В моих стихах звучит Свирель,
Я сам смущаюсь, мой Создатель –
Свою или Свирели трель
Улавливает сам писатель?!
***
Как чисто, чисто и светло
И в небесах и на дороге.
А мы впрягли лошадку в дроги,
И нам опять же повезло:
Промчались меж сугробов быстро
На берег Сороти моей
И вдоль равнин и вдоль полей,
Где всё светло, светло и чисто.
Взбодрившись, рано поутру,
Влетим в усадьбу. Снова мило
Всё то, что сердце не забыло,
Всё, что не стынет на ветру,
Всё, с чем живу и не умру!
Здесь храм и клеть, и мастерская,
Раздолье, половодье чувств.
Здесь бьёт ключом струя мирская–
Фонтан на паперти искусств.
Всё гармонично. Всё пленяет,
Всё лиру друга вдохновляет
На строки, близкие сердцам
И не понятные дельцам.
Здесь всё расчёту не подвластно.
И всё, что тайно – будет гласно
И в поэтической строке
Взлетит с поэмою в руке,
И легче Гамаюна-птицы
Раскинет пёрышки-страницы.
Здесь даже вымаранных строк
Учтётся праведный урок,
Украсив лист твоих трудов,
Свирель, краса моих садов!
***
Мой милый край, моё дыханье,
Ветвей зыбучих колыханье,
Что несравнимою красой
Зажгли мои воспоминанья
О годах счастья и изгнанья!
351
О, строк бессчётных смелый рой,
Я покорён. Я снова болен
Мечтой любви, тоски и воли.
Я снова – пленник и герой!
***
Перо, бумага – всё на месте,
Чернильница – мой друг большой
С полупрозрачною Душой,
Мой кубок памяти и чести!
Подсвечник, лампа, стол любимый,
Уют по-дружески хранимый,
Приют труда, любви и муз
Благословляющий союз!
Здесь рукописи я оставил.
В них – то, что я любил и славил.
В них почерк бисерный хранит
Затеи фавнов и харит.
Здесь бешенство самой Природы,
Волненья юношеских дней.
Здесь всё, что я вводил под своды
Своей земли, своей свободы
Аллеей мрака и огней.
***
Мятущееся сердце вправе
Искать отдушину везде:
В полях соседних и в дубраве,
На берегу – на переправе,
И в небесах, и на воде;
В Душе союзнически дружной
И в полудетской, и в недужной,
И в отдалённой стороне,
И на далёком перекрёстке
Различных судеб и путей,
И средь знакомых и гостей,
И петербургских и московских.
***
Тоску вином переливая,
Разлуку жжёнкой запивая,
Смеясь и плача и резвясь,
Не крепостной, не плут, не князь
Сижу безвылазно в деревне:
Сей способ верный, способ древний
Себя как личность не терять,
А в рукописях – ер и ять, –
Всё сохраняя для потомков,
Петь мелодично и негромко,
Но быть услышанным страной
И между Солнцем и Луной
На много дней, на много лет,
На целый Мир, на Божий Свет.
352
А.С. ПУШКИН,
31.05. 1996.
Однако, друг мой, ты, прильнувший
К стихам, читатель дорогой!
Сейчас расстанемся с минувшим.
Дарю тебе сюжет другой.
Уходят дни, и век уже на нитке,
Готовой оборваться и сгореть.
На высоте твоих мелодий, Шнитке,
Не страшно ни гореть, ни умереть!
Но что о смерти думать? Ты в начале
Невероятно смелых перемен.
И Горбачёв и Ельцин развенчали
Всё то, о чём так долго мы кричали
И что-то дали новое взамен.
Не вырубить ни топором, ни ложью
Те имена, что время назвало,
Желая в то же время уничтожить –
Кому на радость а кому– назло.
Пусть Горбачёв и Ельцин раздружили.
Причин немало к этому вело.
Но в них Россия, напрягая жилы,
Соединяла город и село.
Среди пигмеев, трусов и злодеев
Как исполины русские взошли,
Отринув обветшалые идеи,
Сыны измученной страдающей земли.
Ну кто когда из нас не ошибался?
И, голову порою очертя,
К авантюризму иногда склонялся,
Смеясь, рыдая, плача и шутя?!
Кто виноват в невежестве России?
Кто отнял у России световод?
Кого теперь повесить на осине?
Где тот Иуда, чей теперь черёд?
Довольно звать к возмедью и ко злобе.
И все мы выходцы из тех нелёгких лет.
И каждый в чём-то ангелу подобен.
Но и чертям альтернативы нет!
Смешно, ей-богу, странным сочетаньем
Созданий маленьких пестрит родная Русь.
В них всё слилось: союз и отрицанье,
Ожесточенье, свет и созиданье, –
Всё, с чем борюсь и всё, за что молюсь!
Люблю тебя, мятежное созданье,
И об одном прошу тебя: не трусь!
***
Россия, Родина, печальная цевница,
353
Поющая и плачущая вновь,
Тебя, венчанная прекрасная царица,
Волнует и печалит наша кровь.
Не только кровь, пролитая на пашне,
Утраченная в родах и боях,
Окрасившая скудный день вчерашний
В родных и не в отеческих краях.
Тебя волнует ген российской крови,
Гипербореев вольный чистый ген,
Несущий зов космичной светлой нови
В стране былин и солнечных легенд.
То ген благословенный, отягчённый
Страданьем зодчества незыблемых натур,
На долгий путь звездами обречённый,
Наполнил соком жизни Эпикур.
Жестокостью и мудростью ведомый,
Хранимый нежностью и дикостью племён
Ген русского разымчатого дома
Был Божьей Благодатью сохранён.
Царём взбодрённый на колу и плахе,
Разорванный ветрами Соловков,
Соединён в смирительной рубахе
Извечных мудрецов и чудаков
И ныне длится ген российской крови,
Вавиловский вбирая пыл и гнев,
Энергией неповторимой нови
К звездам России светлый лик воздев.
Он возвышается, шатки его усилья,
Но мощен взлёт, бесстрашен крыл размах.
И эти необузданные крылья
Ведут к Богам, короткий путь избрав.
Не бойся, Русь, пойми, преодолеет
И боль и тлен твой юный исполин.
Горит в груди огонь, и сердце зреет.
Уходит сон. Уходит сплин.
И я, ваш Пушкин, ваш Поэт нетленный,
Парю над Русью, нежностью дыша, –
Вчерашний, завтрашний, извечно современный,
От Волги и до Иртыша.
Я предсказал ещё в минувшем веке
Тот взлёт, о, Русь моя, моя печаль,
Что вырвутся из плена человеки,
И возродит поруганные реки
Моей страны немолкнущий Грааль.
Свирель:
Скажи, мой Пушкин, мой чудесный Гений,
354
Хоть чуточку мне нынче намекни,
В каком потоке-шквале настроений
Продлятся наши будущие дни?
Пушкин:
Ну, слушай, ласточка, Свирель моя ночная,
Единственная птичка на Руси,
Поющая, летящая, сквозная,
Родная нам, о, Господи, спаси!
Ну, слушай, девочка, поток твоих усилия
Рождает радость, нежность и полёт
Стихов звенящих, новых эскадрилий
Слов радостных потоки, слёз и нот.
***
Но, ближе к делу: нам рыдать не стоит.
Нас ожидает радостный полёт,
Который наше сердце успокоит
И двинет Русь дрожащую в поход.
Что будет с Русью? Нет причины плакать.
Работы много людям на веку.
Работы тяжкой. Глянца или лака
Не нужно умному – оставим чужаку.
Без притязания на гениальность,
По-русски просто, также в полный рост,
Определяя близость или дальность,
Решать мы будем русский наш вопрос.
И помогать в том деле непременно
Нам будет наш российский смелый ген
И ваш Поэт – помощник ваш бессменный.
И никого не надобно взамен.
Что будет с Русью? Вещим Третьим Глазом
Я вижу, и со мной увидишь ты:
Охваченная творческим экстазом
Русь строит новые дороги и мосты.
Сибирь приветствуя, как чуял Ломоносов,
Леса мы превратим в цветущий сад.
И разрешенье русского вопроса
Не видит ни сомнений, ни преград.
По поговорке древней и смешной
Вновь золотая рожь заколосится.
И лопнет санкций панцирь ледяной,
Заулыбаются и Русь, и заграница.
И улыбнётся нам в ответ Земля.
И сыну распахнут свои объятья
Леса и пажити, цветущие поля.
И ласково вздохнут народы-братья.
А корабли со всех сторон Земли,
Испытывая радостную дрожь мускулатуры
Войдут к нам в гавани, где снова расцвели
355
Букеты творчества, единства и культуры.
***
Любовью живы мы. И снова процветёт
В любви и дружестве несметного богатства
Людей и ангелов земной оплот
Небесной вольницы космического братства.
***
Так не Свирель сказала – сам Поэт.
Она лишь Пушкинские строки повторяет.
Вернее Музы у Поэта нет!
Он сокровенное лишь ей вверяет!
К сему до утра певший и страдавший
Над вашею тетрадкою Поэт –
Не евший, не рыдавший и не спавший
На кромке дней и грани новых лет.
***
Улыбкой осветился посох вещий.
Я не прошу ни отдыха, ни сна.
Свирель моя, отринем сон и вещи
И вспомним рифму – лето и весна.
Я, дом и дол обнять всегда готовый,
Лишён привычки милой старины:
Дремать до полдня, не спугнув покровы
Туманной деревенской тишины.
Я в скачке век готов вести отныне.