Я встал на колени и смотрел на старика, желая услышать от него что-нибудь еще, что могло бы уменьшить мою боль и успокоить мою душу. Что-нибудь, что повело бы меня дальше к Богу. Но я больше ничего не услышал, и моя боль снова кинула меня на землю, и снова я рычал, как раненый зверь, ибо потеря Гвинет означала для меня самое тяжелое и окончательное поражение. Скоро рев мой превратился в хрип, который эхом разносился над таинственными камнями. В этой боли мне хотелось схватить свалившийся на меня неизвестно откуда меч и зашвырнуть его подальше и освободиться от этой непосильной ноши, которая была мне не по плечу.
Я схватил меч и стиснул рукоять изо всех сил. А затем отбросил его как можно дальше и снова упал на землю. И снова плач мой разнесся далеко над камнями и лесом, и только спустя какое-то время я вдруг понял, что рев этот исходит вовсе не от меня. Это ревело от боли какое-то животное, и вся местность вокруг заливалась ярким красноватым светом. Рев становился все сильнее и сильнее, и вот — земля зашаталась подо мною.
Я собрал все свое мужество и шире открыл глаза. И тогда, отерев слезы, я вдруг увидел перед собой страшилище, застилавшее все небо. Это было то чудовище, которое я видел во сне в обители Ненниуса, но только оно оказалось огромным, созданным из огня, и угрожающе рычало в страшном гневе. Никогда я не видел такого мощного, гордого и в то же время пугающего образа. Это было фантастическое видение над древним капищем… Но вот гигантский зверь из огня, издав последний ужасающий рык, стал таять на глазах и наконец растаял, как дым от потухшего костра.
— Боже мой… — едва слышно прошептал я.
И тогда старый отшельник положил ладонь мне на голову и, снова благословив меня, протянул руку, чтобы помочь подняться. Альфред оставался на коленях, углубившись в молитву. Вдалеке, воткнутый острием в землю, мерцал мой меч. Я подошел к нему и снова взял его в руку.
— Вот почему Ненниус учил тебя добродетелям, Энгус, — все так же спокойно продолжал объяснять мою судьбу старец. — Чтобы принести в мир справедливость, Бог должен рассчитывать хотя бы на некоторых своих детей. Тебе нужна вера, Энгус, ибо ты еще не знаешь, для чего предназначил тебя и твоих потомков Господь. Поверь моим словам, Энгус. Гвинет сейчас в царстве Божием и полна невообразимого счастья: она вместе с нашим Господом, Энгус! И также Родри, настоящий человек и настоящий король. И он знает, что его сыновья непременно сокрушат врага.
— В таком случае я должен немедленно отправиться в замок Динефвр, чтобы помочь им окончательно добить Цеовульфа.
— Нет, Энгус. Мне было видение, что это произойдет и без тебя, причем самым чудовищным для Цеовульфа образом. С каким бы уважением и состраданием я ни относился к твоему горю, Энгус, сейчас самым разумным для тебя будет отбыть в родную деревню. Твои потомки должны быть скоттами, и для этого тебе нужно смешать свою кровь с сильной здоровой кровью. Она еще понадобится для будущих тяжелых битв. Храбрость скоттов широко известна на нашем острове всем захватчикам, пытавшимся запустить когти в его землю. Поэтому ты немедленно должен отбыть на родину и начать новый славный род МакЛахланов. Бог позволил тебе не потерять веру в самые трудные времена и исполнить свою высокую миссию с мужеством льва.
— Но я не благородной крови, преподобный отец. В моем роду никогда не было королей, и потому как я смогу основать клан такой доблести, о котором вы говорите, и с теми качествами, которые хочет видеть в человеке Бог?
— Ты ошибаешься, Энгус! Я уже не говорю о том, что отец твой был благороден и честен до самой смерти. Ты сам, Энгус, во всех испытаниях выказал не меньшее мужество. А кроме того, знай, род МакЛахланов ведет свое происхождение от великого короля острова Эрин!
Это открытие буквально парализовало меня.
— Эдх, великий король Эрина, одной крови с тобой, мой храбрый воин, и ваши потомки будут всегда охранять границы Британии! Скажу тебе больше: земля скоттов никогда не будет побеждена никем. Так ступай же и вдохни новую жизнь в клан МакЛахланов!
— Но, преподобный отец, я совершенно опустошен всем, что случилось со мной, и не чувствую в себе сил отправляться сейчас же на север.
— Ты должен это сделать! Не бойся! Вспомни об апостолах, которым Господь доверил предназначение человека, — ведь и они, все без исключения, тоже боялись! Но Господь сказал им: «Если будут преследовать меня, то и вас будут преследовать». И еще: «Не бойтесь!». Поэтому не бойся, Энгус. Ибо будущее твое гораздо лучше, чем ты себе представляешь, и печали твои рассеются перед величием дел. Все люди боятся, Энгус, но ты не должен бояться тайны Бога. Поэтому бери свой меч и ступай на север за своей судьбой! За судьбой клана МакЛахланов!
Альфред положил руку мне на плечо:
— Иди же, Энгус! Британия ждет тебя! И для этого высокого предназначения Господь выбрал самого благородного из своих сыновей.
Я оперся на руку моего верного друга и встал.
— Вы самый благородный человек из всех, кого я знаю, — сказал я королю.
Потом я попросил отшельника отвести нас в какую-нибудь молельню, чтобы помолиться там о Родри и Гвинет, и он с радостью согласился. В часовне старик произнес немало незабываемых слов, поминая их. Только впоследствии я узнал, что этот отшельник был аскетом, и монахи показали мне множество книг, заставки в которых были сделаны в его честь. Там изображались сцены, как он получает вести от Бога и как ангелы молятся за его преданную Господу душу. А в будущем он совершил еще немало чудес.
И вот снова мы, все трое, преклонили колена. Я уже принял и свою непосильную ношу, и меч. Мы молились, каждый воткнув перед собой меч в священную землю и глядя на крест его рукояти.
Сила льва… Я посмотрел на меч и увидел на его рукояти именно того зверя, который накрыл нас полчаса назад, и зверь этот держал в лапе крест. Этот образ навеки остался в памяти каждого из нас. Навеки. Я же просил у Бога силы, чтобы поскорее исполнить свое дело, ибо не чувствовал в себе уверенности постоянно жить с тайной.
Вскоре я простился с Альфредом, и мы поклялись в вечной дружбе друг другу и преданности нашему Господу Иисусу Христу.
Я покинул Уэссекс вместе со своим отрядом и пустился на своих сорока драккарах в море, правя к дому на север, в землю скоттов, в деревню моей матери.
Глава двадцатая
Создание клана
Носы наших судов разрезали морскую гладь, несясь на всех парусах, словно крылатые акулы. И мой драккар летел впереди всех. Через два тихих прекрасных дня погода стала портиться, но мы уже приближались к дому, к земле скоттов. Мне казалось, что даже само море, особенно бурное и суровое в этих местах, говорит всем пришельцам о том, что и жители этой страны так же суровы и непоколебимы и что победить их, по утверждению отшельника из Стоунхенджа, невозможно никогда и никому; и что это и подавно не удастся никому сделать, пока жив я, Энгус МакЛахлан.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});