– Аллилуйя! – возопил, как безумный, виртуальный двойник Дугина и, вскинув руки над головою, захлопал в ладоши. – Пришло время действовать!
Кийск крепко сжал рукоятки, немного подался вперед и повернул штурвал направо. Рев моторов несколько изменил свою тональность, и самолет завалился на правое крыло.
– Интересно, что бы это значило? – задумчиво произнес двойник, вцепившись обеими руками в подлокотники кресла. – Неужели я оказался не прав? Ты решил вернуться на базу?
Он пристально посмотрел на Кийска, после чего уверенно покачал головой:
– Нет, ты задумал что-то иное… Я угадал, Иво?
Кийск ничего не ответил. Впервые за недолгое время их знакомства он почувствовал в голосе двойника что-то похожее на легкую тревогу.
– Ответь мне, Иво! – требовательно произнес двойник.
Кийск молчал. И это его молчание только сильнее нервировало двойника.
– Ответь мне, Кийск!.. Что у тебя на уме?
Чуть повернув голову, Кийск бросил на двойника насмешливый взгляд.
– Ты пребывал в столь восторженном состоянии от сознания собственного превосходства над целым миром, что не учел один очень простой момент. Ты способен контролировать реальность только в рамках тех ее вариантов, которые сам же предусмотрел.
Двойник Дугина непонимающе сдвинул брови к переносице.
– Самолет может сбросить бомбу на Хиросиму или вернуться на базу, не произведя бомбометания, – медленно произнес он. – Других вариантов не предусмотрено историей.
– Ошибаешься, – Кийск даже не взглянул на двойника, превосходно представляя себе выражение его лица в этот момент. – Самолет мог просто не долететь до цели.
Двойник вздрогнул, словно его тело прошиб разряд электрического тока. Схватившись за второй штурвал, он попытался изменить направление полета, но управление было переключено на штурвал, находившийся в руках Кийска.
– Ну так что? – процедил сквозь зубы Кийск. – Кто теперь контролирует реальность?
Дернув пряжку на ремне безопасности, двойник вывалился из кресла с твердым намерением вырвать штурвал из рук Кийска. В правой руке его тускло блеснуло лезвие узкого финского ножа.
Кийск отжал штурвал от себя, и самолет нырнул носом вниз.
Потеряв равновесие, двойник упал лицом на приборную панель.
Кто-то другой на его месте после такого удара не скоро пришел бы в себя. Двойник же только провел рукой по лицу, стирая кровь. Ухватившись рукой за стойку кресла пилота, он попытался подняться на ноги, однако при чудовищном крене на нос, когда полет самолета вниз едва не превращался в неконтролируемое падение, сделать это было невозможно. Но даже в таком положении, зажатый в углу между приборной панелью и боковой переборкой, виртуальный двойник Дугина все же попытался усмехнуться.
– Оказывается, смерть для тебя не так страшна, как необходимость сделать выбор, – прохрипел он. – Но это не победа, Иво, а всего лишь признание собственного бессилия!
Кийск смотрел на быстро приближающуюся морскую гладь. На поверхности воды играли солнечные лучи, отчего цвет ее приобретал удивительный голубовато-зеленый оттенок. Кийск подумал, что никогда прежде, ни на одной из планет, на которых ему довелось побывать, он не видел моря такого цвета.
– Я-то успею уйти, Иво, а вот что станет с тобой?.. Оставь штурвал, и я вытащу тебя отсюда!..
Неужели все это происходило на Земле?
– Ты победил, Кийск! Но какой ценой?..
Земля…
– Я ухожу, Кийск!
– Попробуй!
Выпустив из рук штурвал, Кийск вскинул над головой кулак, в котором у него был зажат блестящий металлический стержень толщиною в палец.
Он не мог изменять реальность так же легко и быстро, как делал это виртуальный двойник Дугина. Но за то время, что двойник пытался ответить себе на вопрос, что движет человеком, решившимся на совершенно бессмысленное самоубийство, Кийск сумел незаметно от него создать силой собственного воображения стандартную матрицу для хранения неактивных программ. Для виртуального двойника этот небольшой предмет был страшнее любого оружия.
Увидев в руках Кийска матрицу, двойник начал процесс трансформации собственного виртуального образа, который позволил бы ему мгновенно переместиться в иной участок локуса. Но он слишком торопился.
Удар о воду был такой чудовищной силы, что ремень безопасности едва не разорвал тело Кийска надвое. От боли Кийск почти потерял сознание. Рев моторов захлебнулся, сменившись ужасающим скрежетом разламывающегося металла. Лобовое стекло лопнуло, и в кабину хлынул бурлящий поток.
Едва не захлебнувшись, двойник вынырнул из воды. Очертания его лица были нечеткими, оплывающими, словно восковая маска под жаркими лучами полуденного солнца. Он попытался было что-то крикнуть, но губы его слиплись, не позволяя открыть рот. В следующее мгновение он исчез, а Кийск почувствовал, как нагрелась в его руке матрица, в которую хлынул мощный информационный поток.
– Попался, – с облегчением выдохнул Кийск.
Наверное, теперь, когда рядом не было умело контролирующего ситуацию виртуального двойника Дугина, он мог попытаться изменить реальность по собственному усмотрению. Но потоки воды, рвущиеся внутрь тонущего самолета, накрыли его с головой, подхватили и завертели, не позволяя собраться с мыслями.
Кийск не в первый раз видел перед собой мерзкий, холодный оскал смерти, наверное, поэтому ему не было страшно. Ему просто вдруг сделалось чертовски обидно. Обидно – и все.
Глава 31
Реальность?
– Иво, – негромко позвал Кийска Леру.
Философ примерно так и представлял себе то, что будет происходить с телом Кийска, когда его сознание переместится в локус. Как долго могло продолжаться это состояние, похожее на глубокую кому? Об этом Кийск ничего не сказал, ограничившись лишь замечанием, что время в локусе и вне его течет по-разному. А что делать, если Кийск вообще не вернется назад?..
Только сейчас Леру понял, как много вопросов они упустили из виду, готовясь к проникновению в локус. И все из-за уверенности Кийска в том, что Лабиринт станет помогать им. К тому же он сумел заразить этой уверенностью и остальных.
Леру посмотрел по сторонам. Взгляд его скользнул по идеально ровным стенам локуса, словно облитым расплавленным стеклом.
Что-то до сих пор помощь Лабиринта была не очень заметна. Тот факт, что им с Кийском все же удалось отыскать локус, вполне можно было отнести на счет обычного везения.
Занятый собственными мыслями, Леру не сразу обратил внимание на тонкие, едва заметные трещинки, тянущиеся от пола до потолка и делящие стены локуса на ровные прямоугольные секции. Подойдя к стене, Леру провел по ней ногтем. Трещина была настолько тонкой, что ноготь не цеплялся за нее. И все же Леру был уверен, что, когда они с Кийском вошли в локус, никаких трещин на стенах не было.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});