Читать интересную книгу Из Тьмы. Арка 4 (СИ) - "Добродел"

Ну, или превратилась бы в подобие безэмоциональной марионетки.

Хотя стоит признать: пусть эта Амалия и сильна духом, но вот разумом — не очень. Идти служить в дорожную стражу, не будучи подготовленным воином (а ступень Неофита и кое-какие навыки стрельбы — это ни о чём) попахивает идиотизмом. Да и папаша её… тот ещё чудак. Устраивать девушку, не являющуюся достаточно сильной воительницей (ладно, не все могут дотянуть до планки Воина или Адепта, но уж ранг Ученика получить можно?) на должность капитана патруля — всё равно, что дразнить смерть. Или нечто не менее интересное, да.

Припомнив мельком просмотренные досье на чиновников близлежащего города, заключаю, что благодарность главы полиции за возвращение дочери будет достаточно умеренной. Не то чтобы он плохо относился к кровиночке, пусть и не единственной, но, судя по всплывшим в памяти строчкам, сей типус являлся достаточно странным человеком: помешанным на порядке и меряющим всё и всех исключительно по себе. С другой стороны, данная странность не позволит ему совсем отказать нам в помощи, ведь это означает нарушение неписаных правил и потерю лица, о котором этот Терентий очень пёкся. Так что теперь можно не опасаться проблем, которые полиция могла бы создать моим прибывающим в данный город союзникам, часть коих должны заняться тем, чтобы блокировать перевалы, дабы неприятель не разбежался по норам. Дорожная стража и полиция самого города могли бы создать немало проблем, но теперь, очевидно, не создадут.

Повезло.

Хотя сначала стоит позаботиться о том, чтобы Амалия попала в руки отца в целом и (насколько это возможно) презентабельном виде.

Тем временем Амалия продолжала говорить и говорить. Я не слишком вслушивалась в данный поток слов, иногда прерываемый тихими всхлипами — спасённая скакала с темы на тему, в большей мере желая выплеснуть нервное напряжение, чем что-то поведать. Хоть не скатилась к бессмысленным рыданиям — очевидно, помнила моё предупреждение о возвращении кляпа. Постепенно словесный понос превратился в нечто осмысленное: девушка, наконец, обратила внимание на внешность своей освободительницы, которая слабо сочеталась с ролью одного из ворвавшихся в бандитский лагерь штурмовиков.

— … Не поймите меня неправильно, я очень благодарна за своё спасение и ваше согласие сохранить это… — девушка замялась, глубже кутаясь в плащ и пытаясь подобрать слова, — … происходившее здесь в секрете. Но… кто вы? Полиция и армия не принимает на службу столь… молодых особ, даже меня сначала отказывались принимать в отряде. Лейтенант Степс, мой заместитель, постоянно надо мной подшучивает и твердит, что нечего благородной девице делать в обществе грубых мужланов из патруля… — внезапно пленница замолчала и печально шмыгнула носом. — Подшучивал…

— Кхм, — прерываю готовый начаться тихий плач. — Я из разведки. И мне ещё нужно зачистить оставшихся бандитов. Поэтому запрись здесь, помой голову, причешись — в общем, постарайся привести себя в более приличный вид. И сиди тихо. Когда закончу, принесу какую-нибудь одежду. Понятно?

— Д-да, — Амалия кивнула и действительно направилась к ведру с водой.

Всё же для будущего дворянки сам факт изнасилования далеко не столь страшен, как возможные слухи. «Порченую» девицу ждут не только серьёзные проблемы с поиском жениха, но и остракизм со стороны дворянского сообщества.

И это на фоне царящих в данной среде весьма вольных нравов. Лицемеры!

Глава 11 часть 2

Закрывая дверь в тюремный блок, обнаруживаю начавшуюся среди бандитов подозрительную активность: некий мелкий вертлявый мужичок пытался затирать парочке своих товарищей об обдолбавшихся до полумёртвого (на самом деле полностью мёртвого, но тсс!) состояния часовых. К чему именно он их склонял, понять так и не удалось — ведь судя по быстрой невнятной речи рассказчика, перескакивающего с места на место, тот и без того уже чем-то зарядился. Да и ни к чему сие. Обнажаю хорошо показавшую себя стальную спицу метательной иглы, ускоряюсь… и усаживаю очередную троицу «обдолбавшихся» и «уснувших» бандитов, после чего иду к оставшимся.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})

Первая (и последняя) доза успокоина — бесплатно, хе-хе-хе.

Настроение улучшилось, приобретя некую игривость, и я, решив поддаться порыву, начинаю тихонько напевать старую добрую колыбельную из иного мира:

— Спят усталые игрушки, книжки спят,

Одеяла и подушки ждут ребят…

Двое встретившихся первыми любителей игры в кости, не успев вскочить, были аккуратно усажены на свои места. Провожу пальцами по лицам, смыкая веки на опустевших глазах «ребят», погрузившихся в последний сон. Картина двух игроков, застигнутых дрёмой после очередной партии, становится полной. Улыбаюсь.

— Даже сказка спать ложится,

Чтобы ночью нам присниться.

Ты ей пожелай: «Баю-бай!»

Бандит, не вовремя вышедший из большой комнаты, перестроенной в казарму, оказался перехвачен и аккуратно усажен рядом с дверью.

— В сказке можно покататься на Луне,

И по радуге промчаться на коне,

Войдя внутрь помещения, вижу, что далеко не все его обитатели видят сны. Приходится войти в ускорение, дабы успокоить их до того, как они нарушат мирный сон остальных.

— Со слонёнком подружиться,

И поймать перо Жар-птицы,

Выхожу из ускорения и, продолжая прерванную песенку, почти нежно затворяю веки бородатого «малыша». Ловлю на себе непонимающий взгляд его соседа, проснувшегося то ли от моего голоса, то ли от резко прекратившегося басовитого храпа бородача.

Какой чуткий! Подмигнув ему, прикладываю палец к губам…

…и, слитным движением шагнув навстречу к растерянно выпучившему зелёные глаза молодому безусому парню, "усыпляю" уже его.

— Глазки закрывай — Баю-бай.

Остальные бандиты и так крепко спали, сопя и похрапывая под одеялами, поэтому аккуратный, почти ласковый укол в ухо лишь делал их сон крепче.

— Баю-бай, должны все люди ночью спать.

Сладко спать…

…вечно.

— Хи-хи!

Весело! Представив, как всё это выглядит со стороны, сбиваюсь на короткий смешок, но всё же нахожу в себе силы подавить хихиканье и, направившись в следующую комнату-казарму, продолжить колыбельную. Она последняя для этих людей. Может, они и вели себя плохо, но позволить им дослушать песенку, знаменующую окончание их жизней — будет правильно. Тем более мне пока не нужен опытный материал, а с откачкой и сохранением чужой жизненной силы возиться лениво.

— За день мы устали очень,

Скажем всем: «Спокойной ночи!»

Глазки закрывай! Баю-бай! …

Оглядев дело рук своих, остро сожалею о том, что под рукой нет фотоаппарата, а имеющиеся навыки рисования можно назвать в лучшем случае средними.

Картина мирно лежащих или безмятежно опирающихся о стены и спинки стульев мужчин, чьи лица, в большинстве отмеченные пороком, сейчас умиротворены настолько, что кажутся по-своему милыми, была… красива. Наверное, у меня не всё в порядке с головой, но вид таких мирных — похожих на спящих — мёртвых бандитов, чьи тела ещё не до конца умерли и, возможно, видят последние предсмертные сны, заставлял улыбаться той улыбкой, что возникает у ценителя искусства, встретившего новое и завораживающее творение, красивое и полное смыслов.

Тряхнув головой, отгоняю наваждение. Вид, конечно, забавный, но не настолько, чтобы залипать на него почти целую минуту. Влияния со стороны Яцуфусы при самоанализе обнаружить не удалось. С подозрением кошусь на прикреплённый к поясу подсумок с печеньками — однако вспомнив, что на меня теперь почти не действуют яды и наркотики, только качаю головой. Видимо, сегодня просто такой вечер, навевающий приподнятое, вдохновенное и чуточку безумное настроение.

Нездорово? Может быть, но я бы сказала — эксцентрично. Кому-то нравится охотиться на зверушек, а потом вешать на стены их головы, ну а меня вот привлекает немного иная сторона эстетики смерти. Бандиты и так подлежат ликвидации, так что здесь нет ничего плохого, верно?