Вернувшись в Верхне-Царицынский, я связался с командующим Сталинградским фронтом, который находился в Райгороде; мы условились, что он немедленно позаботится об усилении 51-й армии и, кроме того, выделит часть сил для организации обороны по реке Мышкове. После этого я отправился в Заварыгин, чтобы, уведомив Ставку, принять более решительные меры против гитлеровцев, наступавших от Котельникова. Связаться с Верховным Главнокомандующим мне сразу не удалось. Тогда я проинформировал об обстановке на юге командующего Донским фронтом К.К. Рокоссовского и оказавшегося в то время в его штабе командующего 2-й гвардейской армией Р.Я. Малиновского о том, что намерен просить Ставку по мере прибытия соединений 2-й гвардейской армии немедленно направлять их к югу от Сталинграда, навстречу наступавшим войскам Манштейна. Я предложил Малиновскому тотчас приступить к организации переброски уже готовых частей и соединений его армии форсированным маршем на реку Мышкову, чтобы, упредив противника, дать ему на рубеже Мышковы решительный отпор. Следует заметить, что к тому времени из 165 железнодорожных эшелонов, занятых перевозкой гвардейцев, в район к северо-западу от Сталинграда прибыли и разгрузились только 60. С ними же прибыли штаб армии и 1-й стрелковый корпус[33].
В заключение я порекомендовал Р.Я. Малиновскому для скорейшего развертывания управления войсками на новом направлении использовать на первых порах КП 57-й армии, а ее командующего Ф.И. Толбухина попросил оказать 2-й гвардейской армии всемерное содействие в организации управления и снабжения горючим, в котором она особенно нуждалась. Через некоторое время состоялся разговор с Верховным Главнокомандующим. Я доложил о начавшемся крупном наступлении танковых войск противника со стороны Котельникова, а также о том, что с выходом этих войск к реке Аксай из-за отсутствия здесь у нас резервов создалась серьезная опасность прорыва внешнего фронта окружения войск Паулюса. Чтобы ликвидировать эту угрозу, необходимы серьезные и срочные меры как по усилению внешнего фронта, так и по укреплению южного и юго-западного фасов внутреннего фронта. Меры эти принимаются, но их далеко не достаточно. Далее я просил Верховного Главнокомандующего разрешить немедленно начать переброску прибывающей 2-й гвардейской армии на Донской фронт и развернуть ее на реке Мышкове, остановить продвижение войск Манштейна, а в дальнейшем, подчинив 2-ю гвардейскую армию Сталинградскому фронту, разгромить их, а операцию по ликвидации окруженных войск Паулюса временно отложить.
Это предложение вначале встретило довольно резкие возражения со стороны И.В. Сталина. Он сказал, что вопрос о передаче 2-й гвардейской армии из Донского в Сталинградский фронт будет рассмотрен Государственным Комитетом Обороны.
С большим волнением ожидал я решения Ставки в ночь на 13 декабря. Переход противника в наступление против слабых войск Сталинградского фронта на котельниковском направлении и сосредоточение сил 48-го танкового корпуса в районе Рычковского и Нижне-Чирской диктовали необходимость направить основные усилия наших войск прежде всего на разгром деблокирующих группировок. Иначе окруженные войска Паулюса могли бы вырваться из «котла».
Конечно, еще лучше было перебросить сюда дополнительные резервы. Но из-за чрезмерной перегрузки железных дорог своевременно сделать это не представлялось возможным. И Ставка согласилась с предложением использовать против войск Манштейна на котельниковском направлении 2-ю гвардейскую армию. Около 5 часов утра 13 декабря я получил от Верховного соответствующие указания. Он распорядился перевести 2-ю гвардейскую из Донского в Сталинградский фронт 15 декабря, а руководство войсками по ликвидации деблокирующих группировок противника возложил на меня. В ближайшие дни я должен был представить соображения по использованию 2-й гвардейской армии на котельниковском направлении.
Кстати, командующий Донским фронтом мой друг К.К. Рокоссовский не был согласен с передачей 2-й гвардейской армии Сталинградскому фронту. Более того, настойчиво просил не делать этого и пытался склонить на свою сторону И.В. Сталина.
Уже после войны он не раз вспоминал об этом.
— Ты был все же тогда не прав, — говорил Константин Константинович. — Я со 2-й гвардейской еще до подхода Манштейна разгромил бы оголодавшие и замерзающие дивизии Паулюса.
14 декабря в 22 часа 30 минут мы получили официальную директиву о том, чтобы временно отложить осуществление операции «Кольцо», а 2-ю гвардейскую армию двинуть на юг. Ставка требовала при этом продолжать войсками, действовавшими на внутреннем фронте окружения, систематически истреблять войска Паулюса с воздуха и на земле, не давая врагу передышки ни днем ни ночью, все более сжимать кольцо окружения и в корне пресекать попытки окруженных вырваться из него. Общая идея отражения войск Манштейна была сформулирована в директиве так: главная задача наших южных войск — разбить котельниковскую группу противника силами Труфанова (51-я армия) и Р.Я. Малиновского, в течение ближайших дней занять Котельниково и прочно там закрепиться.
19 декабря в помощь командующим Донским и Сталинградским фронтами в подготовке и в проведении операции по ликвидации окруженных войск Паулюса был командирован находившийся на Юго-Западном фронте командующий артиллерией Красной Армии Н.Н. Воронов. В директиве говорилось: «Товарищ Воронов командируется в район Сталинградского и Донского фронтов в качестве заместителя товарища Василевского по делу о ликвидации окруженных войск противника под Сталинградом… Товарищу Воронову, как представителю Ставки и заместителю Василевского, поручается представить не позднее 21 декабря в Ставку план прорыва обороны войск противника, окруженных под Сталинградом, и ликвидации их в течение пяти-шести дней».
Решение о повороте 2-й гвардейской армии на котельниковское направление в создавшейся к 13 декабря обстановке было наиболее правильным и целесообразным, ибо даже незначительное промедление в ее выдвижении на юг могло бы поставить нас в довольно невыгодное положение. В ночь на 14 декабря последовало и еще одно очень важное решение Ставки: изменить направление главного удара Юго-Западного и левого крыла Воронежского фронтов. Если по плану операции «Сатурн» оно намечалось прямо на юг, через Миллерово на Ростов, в тыл всей группировке противника на южном крыле советско-германского фронта, то теперь было решено после разгрома итальянской армии на среднем течении Дона направить удар на юго-восток, в сторону Морозовска и Тормосина, то есть в тыл деблокирующей группировке Манштейна.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});