Выйдя из музея, мы оказались перед проблемой, о которой и не задумывались, когда отправлялись в поездку. Все планы такие простые и ясные пошли под откос и, не начав осуществляться.
— Я и не думала, что здесь настолько ненавидят коммунистов, интересно, что же они такое могли наделать, пока были у власти?
— Милая, я прожил здесь несколько лет, но тоже до сих пор не понимаю, причин той ненависти, которую часть населения к ним испытывает. Но кстати ты подала мне замечательную идею — коммунистическая партия в Чески не запрещена и мы можем попытаться найти следы интересующего нас человека, через ее отделение в Ческих Будеевицах.
Местное отделение компартии располагалось в двух комнатах цокольного этажа старого дома. За массивной дверью, знавшей лучшие времена, располагалось чистое помещение, обставленное старой мебелью. В дальней комнате за старым канцелярским столом, со стоящим на нем современным компьютером, сидела довольно опрятно одетая полная женщина лет пятидесяти. Она, тем не менее, демонстрировала полное отсутствие вкуса. Ее одежда принадлежала к совершенно различным стилям, а в довершении ко всему была какой то просто дикой цветовой гаммы.
— Я, конечно, постараюсь Вам помочь, — ответила она на мою просьбу, — вот только не знаю, у кого спросить. Вы знаете, нас осталось так мало тех, кто действительно разделяет коммунистические ценности.
— Может о нем сможет сказать кто-нибудь из тех, кто работал в городском совете в то время.
— Конечно, конечно я поспрашиваю, а если вам не составило бы труда, я попрошу вас зайти завтра, желательно после обеда, а то ведь мы здесь работаем на общественных началах и до обеда вы просто никого не найдете. А я сегодня же вечером поспрашиваю, у нас состоится собрание и как раз будет возможность поспрашивать у наших коммунистов.
Уже само обещание помощи улучшило наше настроение и я, используя свои познания, решил устроить Кьяре экскурсию по городу. С любимым человеком можно гулять в любой дождь. Мы обошли весь исторический центр города. Благо вторые этажи зданий, почти везде нависали над тротуарами, защищая от дождя и нам приходилось лишь время от времени перебегать открытое пространство. Но вымокли мы здорово и решив отложить продолжение экскурсии на день с более лучшей погодой, по крайней мере без дождя, решили отправиться пообедать. Вот здесь Кьяру ждало настоящее потрясение.
— Сережа, а здесь все женщины пьют пиво вот в таких количествах.
Она смотрела на стоящий напротив нас столик, за которым сидели четыре женщины и перед каждой из них стояло по пол-литровому бокалу пива. Мне привыкшему к таким картинам за время жизни в Чехии это уже не казалось чем-то сверхъестественным.
— Ну почему же милая, некоторые, выпив пару таких бокалов, закусывают их пирожными.
— Но ведь пиво, в таких количествах для женщины ужасно вредно.
На следующий день пани Гана Шмидова, а именно так она представилась нам во время нашего прошлого визита, встретила нас, улыбаясь, что называется во весь рот.
— Вы знаете, — сказала она, — среди наших коммунистов, кстати, вчера бывших на собрании, есть одна женщина, Гелена Богдалова, которая в 1975 году работала в отделе культуры Городского Совета. Так вот она сказала, что тогдашний директор музея пан Зденек Кратохвил, после1989 года, оставшись безработным около года не мог найти себе занятия, а в 1990 году вместе с каким-то своим знакомым уехал на заработки в США и с тех пор от него ни слуху, ни духу о нем ничего не известно.
— Извините, а не могли бы мы с ней встретиться, может она сможет нам подсказать, кто еще работал в то время музее.
— Ну почему же не могла. Это не представляет ни какого труда. Она работает поварихой совсем недалеко отсюда.
И она назвала нам название кафе и рассказала, как к нему пройти.
Кафе полностью соответствовало советской столовой самообслуживание. Те же стойки для раздачи, те же неуклюжие, зато прочные железные столы и стулья.
За все прожитые мной годы я и представить себе не мог, что такое может быть.
В зале сидело несколько пенсионеров.
Мы попросили пригласить пани Богдалову и действительно вскоре к нам вышла приятная пожилая женщина. Увидев, как я осматриваюсь по сторонам, предупреждая вопросы она сказала:
— Здесь кафе рассчитанное на пенсионеров с низкими доходами, поэтому и обстановка здесь такая. Да и меня не берут ни куда больше работать, не могут забыть, что в давние времена я работала в органах коммунистической власти. Но это к делу не относится. Гана мне уже звонила, предупредила, что вы хотели бы что-то еще узнать.
— Вы знаете, нас интересует экспозиция созданная к тридцатилетию Победы и ее судьба.
— Знаете, а я ведь помню ту экспозицию, еще и потому, что она почти год экспонировалась в помещении городского совета, но вот потом мы вернули ее в музей. А вот, что с ней стало? Тут вам, пожалуй, может сказать только один человек историк — Павел Крот. Он сейчас работает управляющим гостиницей возле Липно. К сожалению, у меня нет его телефона, но если вы сможете туда подъехать, то без труда его найдете.
Дождь заливал ветровое стекло, так что временами дворники не справлялись с его потоками. Из под колес вылетали целые потоки воды. Но машин было мало, и поездка не оказалась столь утомительной. Примерно через полтора часа мы уже были возле водохранилища, расположенного в живописном месте между поросшими лесом, горами, берега которого были превращены в зону отдыха.
Пользуясь указаниями пани Богдаловой, подробно объяснившей нам дорогу, найти гостиницу, в которой работал пан Крот, не составляло труда. А как я и надеялся, в такую погоду пан Крот был на месте. Представившись и сославшись на пани Богдалову и попросил его рассказать о судьбе экспозиции посвященной тридцатилетию Победы.
— Ну что же, если вы согласны выслушать эту длинную историю, то, наверное, давайте переместимая в наш ресторанчик, где я особо порекомендую вам наши домашние колбаски. Эти особенные, их приготовил наш шеф-повар из свиньи, которую они накануне забили.
Мы перебрались в ресторан и с согласия Кьяры, не представлявшей как женщина может пить пиво, и согласившейся вести машину обратно, за кружкой пива для меня и пана Крота, стали слушать его историю.
— Очевидно, нет необходимости рассказывать вам, что после 1968 года, когда войска Варшавского договора были введены в Чехию для предотвращения переворота но и в 1975 году ситуации все еще оставалась напряженной. В связи с этим и было решено создать экспозицию, как можно ярче освещающую момент освобождения Чешских Будеевиц. Вы знаете, мы работали, как одержимые искали материалы в архивах, разыскивали участников и в итоге сумели создать очень, очень впечатляющую экспозицию, и что являлось предметом нашей гордости в ней показывали действительно уникальные экспонаты. К празднованию Победы и открытию экспозиции мы пригласили из Советского Союза участников освобождения. Эта экспозиция получила высочайшую оценку на всех уровнях и по согласованию с представителем международного отдела ЦК КПСС, предметы, полученные из Советского Союза для экспозиции было разрешено оставить на все время существования экспозиции. Так вот называясь «Тридцать лет освобождения Ческих Будеевиц» эта выставка выставлялась в течение года в городском Совете и экспонировалась в других городах Южной Чехии, А после ее возвращении в музей перед майскими праздниками 1976 года было решено оставить ее в постоянной экспозиции музея убрав из названия единственного упоминание о тридцатой годовщине освобождения.