— Не в этот раз, — ответил Уилл и, переведя дыхание, возобновил свою атаку на флягу, жадно высасывая воду, пока не выпил все до последней капли. После чего довольно икнул и бросил флягу на землю, а потом, впервые за это время, заметил тревогу на лице друга. Рука Честера, все еще державшая какую-то еду, так и замерла перед Уиллом. «Бедный мой Честер». Уилл не смог сдержать смех: сначала лишь слегка усмехнулся, а потом расхохотался чуть не до истерики, так, что его друг попятился назад. Горло Уилла все еще не оправилось от нехватки воды, а потому и смех получался какой-то скрипучий, почти пугающий.
— Уилл, что такое? Что с тобой?
— Давай я тебя не буду отвлекать от дела, — выдавил Уилл, вновь зашедшись в припадке буйного, странно звучавшего смеха. Честера это заметно взволновало.
— Вовсе не смешно, — произнес он, опустив руку с едой. А поскольку Уилл явно не собирался прекращать свой сдавленный гогот, недовольство Честера только росло. — Я думал, я тебя больше никогда не увижу, — серьезным тоном произнес он. — Никогда.
А потом его губы, покрытые крошками пищи, растянулись в широкую улыбку. Честер покачал головой:
— Сдаюсь. Ты же самый крутой и буйный из всех чокнутых на свете! — Честер указал на мешочек в открытом рюкзаке. — Присоединяйся. Бьюсь об заклад, ты голоден до смерти.
— Ага, спасибо, — благодарно произнес Уилл.
— Да пожалуйста. Все равно это твои продукты — это же твой рюкзак. Дрейк забрал твои вещи, когда мы убежали.
— Ну что ж, я рад, что ты постарался, чтобы ничего не пропало! — произнес Уилл, дружески ткнув Честера кулаком в плечо.
На секунду Уилл почувствовал былую близость с другом, и его это обрадовало.
— Знаешь… У меня в фонарике сели батарейки. У меня света не было, и я думал, что все кончено, — сказал он Честеру.
— Что? Тогда как ты сумел сюда добраться? — спросил Честер.
— Автостопом, — ответил Уилл. — Как ты думаешь, как я сюда добрался? Пешком шел.
— Черт побери! — воскликнул Честер, покачав лохматой головой.
Уилл взглянул на глуповатую ухмылку на лице друга, которая так сильно напомнила ему момент их встречи на Вагонетном поезде.
Тогда он увидел такую же точно большую, глупую улыбку — и хотя с этого момента прошло не больше пары месяцев, Уиллу казалось, это случилось тысячу лет назад. Так много всего произошло.
— Знаешь, — сказал он Честеру, — думаю, я бы скорее согласился вернуться в школу, чем отправиться в еще один такой поход.
— Неужели так жутко было? — переспросил друг, состроив серьезную мину.
Уилл кивнул, проведя по губам распухшим языком, в очередной раз радуясь новому ощущению — что рот наполнен слюной. Он почти физически ощущал, как вода наполняет каждую клеточку тела, освежая усталые члены.
Все еще сжимая в руках фонарь, мальчик купался в ярком свете, на который смотрел чуть прикрыв глаза.
Голос Честера звучал где-то в отдалении — друг о чем-то оживленно рассказывал Уиллу, но тот слишком сильно устал, чтобы воспринимать его слова. Уилла постепенно охватывала сонная слабость, и голова его откинулась на скальную стену за спиной. Ноги мальчика задергались, словно им трудно было позабыть про ритм тяжелой, утомительной и долгой ходьбы и они пытались снова идти вперед.
Но движения ног становились все слабее и слабее, пока совсем не затихли, и Уилл погрузился в давно заслуженное им забытье, еще ничего не зная об ужасных событиях, которые как раз в эту минуту разыгрались на Великой Равнине.
Глава 33
Кэл полностью сосредоточился на ходьбе и, когда поднял глаза, не сразу понял, что предстало перед его взором.
Они с Дрейком шли по самому краю Великой Равнины, но привычной шероховатой стены, которую Кэл ожидал увидеть, там не было.
На ее месте от земли до потолка пещеры поднималась гладкая на вид, отвесная стена. Будто весь пласт Великой Равнины просто запечатали. Стенка была слишком правильной, явно не природного происхождения, и уходила далеко в сумрак, насколько можно было разглядеть в приглушенном свете фонаря. Кэл так привык к неровной поверхности скальной стены, что был просто поражен.
Он подошел ближе, чтобы потрогать поверхность. Прочная, серая, но не такая ровная, как показалась вначале, вся в выбоинах, а кое-где не хватало крупных кусков — из таких дыр вниз тянулись красновато-коричневые следы.
Цемент. Огромная цементная стена — последнее, что он ожидал увидеть в этом богом забытом местечке. Кэл понял, насколько она огромна, когда они двигались вдоль нее еще минут двадцать, пока Дрейк не дал сигнал остановиться. Он указал на прямоугольный просвет в стене примерно в полутора метрах от земли. Наклонившись к Кэлу, он прошептал:
— Входной канал.
Кэл поднес фонарь, чтобы рассмотреть получше.
Но Дрейк ударил мальчика по руке.
— Дурак, не поднимай! Хочешь, чтобы нас заметили?
— Простите, — сказал Кэл, видя, как Дрейк просунул руку в темное отверстие.
Послышался приглушенный скрип, когда Дрейк, потянув за что-то, откинул люк из ржавого железа.
— Ты первый, — приказал Дрейк.
Кэл, заглянув в зловещую тьму, сглотнул.
— Хотите, чтоб я туда полез? — спросил он.
— Да! — рявкнул Дрейк. — Это Бункер. Он пустовал много лет. С тобой ничего не случится.
Кэл замотал головой:
— «Не случится»! Я не хочу, не хочу, — залепетал он.
Дрейк нахмурился, и Кэл без всякой охоты протиснулся в трубу и начал по ней ползти.
Свет от фонаря слабо освещал проход, мальчик метр за метром продвигался по сухому песку на дне трубы. Звук собственного дыхания был на удивление ясен и близок, и Кэлу совсем не нравилось находиться в замкнутом пространстве. «Попался, как крыса в водосточной трубе». Он часто останавливался, чтобы постучать тростью по стенам, проверяя, куда двигаться дальше. В такие моменты можно было дать отдых ноге, которая ужасно разболелась. Казалось, она вот-вот совсем откажет и мальчик застрянет в проходе.
И все же после каждой остановки Кэл вновь заставлял себя продолжать путь. Казалось, труба бесконечна.
— Какой толщины эти стены? — спросил он вслух.
Потом, когда Кэл снова остановился, чтобы прощупать дорогу впереди, конец его трости встретил лишь воздух. Мальчик продвинулся на дюйм вперед и попробовал снова. Ничего — значит, добрался до конца. Он инстинктивно понял это, ведь и воздух теперь пах по-другому. Сыростью, плесенью и многолетней пустотой.
Кэл ощупал выход и осторожно выбрался из трубы. Удачно приземлившись, он включил фонарь и обвел лучом пространство перед собой. И тут же чуть не вскрикнул: рядом появилась какая-то тень, и Кэл, приготовившись защищаться, поднял свою трость.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});