— Шур, помолчи.
Почему все опять как в плохом сериале?
— Дурака не валяй, — вкрадчиво посоветовал Дима, — тебя я давно грохнуть мечтаю.
— Взаимно.
— Самолёт взлетит, Лешка! Сережа не переживет, понимаешь?!
— Не переживет, — согласился Дима, — и не ори, все равно вы ничего уже не сделаете. В спасателя поиграть не получится, — это уже Лёшке.
— Это мы посмотрим.
Я наконец высвободилась из веревок, содрав кожу на запястьях, поднялась, еще не понимая до конца, что нужно сделать, и… выстрел. Друг немного постоял, растерянно глядя на Диму и медленно осел на пол. Я бросилась к нему, упала на колени, стараясь найти пульс.
И в этот момент пискнули часы. Ровно восемь. Самолёт взлетел, я не успела. Снова не успела!
— Отошла от него!
Точно, я же не одна. За моей спиной стоит человек, который второй раз разрушил мою жизнь. Так зачем мне за нее цепляться? Какой в ней теперь смысл?
Я не была хладнокровной, я была на грани истерики и это было видно, но… мне хватило чего-то, для того, чтобы поднять пистолет, выпавший из Лешкиной руки, встать и направить ствол на Диму. Ненависти, что ли? Или отчаяния?
— Не выстрелишь. Зачем тебе теперь? Сереженька-то того.
— Действительно, — согласилась я, голос срывался, — терять-то уже нечего.
Нажать на курок оказалось неожиданно легко. Наверное, потому, что я в этот момент от всей души желала бывшему жениху сдохнуть.
Я всадила ему в грудь всю обойму. Он упал после первого выстрела, казалось, даже удивиться или испугаться не успел. Дальше я расстреливала уже мертвого человека, испытывая какое-то болезненное удовлетворение, от того, как вздрагивает его тело при попадании пули.
Когда вместо выстрела я услышала сухой щелчок, то просто опустила руку, уронив пистолет на пол и подошла к Лешке. Пол качался, я была словно пьяная, поэтому пришлось снова встать на колени, чтобы найти у Ольшанского пульс. Лешка дышал, крови не очень много.
Я села на пол, дотянулась до треклятой кнопки под подоконником и стала смотреть в стену. В реальности меня сейчас держало только то, что Лешке нужна помощь, поэтому я не могу умереть прямо сейчас, как только ему помогут все потеряет свой смысл окончательно. Я просто лягу и перестану дышать.
Если там действительно что-то есть, то мы с Сергеем обязательно встретимся. А если там только темнота, то пусть хотя бы покой. Потому что жить с этой болью я не смогу. У меня больше нет сил бороться.
Вместе с охраной почему-то появился Андрей.
— Давай, приходи в себя. Сашка!
Зачем? Что он от меня хочет?
— Сашка! — Андрей тряс меня как тряпичную куклу, — Да, твою мать, ты меня слышишь вообще?!
Что ему надо? Почему нельзя просто оставить меня в покое? Сейчас Лешку заберут и все закончится. Хотя, уже закончилось…
Андрей выругался и отвесил мне пощечину. Помогло, я отрезвела и попыталась дёрнуться и возмутиться.
— В себя пришла? Давай, иди умывайся, я тебя отвезу.
— Куда?
— В больницу. Туда не надо в чужой крови, Саш.
— Зачем?
Андрей тяжело вздохнул, на всякий случай встряхнул меня еще раз и медленно и четко сказал:
— Умойся. Переоденься. И поехали в больницу, вылет отменили — Сергей в себя пришел.
* * *
Сергей.
Тело непослушное, тяжелое. Пошевелится очень сложно, а яркий свет режет глаза. Непривычно, но я этому сейчас невероятно рад.
С усилием я повернул голову — Сашка стоит ко мне спиной и смотрит в темное окно. Как будто там можно что-то рассмотреть. Надо позвать, но слова не получаются.
Она обернулась сама, в одну секунду оказавшись у постели.
— Привет, — Саша часто моргает, стараясь не расплакаться.
— Саш… — голос чужой, скрипучий и каждый звук даётся с трудом.
— Тссс. Успеешь. Врачи говорят нельзя утомляться. Я с тобой и никуда не уйду, — слезинка все-таки скатилась, моргание не спасло.
Огромным усилием я поднял руку, потянулся ее коснуться. Координация никакая.
Она накрыла мою руку своей и прижалась щекой к ладони. Какое счастье чувствовать ее, видеть, что она рядом. Не фантомный запах и иллюзия прикосновений, а вот она живая!
— Я тебя очень ждала, Сереж.
Эпилог
Александра.
— Госпожа Топольская, заберите у меня пакет, а то я все перебью сейчас.
— Не надо, вискарик не дешевый, — пакет я забрала и всучила проходившему мимо Лешке.
— Да что мне сегодня все все суют?! — возмутился Леха.
— Все? Всё? — это Андрей услышал возню и вышел на крыльцо.
— Ой, бляяя, — Ольшанский закатил глаза и всучил пакет Андрею, — на! Поставь куда-нибудь!
— Меня нельзя напрягать, я именнинник! — Андрей в притворном ужасе отшатнулся от пакета.
Балаган нужно было прекращать, а то бы правда перебили все, поэтому пакет я забрала назад и унесла в дом. Сергей остался с Лёшкой курить на крыльце.
Я искренне рада, что два дорогих мне человека нашли общий язык.
Всего-то надо было чуть не убить обоих, да?
Я старалась не вспоминать о том, что случилось полтора года назад. Так стараюсь, что переделала всю кухню и даже дверь перенесла. Надо признать, что своего я добилась и родной дом перестал восприниматься как место, где я убила человека. Хотя человеком Дима был только с точки зрения закона.
Лешка тогда взял все на себя и до последнего стоял на своем, что стрелял он. На мой вопрос зачем, посмотрел на меня, как на полоумную:
— Шур, тебя из