мои плечи в одном положении.
Решила перестать ломать комедию. Встала в тех же вещах, что и приехала, не хотела краситься, уродоваться? Зачем теперь? В худшие руки попасть не могла.
* * *
Дмитрий Хаски
Декабрь - месяц, который я полностью посвящал работе. Собирался ехать в город, но остановился возле крыльца пятого излюбленного корпуса. У Аристократов редко там занятия, но у Ананиной часто. И сейчас насколько известно должны быть.
Санек раздраженно бубнил на ухо, очень тихим голосом, даже интересно стало что?
- Ты меня слышишь? За каким Бастардом? - спросил друг неожиданно громко, на что я поморщился от сильного звука.
- Что за каким Бастардом? - отозвался. Сам остановился возле крыльца на углу, изучая толпу Бастардов. Что за сборище уродов на выгуле?
Другое дело вот это пятно на их фоне, очень яркое. Из тридцати человек вычислил. Опять ее вчерашняя одежда, во что-то приличное одеть конфетка.
Польски внезапно рукой схватил за локоть, причинил легкое неприятное ощущение, тем самым привлек внимание.
- Упал с кровати? - постарался не злиться, но очень доходчиво показать, что посторонние пальцы на теле не терпел никогда. Максимально сжал чужое запястье, почти до хруста костей.
- Я долго буду со стеной разговаривать? Слушай, может тебе отдохнуть? К Кристине съездить? - на полном серьезе спросил Санек, но убрал руки от меня.
- Я хочу бабу трахнуть, - подвел итог, а голос сделал грубее, только нянек не хватало.
- Ты за бабой бегаешь. Мало того, что бегаешь, так еще и за Бастардом.
- Бред, - отмахнулся раздраженно.
Глазами возвращаясь к светлому пятну среди Бастардов. Миленькая девочка, потерянная. Она думала обо мне, пусть и в не очень хорошем ключе, и не могла перестать этого делать.
Почуяв мой взгляд, обернулась и испуганно отступила, на что я с улыбкой пальцем поманил, как собачонку. Послушная девочка, наконец-то, вместо непокорного взгляда послушание. Шла с тетрадкой под мышкой и ручкой. У нее что-то спросили, отмахнулась, спрятав глаза в земле, в газоне, по которому шла.
- Диман, я тебе реально говорю не надо давать власть бабе! Да... если б только знал... что твоя маниакальная мысль до этого доведет... убрал бы Ананину сразу...
Резко развернул шею в направлении друга. Впервые захотелось Саньку расквасить рыло, сжать шею и заставлять хрипеть, хрипеть, увидеть как эти зрачки от ужаса уменьшатся до одной черной точки.
- Я надеюсь ослышался? - поинтересовался обманчиво тихим голосом. Когда я голос повышаю - это полбеды, а если говорю подобным образом - очень спокойно жди неприятностей.
Не сразу заметил, как подошла Ананина, только, когда почуял на футболке взгляд.
- Иди за мной, - сказал, как можно тверже.
Санька оставил одного, а Ананину отвел за угол лестницы, за здание корпуса. На боковую часть, там почти никого не бывало, некое уединение без любопытных глаз. Дальше по курсу аллея, и она наглухо засажена деревьями, а здесь возле корпуса никто не ходил.
Подпер Ананину к стене, нависая сверху, глядя в эти ее синие бурно-закипающие от сопротивления глаза. Какая она маленькая, и по возрасту, и по росту, но только плевать и на эту разницу, и на принадлежность к Бастардам.
Что-то не так с ней. Всё рядом с ней необычно. Сейчас минута, что рядом с ней необычна. Не такая, которая была рядом с Польски, пока просыпался один в кровати с утра.
Ананина спрятала непокорные глаза у меня на груди. Долго будет продолжаться бойкот?
- Давай. Держи слово, - приказал. Глаза подняла на меня, раздраженно блеснули и вновь спрятались на ткани футболки.
- Я не дотягиваюсь, - не послушная какая. Протянул руки, спуская с цепей своих похотливых демонов. Реально стал верить в наличие демонов, кто как не они, не оставляли в покое с этой неконтролируемой жаждой поиметь Ананину.
В момент подхватил девочку под попкой, весьма заманчивую в этих отвратных штанах, и прижал повыше к телу, чтобы прочувствовать близость. Навису удобно придерживал ладонями за эти упругие, такие приятные на ощупь бедра. Отрастила себе, как проходит мимо поворачиваюсь вслед со стояком на пару, про себя мечтая разглядеть сквозь мешковатый материал эту округлую попку.
На разговоры не хотелось тратить время. Нужна подзарядка. Немедленно.
Мягкая грудь, без корсета наконец. Руки Ананиной против воли прикасались, сжимали мои плечи, от чего вся спина покрылась горячими языками пламени. Опять не контролировал жар, плевать...
Накинулся на желанные губы с напором.
Ананиной приходилось отвечать на поцелуй, против воли, вяло, с неохотой. Давала язык мучить, покусывать губы, но сама не ласкала.
- Отвечай, - шепнул, мягко вбирая ее губы в себя. Грешно родиться такой, Ананина, не достойна сама себя.
В голове стало еще жарче, когда Бастард ответила. Острый язычок соединился с его, тот который вечно противился - сейчас послушно ласкал.
А дальше инстинкты взяли контроль. Желание трогать, ласкать, брать, брать, брать... В свою власть... Вот это всё мое... Отныне.
Не переставал сжимать с силой ягодицы, упругие, которые хотелось оголить немедленно и потрогать мягкий шелк ее тела. Так и сделал.
Пробрался за одежду, за дурацкие штаны, чтобы погладить мягкую кожу. Мечтая вонзиться в теплую, нежную плоть. Везде, чтобы Ананина была моя.
Сбоку мини-крыльцо заброшенное. Вот туда и подсадил добычу за бедра, как раз рост идеально совпадал. Ананина теперь на возвышении и растерянно смотрела, глаза блестели, горели ярко, приковывая мой взгляд. Как бы ее целовать и видеть этот торнадо в ее зрачках?
Подошел ближе, идеальное крыльцо, бедра Ананиной напротив моих. Решительно взялся за ее штаны по бокам и потянул вниз до колен. Отметил про себя, как Ананина вздрогнула, когда посадил на прохладное крыльцо ягодицами.
Сейчас...
Еще ближе подошел, раздвинул ножки перед собой, и вновь возобновил поцелуй. Слишком большое искушение, чтобы противиться ему.
Черное нижнее белье, гладкое на ощупь, провел по ткани двумя пальцами, чувствуя,