Читать интересную книгу Крестовый поход на миры Саббат: Омнибус - Дэн Абнетт

— Они будут вашими трофеями, — оскалился Нокад, проходя мимо трупов. — Имперская Гвардия, жалкие, слабые создания, одетые в глупую форму и безликие плащи.

Впереди уже закипал бой, недалеко огрызались огнем лазганы.

Корбек засел в одном из колодцев канала с тремя выжившими бойцами. Из коммуникатора слышалась ругань Роуна.

— Полное дерьмо! Они тут все перекрыли, не пройти! Надо отходить!

— Фес тебя, Роун! Это наш единственный путь! Мы пойдем вперед! Давай выводи своих ребят!

— Корбек, придурок, это же чистое самоубийство! Нас тут же прикончат!

— Значит, ты бросаешь меня, майор? Так ты хочешь поступить, да? Тебе придется дорого за это заплатить!

— Фес тебя самого, дебил ненормальный! Ты, видать, совсем спятил, раз хочешь лезть туда!

Нокад шел вперед. Его люди любили его. Они радостно пели вместе с ним, тесня захватчиков.

У входа в канал Нокад выкрикивал вдохновенные слова своим последователям. Он вскинул руки к небу…

А потом была вспышка света, что-то громко хрустнуло. Голова Нокада разлетелась кровавыми брызгами.

Ларкин повалился на спину у дверей, дергаясь в конвульсиях. Спазмы сотрясали его тело, и его разум снова помутился.

— Ларкин? Ларкин? — Корбек негромко позвал его.

Ларкин лежал у входа в разбитую церковь, свернувшись в луже собственных выделений. Когда он пришел в себя, он обнаружил, что его разум потрясающе чист. Словно очищен светом.

— Колм…

— Ларкин, сукин ты сын!

Корбек поднял его на ноги, и тот покачнулся.

Винтовка Ларкина валялась на полу. Ствол сгорел и сломался.

— Ты прикончил его. Прикончил его, старый засранец! Поджарил его как следует!

— Правда?

— А ты сам послушай! — Корбек усмехнулся и подтащил снайпера к дверям. Снаружи, со стороны акведука, доносились громкие возгласы ликования. — Они сдались! Мы взяли Буцефалон! Нокад мертв!

— Вот дерьмо… — Ларкин сполз на колени.

— А я-то подумал, что ты сбежал! Серьезно! Я думал, что ты, фес тебя, дезертировал!

— Я? — Ларкин поднял на него взгляд.

— Я не должен был в тебе сомневаться, правда ведь? — спросил Корбек, крепко обняв худощавого снайпера.

— Куда делась ангел? — тихо произнес Ларкин.

— Ангел? Нет здесь никаких ангелов, разве что она! — Полковник указал на поврежденную статую ангела над купелью.

Прекрасная крылатая дева, преклонившая колени в молитве. Тонкие руки сложены на груди. Голова смиренно наклонена. Надпись на плитах гласила, что она символ Бога-Императора, воплощение Золотого Трона, явившееся старейшинам Буцефалона во времена колонизации и присматривавшее за покорением этих земель.

Просто старый миф. Просто кусок камня.

— Но… — начал было Ларкин, когда Корбек снова поставил его на ноги.

— Но ничего больше! — расхохотался полковник.

Ларкин тоже рассмеялся. Его трясло от силы собственного хохота.

Корбек увел его из монастыря. Они оба все еще смеялись.

Последнее, что увидел Ларкин, прежде чем Корбек уволок его, была упавшая винтовка снайпера. Ее ствол был обернут в опаленный кусок прекрасной белой ткани.

Внезапный грохот вражеской артиллерии потряс джунгли Монтакса незадолго до полуночи. Края низких бурых облаков осветились отблесками света и пламени. Глухой, хриплый рокот разнесся над туманами болот, словно рык голодного пса. Где-то вдалеке кипела яростная ночная битва.

Повинуясь инстинктам, Гаунт проснулся от грома орудия и покинул свою хижину. Звук пришел с востока. Комиссар выслал одного из сержантов обойти караульные посты. Звуки канонады походили на хлопки и треск большого мокрого одеяла, выбиваемого в жарком влажном воздухе.

Комиссар пересек по мостику небольшой бурлящий водоем и успел войти под покров деревьев, когда духота в воздухе внезапно рассеялась, пронзенная мелким холодным дождем, принесенным свежим ветром. Этот дождь мог бы даровать облегчение после жары, если бы не был вязким, липким и не ел глаза.

Гаунт обнаружил, что добрался до насыпи, на которой располагалась одна из главных сторожевых вышек. Комиссар начал подниматься по лестнице. Установленные со стометровым интервалом по периметру лагеря, башни поднимались на десяток метров над болотной жижей. Каждая из них была построена из нескольких стволов деревьев, сбитых вместе и надежно укрепленных балками на болтах. На вершинах громоздились обшитые бронелистами пулеметные гнезда.

Скрытый темнотой вышки, рядовой Брагг сидел за своим спаренным тяжелым пулеметом, окруженный барабанными магазинами с патронами. Бронелист, служивший потолком, не пропускал дождь внутрь, а по периметру гнездо было обтянуто москитной сеткой.

— Сэр! — Брагг взял под козырек, и его крупное лицо расплылось в широкой, слегка смущенной улыбке.

Танитец готовил себе крепкий кофе на небольшой горелке, кружка казалась крошечной в его могучих руках. Он неуклюже попытался спрятать за горелку фляжку сакры, но запах алкоголя в таком замкнутом пространстве выдавал его с головой.

Гаунт кивнул вместо приветствия.

— Я бы сам не отказался, — произнес он. — Сделай покрепче.

Похоже, Брагг успокоился. Он плеснул изрядную порцию сакры во вторую помятую кружку и поставил над горелкой. Гаунта в который раз поразило невероятное сочетание огромной силы и застенчивости в этом человеке. Брагг был достаточно силен, чтобы крушить черепа голыми руками, но двигался он всегда очень осторожно, будто опасаясь собственной силы. Или того, что об этой силе могли подумать окружающие.

Гвардеец подал комиссару дымящуюся кружку, и Гаунт устроился на стопке барабанных магазинов, глядя на восточные джунгли. Обзор, открывавшийся из пулеметного гнезда, позволял подробнее разглядеть битву вдалеке. За деревьями мелькали вспышки и линии трассеров. Дождь прибил туман к земле, и теперь можно было рассмотреть полыхающие в джунглях пожары.

— Похоже, у них там весело, — заметил Гаунт.

Брагг, отхлебнув из своей кружки, кивнул:

— Я насчитал четыре или пять позиций, посты огневой поддержки пехоты. Вероятно, они подошли и окопались, потому что сектора обстрела не меняются.

— Если они направятся сюда, нам придется что-то делать с этим.

— Пусть подходят. — Брагг похлопал по корпусу тяжелого пулемета.

Гаунт ухмыльнулся. Брагг был отличным специалистом по тяжелому оружию, но в меткости он едва ли преуспел с момента Основания. Тем не менее, имея оружие с таким боезапасом и таким темпом огня, он наверняка должен был попасть хоть во что-то.

— Да, пока не забыл, — сказал Гаунт. — Западные насыпи опять поплыли. Я сказал майору Роуну, что ты завтра поможешь строительной команде с ремонтом. Им понадобится сила.

Брагг согласился без единого возражения. Его физическая сила была одним из важных ресурсов для Призраков и была столь же велика, сколь его доброта и желание помогать. Танитец напоминал Гаунту большое дробящее орудие вроде дубины — смертоносное в умелых руках, но сложное в обращении и не самое точное.

Гвардеец смахнул с лица моль.

— Хорошенькое местечко мы тут нашли, — прокомментировал он.

— Монтакс… не богат на красоты, — признал Гаунт, с обычным удивлением разглядывая танитца.

Давным-давно Гаунт решил, что Брагг был странным солдатом. Никогда раньше он не встречал человека столь сильного физически и столь скованного умственно, словно боящегося тех разрушений, которые он может причинить. Окружающие принимали это за скудоумие и искренне считали старину Брагга тупицей. Вот только он был совсем не глуп. Кроткий с виду здоровяк, он был самым опасным и устрашающим из Призраков. Глядя на его могучее тело, никто не замечал обитающий в нем разум.

А разум, насколько знал Гаунт, был самым страшным оружием на свете.

6

Эта чудовищная сила

Калигула после освобождения имперскими силами. Ночи словно дни, освещаемые пожарищами городов-ульев. Дни темны, как ночи, затуманенные нефтехимикатным смогом. Сажа сыплет с небес густым черным снегопадом. Даже здесь, в пустошах.

Глубокие каньоны, сжатые стенами яркого алого камня. Ветер хлещет возвышенности и края воронок хлыстами фосфоресцирующей пыли. Котлованы сухой, потрескавшейся кирпично-красной земли. Вокруг лишь смерть, выбеленная, выгоревшая, словно кости, годами лежавшие на солнце.

Восемнадцать грузовых транспортов продирались через рыжее ущелье на малой скорости. Прямые выхлопные трубы тридцатиколесных чудовищ изрыгали голубоватый дым. Могучие тягачи тащили за собой грузовые вагоны. Каждый представлял собой обожженную металлическую кабину, установленную над колоссальным двигателем, укрытым за множеством фар, мелких и крупных сеток радиаторных решеток и усиленным шипами бампером. Фланги колонны огромных транспортов охраняли разъезды бронеавтомобилей и полугусеничных мотоциклов, поднимавших облака пыли.