что это будет так уж сложно, ибо придется ему считаться с нами, признав политическую актуальность нашей программы, хотя бы в силу того, что у присутствующего здесь мистера Тодда имеются такие сведения о голливудском периоде биографии президента, что в сравнении с ним меркнут страсти, возникающие вокруг Чаппаки-дика[58].
Итак, пора закругляться. Попрошу вас вместе с Дейвом Фрименом ознакомиться с нашим совместно разработанным планом и собраться завтра, чтобы обсудить детали».
Текст выступления
Вход, данные
для доп. инф. 2021/2025/3225/7684/8556/9997
Конец.
Филип набрал шифр дополнительной информации и с вниманием впился в экран, читая возникшие строки.
Уже через двадцать минут голова шла кругом. Не получив ни данных, излагавших детальный план «Иерихона», ни точного определения, что это значит, Филип обнаружил вместе с тем столько разных побочных сведений, что все его предчувствия насчет особой опасности, которую несет в себе «Десятый крестовый», полностью подтвердились. Он узнал, что «Десятый крестовый», уродливое подобие отрядов народного ополчения по всей территории Соединенных Штатов, возник с момента принятия плана «Иерихон». Склады оружия имелись — в городе Шарлотсвилл, штат Виргиния; городе Тампа, во Флориде; в Сейнт-Луисе, штат Миссури; Спокейне, штат Вашингтон; в «Зубчатой вершине», штат Колорадо; в Хьюстоне, Техас. Если этот «Иерихон» будет осуществлен, тогда телексами немедленно оповестят все эти точки, что станет сигналом к раздаче и транспортировке оружия.
Но что же все-таки это — «Иерихон»? Информация на дисплее оказалась невнятной, то отсылка к другим файлам, то к сведениям, известным, по-видимому, узкому кругу лиц. Постоянные буквенные сокращения, слова-символы еще более путали Филипа. Ему удалось сделать несколько общих выводов.
Очевидно, что операция «Иерихон» должна произойти в Вашингтоне. Название столицы многократно возникало в связи с понятием «Иерихон», однако необычно, закавычено — «Вашингтон», словно недосказано… Обозначает что-то? Что?
Очевидно также, что организация «Невада. Спецкурс самозащиты» имеет отношение к операции «Иерихон», и, по всей видимости, не только как транспортная база для перебрасывания оружия. Филип нашел подробный перечень возможных способов, с учетом затрат времени на переброску оружия из арсенала в Шарлотсвилле в округ Колумбия, подсчет людской силы и транспортных средств. И еще неоднократно возникали слова «местонахождение цели», и поначалу Филип подумал, что, должно быть, этот «Иерихон» — оголтелый план убийства президента, однако вспомнил, как Келлер говорил о намерении заставить президента присоединиться. Если «цель» не президент, то кто же, что же?
В конце концов Филип решил, что это неважно. Не ему с его мозгами тратить время на разгадывание головоломки. Хватит и имеющегося перечня складов оружия и планов его переброски. К тому же среди этих данных есть ссылки на людей, подмятых под себя «Крестовым»; их, без сомнения, шантажировали тем же образом, что и отца Сары.
Филип нажал клавишу «end»[59], строки исчезли, после этого он возвратил изначальное «меню» услуг. Набрал «Г: Особые распоряжения», на экране возникло: «Печатать документ». Он включил принтер у пульта, ввел название документа, снова нажал «enter». В компьютере что-то щелкнуло, и принтер, принялся печатать, шрифтовой диск с легким стуком заходил туда-сюда. Из принтера начала вытекать рулонами бумага, которую Филип аккуратно складывал по сгибам. Это заняло не более пяти минут; информация иссякла, Филип сложил стопку рядом с принтером, снова сел за пульт, попытался стереть все свои последние команды. Нельзя, чтобы Тодд, вернувшись, обнаружил на светящемся экране фрагменты программы «Иерихон».
Но стереть не получалось. И, сдавшись, Филип попросту выключил компьютер, потом снова включил. Должно быть, он сделал что-то не так, потому что в верхнем левом углу уже не мерцал курсор; может быть, Тодд не заметит? Только теперь Филип снова взглянул на часы.
Две минуты первого! Господи… Он уже больше часа в кабинете Тодда. Мало того, что превысил лимит времени, чуть было не прозевал сделать контрольный звонок Саре. Еще пару минут, и она позвонит в полицию. В кабинете телефона не оказалось, но Филип помнил: в нижнем холле на столике стоял аппарат. Он кинулся из кабинета, мигом сбежал по лестнице. Нашел телефон, отыскал в кармане пиджака бумажку с фредериксбург-ским номером, набрал.
Сара почти мгновенно подняла трубку.
— Филип?
— Да, это я.
— Слава богу! Где вы? Что вы…
— Времени в обрез. Я звоню из дома Чарлза Тодда, подкину ему счетец за звонок. Кажется, нашел, что искал. Тодд, НСС и прочие заваривают что-то серьезное завтра в Вашингтоне. Еще не выяснил точно что, но возникает название столицы, только в кавычках, с точкой. Кто их знает, может хотят взорвать обелиск Вашингтона. В общем, все в порядке. Возвращаюсь. Поселился в гостинице «Джорджтаун». Жду завтра в полдень. Идет?
— Идет, но…
Послышалось лязганье ключа, неспешно вставляемого в замочную скважину, и в этот самый момент Филип почувствовал, что телефон затих. Что-то прервалось то ли на том конце, то ли на этом. Но сейчас время ли гадать, на каком? Филип застыл в полутемном коридоре с трубкой в руке и смотрел, как открывается дверь в дом Чарлза Тодда. Небольшого роста лысеющий человек в очках ступил в переднюю. В смокинге. За ним двое дюжих молодцов в штатском. Невысокий джентльмен улыбнулся, шагнул к Филипу, протянул руку.
— A-а, мистер Керкленд! — произнес Чарлз Тодд. — Наконец-то! Рад с вами познакомиться.
* * *
— Филип!!
Но ответа не было, и в трубке тишина, ни единого щелчка. Глухо. Сара нажала рычаг, снова послушала. Гудка нет. Отключили телефон.
— Черт побери! — негромко выругалась она.
Этого еще не хватало. Без телефона нет связи с Филипом, если только тому удастся вернуться в гостиницу живым и невредимым. Сара встала позевывая, взглянула на заведенные ею часы над камином в дедовой библиотеке. Пять минут первого. Из глубины дома доносилось звяканье посуды. Хезер готовила чай.
Буквально на глазах она преобразилась полностью. Только к вечеру очнувшись от своего транса-полусна, уже к ужину была в полном порядке. Заимствовав кое-что из Сариной одежды, Хезер приняла ванну, расчесала волосы и превратилась в абсолютно нормальное человеческое создание. Поначалу держалась скованно, но, пообщавшись с Сарой немного, убедилась, что ей ничего не грозит, и нервозность прошла. Единственная трудность общения заключалась в том, что Хезер ни о чем другом, как о Филипе и их отношениях, говорить не хотела. Пару раз Сара осторожно упоминала «Десятый крестовый», но Хезер просто уклонялась от этой темы под предлогом того, что ей неприятно говорить.
Сара не торопясь пошла из библиотеки в прихожую,