- Деньги будут, - рассеянно произнес стоящий. - Все будет...
Он снял с тумбочки дешевый розовый будильничек в виде избушки, обтер рукавом циферблат и поставил на место. Потом вытащил тонкую пачку денег и протянул медсестре, принявшей их все с тем же серьезным видом.
- Смотри же, Ниночка, чтоб с часами ничего не случилось.
- Конечно, - медсестра кивнула, - но их бы починить следовало. Они же всегда неправильное время показывают.
- Для него в самый раз, - сказал человек неожиданно жестко, еще раз дотронулся до неподвижной руки и вышел. Ниночка вслед пожала плечами. Она закончила медучилище меньше года назад и еще не успела обрести достаточно положенной циничности, но прекрасно понимала, что, вероятней всего, лежащему в этой палате часы уже никогда не понадобятся.
* * *
- Ты меня наколол! - мрачно сказала Шталь, овевая оппонента сигаретным дымом и осыпая сигаретным же пеплом, и оппонент морщился, вяло отмахиваясь.
- Вовсе нет. То есть... да... То есть, не совсем... В общем... это как посмотреть... но не так уж прямо...
- Весь этот набор фраз объединяется в одно понятие - "наколоть"! Ты не знаешь, кто он. Ты не знаешь, где он. Тем более, ты не знаешь его собеседников. Ты просто однажды видел какого-то типа. С чем он говорит?! С лифчиками? С чайными ложками? Со штангенциркулями? С карнизами для штор? Вот болван!
- Ты знаешь, что нельзя так разговаривать с инвалидами? - поинтересовался Сева.
- Да, - Эша свирепо крутанула руль на повороте. - А что?
- Я просто спросил, - примирительно сказал он и открыл ноутбук. - Зачем ты так нервничаешь, Эша?
- Я нервничаю, потому что мы подъезжаем к Аркудинску, а Шая - всего в часе езды от него! На самом деле это ничего не значит, просто там есть один человек...
- Это с которым ты вчера по телефону говорила? - Сева улыбнулся, нажимая на клавиши. - Было очень смешно слушать. Вы всегда так говорите? Это ведь он отправил тебя нас искать? А почему ты боишься ему сказать, где ты на самом деле?
- Я не боюсь! - огрызнулась Эша. - Просто тогда он может узнать, что ты со мной. Ничего ужасного в этом, конечно, нет, но мне кажется, что он это не одобрит. А когда он чего-то не одобряет, то...
- Тебя урезают в зарплате, - закончил Сева, чуть помрачнев. - Тебя всегда в первую очередь беспокоит только это? А ты не пробовала думать не только о деньгах?
- А зачем мне это делать?
- Просто...
- Между прочим, когда я на той даче отвязывала тебя от балки...
- Я тебе уже много раз сказал "спасибо"! - теперь вспылил и он. - И за то, что ты увезла меня, тоже сказал!
- Это верно. Сразу после того, как ты меня наколол.
- Я всего лишь не сказал тебе всей правды.
- Не понимаю, что мешает мне вывалить тебя на какую-нибудь живописную обочину? - задумчиво произнесла Шталь, выбрасывая окурок в окно. - О чем я вообще думала, когда тебя забрала? Тебе нужны врачи и массажисты. К тому же, ты уже несколько дней не учился.
- Я быстро обучаюсь, - небрежно заметил Сева. - Я в совершенстве знаю школьную программу и когда угодно могу поступить на любой гуманитарный факультет. Другое дело, что я мало знаю о жизни, и путешествие с тобой будет мне полезно. Ты очень своеобразный и бурно живущий человек, хоть и вспыльчива без меры... Жаль, что нет Интернета.
- Положи немедленно мой компьютер! - процедила Эша. - И вообще не трогай его больше руками! Это рабочий инструмент, а не игрушка!
- Вчера вечером ты по нему три часа играла в "Героев", - вкрадчиво напомнил спутник. - Наверное, ты просчитывала стратегию будущей операции.
Эша пошевелила в воздухе скрюченными пальцами.
- А не придушить ли мне тебя, мой юный друг? Дорога пустынна, кругом лес. Спрячу потом твой труп в каком-нибудь дупле - и привет!
- Если действительно соберешься меня душить, то вначале останови машину, а то во что-нибудь вмажешься, - посоветовал Сева. - Я хочу, чтоб мои останки выглядели благопристойно. Даже в дупле.
- Угораздило же меня связаться с ребенком!
- Какой я тебе ребенок?! Мне восемнадцать!
- Вот и веди себя, как восемнадцатилетний! А то ты ведешь себя, как пятилетний, а разговариваешь, как тридцатилетний, и от этого моя психика двадцатичетырехлетней скоро съедет по всем параметрам!
Сева некоторое время молчал, разглядывая летящий за окном светлый воздушный березняк, потом сообщил:
- Я ничего не понял. Но мне нравится с тобой ругаться. Никто раньше со мной не ругался. Даже дядя. Оказывается, когда с кем-то ругаешься, споришь, это так здорово! Ощущаешь себя предельно живым... Давай еще поругаемся, а?
- А ты не мог бы часик побыть молчаливым олигофреном с этим твоим замечательным выражением лица? - пробормотала Шталь, глядя на часы, и Сева отчаянно замотал головой.
- Нет уж! Только если в магазине на кассе опять будет очередь, как вчера. Интересно, они нас пропускают без очереди, потому им меня жалко или потому что хотят, чтоб я быстрее ушел?
- Мошенник.
- Между прочим, ты это одобрила.
- Значит, ты уверен, что твой Говорящий живет в Аркудинске? - сердито спросила Эша, не желая продолжать эту тему.
- Он жил там три года назад, - поправил ее Сева. - Я ж тебе говорил, дядя собрался как-то по делам, один, на машине, ну и меня прихватил заодно - он так иногда делал, чтобы я, по его выражению, "не закисал".
- Это очень гуманно со стороны человека, уговорившего тебя побыть умственно отсталым годика четыре...
- Мы договорились закрыть эту тему! - отрезал Сева почти зло, но его лицо тут же приняло виноватое выражение. - Просто не надо об этом больше... В общем, мы должны были заехать в Аркудинск, и на самом подъезде у нас сразу два колеса прокололо. А какой-то парень остановился и помог нам - и с запаской, и поменять... У него машина с таким же значком, как твоя была, только подлиннее и белая.
- Может, "октавия"?
- Не знаю. Так вот, этот парень сказал, что он из Аркудинска, работает в фирме, которая занимается стройматериалами. Хороший парень, веселый. Димой зовут.
- Ну, тогда все в порядке, - с облегченным вздохом подытожила Шталь. - Тут нам повезло. Дима, знаешь ли, имя очень редкое, в Российской Федерации их не больше двадцати штук наберется.
- Он говорил свою фамилию, но я не помню - это ведь давно было. Цветочная какая-то фамилия. То ли Ромашкин, то ли Лютиков... хотя нет.
- Может, Лилейкин? Или Гвоздичкин?
- Да не помню я! Мне пятнадцать лет тогда было!
- Может, Гименокаллисов?
- Господи, - удивился Сева, - это что такое?
- Очень красивый цветок из семейства амариллисовых. Пахнет ванилью и размножается луковицами. Но дело не в гименокаллисе, а в том, что, встретив единственного в своей жизни Говорящего, ты не запомнил его фамилии! Кстати, как ты узнал? Он тебе так и представился - привет, мол, я Говорящий Дима?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});