– Еще сочтемся, – пообещал Роман.
– Воду! – наконец крикнул Сазонов. И кувшин сам собою подъехал к нему.
И Сазонов вылил на колдуна полный кувшин пус-тосвятовской воды. Произнес заклинание, схватил пинцет и принялся ковыряться в ране, выдернул первую серебряную нить, вторую, третью…
– Ну что, говнюк, кто из нас сильнее? – раздался над Романом торжествующий голос, и плевок обжег щеку.
И колдун, наконец, потерял сознание.
– Грег! Грег! Где ты? Что случилось? Почему? – закричал Юл.
Грег вынырнул из толщи воды. В руках у него был небольшой черный саквояж. На вид – старинный.
– Я ухожу отсюда, – сказал Грег.
– Что случилось? Сазонов вырвался, а Роман…
Грег взял мальчишку за руку и покачал головой, заметив перстень на среднем пальце.
– Зачем ты надел кольцо? Этого нельзя было делать.
– Но ты же отдал мне этот перстень Романа и сказал…
– Сказал: береги. – Грег опять сокрушенно качнул головой. – Надевать его было нельзя.
– Я не знал! Ты во всем виноват!
Роман не сразу сообразил, что его ожерелье в миг беспамятства соединилось с ожерельем Юла и теперь колдун путешествует по воспоминаниям мальчишки. “Жаль…” – пробилась мысль сквозь колдовской сон наяву. Теперь воспоминания утратят чистоту. И сам колдун будет другим – не таким, как прежде. А каким станет? Впрочем, плевать. После всего, что уже вспомнилось, плевать…
Юл швырнул кольцо в воду с воплем:
– Повинуйся Роману. – Зеленый перстень сверкнул и пропал где-то в толще воды.
Грег проследил за кольцом взглядом.
– Ты зря обвиняешь меня. Я нашел кольцо и отдал тебе. Только и всего. А ты надел кольцо на палец. Не надо было. Роман утратил связь с Беловодьем, а Гамаюнов, видимо, восстановил.
– Я все исправил. Теперь Роман вновь будет повелевать Беловодьем!
– Ничего подобного. Твой приказ Беловодье не слышит. Кольцо – не твое.
– Откуда ты знаешь?
– Ты забыл? Я понимаю суть.
– Ты – охранник.
– Я – хранитель. И Беловодье сейчас делает то, что приказывает ему Иван Кириллович. А тому – Сазонов. – Грег отогнул ворот свитера. На шее у него не было ожерелья. – Да, я слишком хорошо понимаю, что происходит. И больше не хочу быть охранником. Ухожу. К счастью, для того чтобы выйти из Беловодья, не нужен пропуск. – Грег улыбнулся. – Я сказал, к счастью… Надо же.
Но Юлу было не до душевных переживаний Грега. Птенец Романов так и кипел:
– Ты знаешь, что делать?
– Кольцо ищи.
– А потом?
– Надень Роману на палец.
Юл бросился в глубину. Ему казалось, чтo сквозь толщу воды он различает слабое свечение зеленого камня.
Все закружилось.
Вода на веках высохла, и воспоминания прервались.
Роман вздохнул. Надо же! Оказывается, Юл все это устроил. Глупый мальчишка! Да, глупый мальчишка. Но Роман не злился на него. Почему-то не мог.
Посмотрел на кольцо на мизинце. Все-таки Юл вернул его. Нашел, значит…
Нет, нет, нельзя размышлять.
Назад, назад, в
ВОСПОМИНАНИЯ
уже свои…
Очнулся Роман, лежа на полу. Он был раздет, и боль была такая, что он едва сдерживался, чтобы не закричать в голос. Кто-то сидел рядом с ним на корточках и стирал платком кровь с тела.
– Кто здесь? – Он сёл рывком. Перед глазами все плыло. – Кто здесь?
– Это я, – узнал он Глашин голос.
– Где Надя? Что с ней?
– Роман… – Надя взяла его за другую руку.
– Что случилось? Как такое возможно?
– Возможно… – прозвучало эхом.
– Как?
– Беловодье не на нашей стороне. Теперь. А его пересилить ни у кого нет сил.
– А как же кольцо? Я отдал ему кольцо…
– Выходит, твой дар отринут.
И тут закружило. Комната куда-то поехала, как поезд, отходящий от перрона в никуда. Вещи и люди плыли вместе с комнатой. И Надино лицо менялось постоянно. Она то смеялась, то замирала, то вновь начинала хохотать. А сквозь пол просунулась рука и надела Роману на мизинец кольцо. И… будто лопнула невидимая нить. Комната прекратила кружение. И Роман осознал – но не сразу, – что ничто его больше не держит. Путы Беловодья исчезли.
– Эй, вы как? – донесся снаружи голос База.
– Сюда! – крикнула Надя. – Скорее! Помоги!
– Заперто. Я сейчас…
Тутта-маттути,Раз, два, три,Нам, Беловодье,Замок отвори.
Стеклянная дверь разлетелась осколками, и в комнату вбежал Баз. Добрый доктор глянул на распростертого на полу Романа:
– Он жив?
– Живой. Только искалечен, – отозвалась Надя.
Баз встал на колени рядом с колдуном, оттеснив Глашу.
– Порезы неглубокие. Надо швы наложить… Роман, тебя всего трясет. Похоже на шок.
– Это и есть шок. Постколдовской.
– Так эти порезы – колдовство?
– Не только.
– Пустосвятовская вода поможет?
– Не знаю. Должна… Только не купаться, а облиться водой…
– Скорее, уходим! Вдвоем с Глашей Баз помог колдуну подняться.
– А с тобой что случилось, Баз? – спросила Надя.
– Ничего не понял. Сначала я вдруг прирос к полу своей комнаты и сделался пленником. А сейчас все закружилось, а потом… потом сила, меня державшая, исчезла.
– А Сазонов где? – спросил Роман.
– Меснер сказал, что его уже нет в Беловодье. Ушел через комнату с картинами.
– Пустосвятовская вода. В гостиной должна быть еще бутыль.
Надя с Глашей кинулись искать. Баз взял колдуна за руку.
– Ну у тебя и пульс! А у меня с собой из лекарств ничего нет. И Беловодье не откликается…
– Сазонов, тина болотная… постарался.
– Да, он мерзавец, к сожалению. Но человек дела. Единственный среди нас. Если он создаст семь новых кругов, Беловодье оживет. Все изменится. Вся жизнь. Может, это и к лучшему.
– Когда он успел тебя убедить?
– Он ни в чем меня не убеждал. Но мы много с ним говорили. Всю долгую ночь, пока ты был с Надей. Я не принимаю его методов, ни в коем случае… но…
Надя вернулась, принесла бутылку с водой. Роман глотнул, стало легче.
– Баз, Надя… Идите в ту комнату, где картины. Снимите часть со стен, поставьте на пол и поверните красочным слоем к стенам. Остальные пусть висят. Но тоже переверните.
– Гамаюнов вновь их повесит.
– Нет, – слабо улыбнулся Роман. – Он слишком боится своего старого приятеля.
Они выбежали из усадьбы и бросились к границе круга. Белые плавучие дорожки колебались под ногами. И все Беловодье волновалось и куда-то плыло. Куда – Роман не мог разобрать. Его вели, он не сопротивлялся.
– Дядя Гриша где? – спросил Роман.
– Да вон он стоит. Матерится. Его тоже скрутило. Он из молока очередную бутылку водки сделал. А выпить не успел. Пузырь рядом, а он дотянуться не может. Теперь глотнул и еще больше разозлился. Грозит начать хулиганить.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});