— Черт побери! Я же чувствую, что там кто-то есть!..
И, устремившись к двери, он прильнул к отверстию и прислушался. Одэ де Вальвер последовал его примеру. Однако как ни вглядывались они в водную гладь, им не удалось заметить ничего подозрительного. И тем не менее слух подсказал им, что река отнюдь не пустынна. Вальвер прошептал на ухо Пардальяну:
— Похоже, что внизу, как раз под этой дверью, вдоль берега плавает лодка.
— Вам тоже так кажется? Значит, я не ошибся, — тихо ответил ему Пардальян.
Затем, саркастически улыбаясь, он добавил:
— А так как эта лодка здесь уже давно, и люди, что в ней сидят, тщательно избегают середины реки, где мы могли бы их заметить, я делаю вывод, что они находятся здесь из-за нас — на тот случай, если нам вдруг удастся выбраться из этой дыры.
— Черт возьми, вы правы! — согласился Вальвер.
И, в свою очередь, уточнил:
— Фауста была безмерно удивлена вашим исчезновением. Я прекрасно видел, что она ничего не понимала. Затем после долгих размышлений она решила, что вы, вероятно, каким-то чудом сумели попасть в галерею, выход откуда вам преградила вот эта стальная дверь. И она отдала приказ затопить подвал вместе с галереей. Но эта женщина понимает, что две меры предосторожности надежнее одной. Она сказала себе, что человек, сумевший вырвать из стены железную решетку, вполне может найти способ открыть или взломать железную дверь. И она послала своих подручных поджидать нас внизу. Так что вполне возможно, что как только мы выберемся наружу, нас встретит добрый залп из нескольких аркебуз.
— Именно так я и думал, — подтвердил Пардальян.
Действительно так оно и было: оправившись от изумления, Фауста, поразмыслив, пришла именно к такому выводу, о котором говорил Одэ, и приказала своему верному д'Альбарану проследить, чтобы Пардальян и Вальвер не вышли живыми из подземной тюрьмы. Как только вода хлынула в подвал, д'Альбаран с тремя своими людьми погрузился в лодку и подплыл к берегу, над которым нависала железная дверь. Один сидел на веслах, а д'Альбаран и двое других его подчиненных держали наготове аркебузы и были готовы в любую минуту дать залп по открывшейся двери. Всегда уверенный в своей несокрушимой силе, гигант-испанец полагал, что он принял все необходимые меры предосторожности. Тем более что в глубине души он считал их совершенно бесполезными, ибо был уверен, что Пардальян не сумеет открыть стальную дверь и захлебнется в галерее, словно крыса в ловушке. Однако, каково бы ни было его собственное мнение, он привык в точности исполнять полученные приказы, а потому сделал все, что сказала ему Фауста.
— Как вы решили поступить, сударь? — спросил Вальвер.
Пардальян нахмурил брови и задумался.
— Досадно, что нам не видно, сколько их, — проворчал он.
Окинув молодого человека оценивающим взором, словно решая, до какой степени он может положиться на него, Пардальян спросил:
— Чувствуете ли вы себя в силах поднять небольшой камень?
— Если вы прикажете, я готов поднять даже гору, — без колебаний ответил Вальвер.
— Тогда успех нам обеспечен, — улыбнулся Пардальян.
— Благодарю вас, сударь. К тому же мне самому очень хочется попробовать, вернулись ли ко мне силы и смогу ли я быть вам хоть чем-нибудь полезен.
Дав столь простой и искренний ответ, Вальвер нагнулся, схватил каменную глыбу и поднял ее без видимых усилий. Не выпуская ноши из рук, он сказал:
— Похоже, что я не так уж плох.
Голос его звучал ровно, словно он держал в руках маленький камешек, а не огромный валун.
— Черт побери, — с видимым удовлетворением заметил Пардальян, — если бы вас не стукнули по голове, вы бы без всяких камней сшибли этот замок!
— Так значит, надо взломать дверь? — спросил Вальвер, •по-прежнему не выпуская камня.
— Пока нет, — остановил его Пардальян, — прежде нам надо договориться, как мы станем действовать дальше.
Вальвер аккуратно опустил свой груз на землю и скромно произнес:
— Надеюсь, что вам пригодятся мои скромные силы.
— О дьявол, не завидую я тем, кому придется повстречаться с вашими кулаками, — восхищенно заметил Пардальян и тут же прибавил: — Вот что мы будем делать.
В нескольких словах он объяснил свой план. Как только Пардальян закончил говорить, оба приступили к делу.
Хотя шевалье окончательно уверился в силах своего юного друга, он тем не менее сам принялся сбивать замок. Удары камнем оказались во много раз действеннее ударов железным прутом: вскоре замок упал на землю. Пардальян бросил камень на землю перед дверью.
Затем оба, тесно прижавшись друг к другу, залегли за этим спасительным валуном. Протянув руку, Пардальян резко рванул дверь на себя и мгновенно вновь распростерся за камнем. Случилось то, о чем он и говорил: д'Альбаран, предупрежденный шумом сбиваемого замка, увидел, что дверь настежь распахнулась, и решил, что сейчас в ее проеме появится Пардальян. Не долго думая он приказал: «Огонь!» — и тут же прогремели три выстрела.
Пардальян и Вальвер немедленно столкнули камень вниз, и сами, не теряя ни секунды, бросились вслед за ним в воду. Пардальян надеялся, что тяжелая глыба перевернет лодку соглядатаев Фаусты. Однако за тот краткий миг, что они провели на краю обрыва, ожидая, пока рассеется дым от выстрелов, они поняли, что не достигли своей цели. Лодка по-прежнему была здесь, внизу, на расстоянии не более туаза. И они прыгнули не в воду, а в саму лодку. А так как на этот раз они ничего не рассчитывали, то и угодили точнехонько в нее.
Д'Альбаран стоял, держа в руке все еще дымившуюся аркебузу. Когда Пардальян и Вальвер соскочили в лодку, она закачалась и великан-испанец, потеряв равновесие, вниз головой ухнул в воду. У его людей не осталось времени понять, что именно произошло. Они только почувствовали, как их схватили чьи-то железные пальцы и, приподняв над водой, швырнули в волны.
Все описанное нами произошло в десятые доли секунды. Тот, кто сидел на веслах, так и не смог прийти в себя и застыл, словно статуя, раскрыв от удивления рот.
Пардальян схватил его за шиворот, хорошенько встряхнул и, указав на реку, сурово приказал:
— Прыгай, мошенник!..
Лицо Пардальяна внезапно приняло столь жуткое выражение, что несчастный с громкими воплями кинулся в воду.
— Дьявол! Это сам дьявол!.. — вопил он.
Вальвер, успевший уже взять весла и начать грести, разразился гомерическим хохотом, и Пардальян радостно последовал его примеру. Однако смеялись они вовсе не над перепуганным беднягой, а над тем, с какой быстротой и легкостью им удалось осуществить свой маневр, который вполне мог завершиться смертью одного из них, а то и обоих сразу. Но для них все окончилось благополучно, они не получили ни единой царапины. Шпаги — и те остались в ножнах.