодовольно поглаживая отрастающую бороду.